– Ну, пока все ограничивается местными концертами, – сказал Бобров. – Но мы работаем в этом направлении. – Пойдемте, – поднялась с дивана Лариса и легкой походкой направилась к выходу. Возле одной из дверей она остановилась и постучала. Никто не отозвался. – Опять в наушниках сидит, – прокомментировала Лариса, качая головой, и решительно толкнула дверь. На диване, поставив на колени ноутбук, полулежала совсем юная девушка в белой футболке и темно-синих джинсах в мелкую полоску, с такими же, как у матери, длинными, светлыми волосами. Только они у нее были распущены по спине. И та же прямая, короткая челка на лоб, как у Ларисы. Вообще, они были удивительно похожи, причем у меня создалось впечатление, что Лариса намеренно усиливает это сходство стилем одежды и прической – чтобы соответствовать возрасту дочери. Наверняка она бывала счастлива, если их с Катей принимали за сестер. Надо отдать ей должное, выглядела Лариса Боброва и впрямь очень молодо, но все же… Когда тебе под сорок, невозможно выглядеть на восемнадцать. Девушка была увлечена процессом и совершенно нас не замечала: она в упоении перебирала пальчиками по клавишам и щелкала мышью. Переписка с «половиной земного шара» шла полным ходом. – Камилла! – повысила голос мать. Девушка подняла голову. Она тут же перевела взгляд на меня и, кажется, осталась не очень довольна. – Камилла, пойдем к нам, отец просит, – проговорила Лариса. Камилла помотала головой и поднесла руки к ушам, показывая, что она ничего не слышит. – Да убери ты эти затычки! – раздраженно проговорила мать, подходя к ней и выдергивая из ушей дочери наушники. – Мама! – недовольно произнесла та. – Что такое? – Отец зовет! – повторила Лариса. – Я сейчас не могу, у меня важная переписка, – отмахнулась Камилла. – Отец хочет тебя видеть! Он расстроится! У него был тяжелый день! – перечисляла Лариса все возможные аргументы. – Ну, я приду обязательно, только позже, ладно? – смягчила тон девушка. – Скажи, что я тоже соскучилась. – Вот, познакомься, это Евгения Максимовна, помощница отца. Она поживет у нас, – отрекомендовала меня Лариса. – Очень приятно, – кивнула девушка, не отрывая глаз от экрана ноутбука. – И чего ты находишь интересного в этой аське? – поморщилась Лариса. – Не в аське, а в «Контакте»! – поправила Камилла. – Да одно и то же! – махнула рукой мать. – Вообще, я считаю, что это пустая трата времени. – Она повернулась ко мне, апеллируя как к союзнику. – Все эти глупые записки! Ну кто станет дружить или знакомиться через Интернет? Какие-нибудь убогие люди! – Я там познакомилась с Вадиком! – с негодованием отвергла версию матери Камилла. Она даже поднялась на постели и уставилась на нас, пылая праведным гневом. Мать, видимо, не нашла что возразить, потому что только повторила: – Как освободишься, подойди к отцу. Нехорошо так. – И вышла из комнаты вместе со мной. – Современная молодежь! – с улыбкой пожала я плечами на выразительный взгляд Ларисы. – Ладно, пойдемте, – со вздохом махнула та рукой. Сидеть вместе с Бобровыми мне не очень-то хотелось. Всеволод Евгеньевич хоть и не был уже в полном раздрае, все же находился под впечатлением от сегодняшнего инцидента и периодически вновь принимался его вспоминать и делиться с супругой своими переживаниями, та принималась его успокаивать. Чуть позже к родителям присоединилась Камилла. Слава богу, у Боброва хватило ума не рассказывать ей о происшествии, вместо этого он принялся расспрашивать дочь, как прошел ее день и что интересного произошло. Я явно чувствовала себя лишней. Извинившись, решила пройтись по дому. Убедилась, что все шторы плотно задернуты, проверила комнаты на наличие скрытых камер и прочих чужеродных предметов. Все было чисто. Бобров не стал долго засиживаться, тем более что жена нацедила ему с полстакана успокоительного, и лекарство, помноженное не алкоголь и стресс, привело к тому, что Всеволод Евгеньевич вскоре стал тереть глаза и длинно зевать. Камилла к этому времени уже упорхнула к себе. – Давайте спать, – предложил Бобров, поднимаясь. – Завтра с утра на работу. – Всеволод Евгеньевич, – на всякий случай предупредила я, – может быть, после случившегося имеет смысл отсидеться дома? – Ни в коем случае! – ответил Бобров. – Во-первых, у меня масса дел! Во-вторых, я не хочу, чтобы эти ублюдки думали, что я испугался! – Ложная бравада совершенно неуместна, – заметила я, но Бобров был категоричен: – Нет, нет и нет! Мне обязательно нужно быть в магазине! Я должен лично проверить отчетность и документы для налоговой! – Ну что ж, как вам угодно, – ответила я и откланялась. – Окна и шторы на ночь не открывайте. Затем я отправилась в предназначенную мне комнату. Отделанная довольно стандартно, она тем не менее была очень удобна. Все вещи, включая мебель и разную мелочь, были функциональны. Особенно рада я была телевизору со встроенным ди-ви-ди и тумбочке с дисками. Хороша была и кровать – полутораспальная, но просторная. Порывшись в стопке и почитав аннотации к фильмам, я выбрала диск и, вставив его в проигрыватель, растянулась на постели. Потом отзвонилась домой и поставила в известность тетю Милу о том, что у меня работа на неопределенный срок и что дома меня пока не будет. Заснула я в привычное для себя время и всю ночь проспала совершенно спокойно. Наутро я проснулась первой и после душа спустилась вниз в поисках съестного. Внизу было пусто: Бобровы еще спали в своей комнате. Я не стала лазить по холодильнику, но заглянула в буфет в надежде найти кофе. Не успела я достать чашку, как услышала едва уловимый шум и поняла, что это поднимаются металлические ворота… Прижавшись к стене, я чуть отогнула уголок шторы и выглянула наружу. По дорожке неторопливой походкой шла женщина в возрасте, неся в руках две хозяйственные сумки. Я поняла, что это домработница, просто не думала, что она приходит так рано. Успокоившись, я продолжала наблюдать. На крыльце женщина поставила сумки на пол и полезла в карман. Достала ключ и открыла дверь. Я нарочно слегка громыхнула чашкой, чтобы не испугать женщину своим присутствием. Она прошла в кухню и посмотрела на меня внимательно. – Доброе утро, – улыбнулась я. – Доброе, – низковатым голосом отозвалась она. – Вы Евгения? – Да, Евгения, – подтвердила я. – Всеволод Евгеньевич предупреждал о вас, – кивнула она, доставая из сумок продукты и выкладывая их