– Ничего страшного. – Но, что еще хуже, произошло нечто такое, из-за чего, к сожалению, нам придется прервать нашу замечательную прогулку. Ничего не поделать, я должен вернуться и попытаться спасти то, что можно спасти. Облегчение обрушилось на Хелену как гром среди ясного неба. Ей пришлось держать себя в руках, чтобы не засмеяться вслух. Вместо этого она спросила, сделав, как она надеялась, каменное лицо: – Могу я спросить, что произошло? – Вы можете об этом спросить, – ответил Лудольф, наклоняя кривую голову, – но я, к сожалению, не смогу на это ответить. – Что ж, – заметила Хелена, – тогда нам остается принять вещи такими, как они есть. Они развернулись и отправились обратно к замку. По дороге Лудольф казался ей поспешным и немного растерянным – судя по всему, звонок изрядно выбил его из колеи, – кроме того, ей стало ясно, что он намеревался «углубить знакомство», как он выразился, в надежде, «что однажды в обозримом будущем вы не сочтете неподобающим, если я попрошу вашей руки». От одной мысли об этом она ощутила словно нож пронзил ее грудь, и все облегчение мигом исчезло. – Пожалуй, не стоит торопить события, – сказала она совершенно чужим голосом. – Я еще не чувствую себя готовой к такому шагу. – Понимаю. – Его проклятая трость! Непрекращающееся «тук, тук, тук», казалось, сверлило ей мозг, как китайская пытка падающими каплями. – Но что-то говорит мне, мы предназначены друг для друга, и я твердо убежден, что и вы когда-нибудь это поймете. Пожалуйста, позвольте мне хотя бы надеяться. Она не могла заставить себя просто сказать: «Нет». Поэтому ответила: – В любом случае я не смогу вам в этом помешать. Казалось, он воспринял это как одобрение! Улыбнулся так, что его перекошенное лицо стало выглядеть совершенно отвратительно, и поспешил заверить: – Вы, конечно, поняли все абсолютно верно. И зачем я пытаюсь ввести в заблуждение женщину. Итак, я продолжаю надеяться, и снова свяжусь с вами. Остановимся на этом? – Да, конечно, – ответила Хелена и сказала себе: в таком случае она тоже позволит себе надеяться – на то, что со временем все пройдет само по себе. 46 Наконец-то наступил понедельник и она смогла сбежать на работу, подальше от своей семьи, которая и не думала перестать восторгаться Лудольфом фон Аргенслебеном! Какое удовольствие – войти в кабинет, свою маленькую империю, тихую, прибранную, мирную, раздвинуть затемняющие шторы и впустить дневной свет, падающий на светлые гладкие поверхности, на лакированное дерево ее письменного стола, теплый, медово-желтый паркетный пол и окрашенный в серый стальной корпус монитора ее компьютера. Первое сообщение, которое она увидела, включив компьютер, было от Адамека, отправлено еще вечером в пятницу: «Совещание в понедельник в 9:30 в моем кабинете!» Этого следовало ожидать, сказала себе Хелена, но все равно не могла избавиться от тревожного чувства: что на этот раз пришло ему в голову? Возникла ли новая опасность, что Артура выследят? И если да, удастся ли ей еще раз устранить такую опасность? Хочешь не хочешь, но рассуждать можно будет только уже после совещания. До него оставалось не так уж много времени, и это время следовало использовать для запроса, ради которого она еще вчера вечером примчалась бы в ведомство на велосипеде, если бы это не вызвало подозрений: с кем Лудольф разговаривал по телефону вчера днем в парке на реке Ильм? Она не могла объяснить, почему ей хотелось это узнать, но знала, что такая информация о нем будет ей доступна, несмотря на блокировку, наложенную на прочие данные Лудольфа. Хелена открыла карту Германии, увеличила масштаб, выбрав Веймар, и приблизила парк на реке Ильм, пока он не занял весь экран. Где они стояли, когда зазвонил телефон? На основной дорожке, где-то посередине между домиком Оттилии фон Погвиш и Хаус-ам-Хорн. Отыскала примерное место и переместила туда курсор, затем сохранила координаты и перешла к поиску телефона. И вот, точное местонахождение можно было и не рассчитывать: в указанный промежуток времени в окрестностях состоялся всего один телефонный разговор – между абонентом, по номеру которого нельзя установить имя владельца – получается, это номер телефона Лудольфа; Хелена тщательно переписала его, – и неким Хайнцем Перлингером, оберштурмфюрером СС, числящимся в Главном управлении имперской безопасности, отделе VI-D, занимающемся внешней разведкой Запад/Англо-американские подконтрольные территории. И упомянутый Хайнц Перлингер во время звонка находился в Бремене, а если точнее – рядом с портом. Хелена подняла глаза, задумалась и заметила, как ее брови поднялись словно сами по себе. Она слышала фамилию Маттай. Маттай… Бремен… Порт?.. Это тот ли – как его звали? Вильгельм? Маттай из бременской портовой полиции? Но какое к нему отношение имел Лудольф? Ну, это она, конечно, таким путем не разузнает, но в любом случае теперь известно, что Лудольф служит в СС и работает на Главное управление имперской безопасности, причем, скорее всего, в области внешней разведки. Вероятно, ему уже было известно все, что она ему рассказывала о себе. Возможно, отсюда и возникло то чувство неискренности, которое придавало их разговору гнилостный запах. При воспоминании об этом у нее по спине побежали мурашки. Она опустила взгляд на свои ладони, парившие над клавиатурой с широко расставленными пальцами. Можно ли сделать то, что прямо сейчас пронеслось у нее в голове? Это рискованно, понятное дело. Но сделанное в пятницу вечером тоже было рискованным. А теперь, сегодня, утром в понедельник, когда все здесь, бодрые и отдохнувшие за выходные, риск был не просто больше – это настоящее безумие. Но она просто не могла иначе. Ей нужно узнать, куда уехал Лудольф после того, как отвез ее домой. Ее руки будто сами начали печатать. Предоставили ей максимально возможный уровень доступа из всех существующих. Запустили отслеживание по номеру телефона. Набрали номер Лудольфа, установили период запроса: вчерашний день, с 16:00. Появилась карта Германского рейха, а на ней маршрут, по которому он ехал, с указанием времени и места нахождения. Из Веймара Лудольф поехал по автомагистрали до Касселя, затем продолжил путь через Брауншвейг и Ганновер до Бремена. На самом деле. И что теперь? Хелена не знала и даже не понимала, почему ей так важно это проверить. Знала только, что почему-то это было важно. Она задумчиво смотрела в одну точку. Завершено отслеживание по номеру телефона. Попытаться подслушивать за ним все же не осмелилась. Но, собравшись набрать команду, которая вернет ей обычный уровень доступа, остановилась. Раз уже начала… раз у нее уже есть неограниченный доступ… почему бы не посмотреть, какое было принято решение на той конференции, которую упоминал Лудольф? Не ясно, сможет ли она получить из НСА доступ к секретным протоколам СС, но можно попробовать. И смотри-ка, о чудо: получилось. Их были тысячи, упорядоченные по управлениям и рефератам, с возможностью поиска по участникам, дате и ключевым словам. Участников Хелена не знала, но ей известна дата: 20 января 1942 года. И ключевое слово: Берлин, Ванзее. Вот оно. Документ назывался «ВР 1942-01-20 Берлин. Окончательное решение» и был классифицирован как «совершенно секретный» – это означало, что никому с обычным уровнем допуска не отображалось даже название документа. Хелена открыла его. На первой строке было еще раз написано: «Секретный документ государственной важности!», следом: «Протокол совещания». В совещании, состоявшемся 20 января 1942 г. в Берлине, на Гроссен-Ванзее, № 56–58, по поводу окончательного разрешения еврейского вопроса участвовали: Гауляйтер д-р Мейер и рейхсамтслейтер д-р Лейббрандт – Имперское Министерство оккупированных восточных областей Статс-секретарь д-р Штуккарт – Имперское Министерство внутренних дел Статс-секретарь Нейман – Управление уполномоченного по четырехлетнему плану Статс-секретарь д-р Фрейслер – Министерство юстиции Статс-секретарь д-р Бюлер – Управление генерал-губернаторства Заместитель статс-секретаря Лютер – Министерство иностранных дел Оберфюрер СС Клопфер – Партийная канцелярия Министериальдиректор Критцингер – Рейхсканцелярия Группенфюрер СС Гофман – Главное управление по делам расы и поселений Группенфюрер СС Мюллер и оберштурмбаннфюрер СС Эйхман – Главное имперское управление безопасности Оберфюрер СС д-р Шенгарт и штурмбаннфюрер СС д-р Ланге – Полиция безопасности и СД Пригласивший: обергруппенфюрер СС Гейдрих, начальник полиции безопасности и СД Хелена листала дальше, бегло просматривая текст, написанный на сухом официальном немецком языке. В первых двух разделах давался обзор того, как до сих пор осуществлялось «вытеснение евреев из жизненного пространства германского народа», перечислялось, сколько евреев было переселено до настоящего времени (около 537 000), описывалось, как происходило финансирование без обременения казны Рейха (а именно, за счет самих евреев, проживающих внутри и за пределами страны), и заканчивалось фразой: Между тем рейхсфюрер СС и начальник немецкой полиции ввиду опасности эмиграции во время войны и с учетом возможностей востока запретил еврейскую эмиграцию. Хелена насторожилась. Это странно. Во всяком случае, это не соответствовало тому, что рассказывал Лудольф о рассматриваемых вариантах. Ну, может быть, это лишь временная мера. Она продолжала читать. Отныне, с соответствующего разрешения фюрера, вместо эмиграции открывается новая возможность решения проблемы – эвакуация евреев на восток. За этим следовал список, сколько евреев еще проживает в каких странах – всего 11 миллионов, – и продолжительное обсуждение того, как следует поступать с метисами и браками между метисами и немцами, но нигде ни единого слова не было сказано о Мадагаскаре или Палестине. Или? Не могла же она проглядеть? Озадаченная Хелена стала читать сначала. И вот, во время второго, более внимательного прочтения, наконец обнаружила отрывок, где говорилось о том, что же в итоге должно произойти с евреями. Она прочитала: В ходе окончательного решения еврейского вопроса евреям под соответствующим руководством нужно найти на востоке наилучшее применение. Большими рабочими бригадами, с разделением по половой принадлежности, трудоспособные евреи должны быть направлены в указанные области, строя дороги, и при этом, без сомнения, их численность значительно сократится естественным путем.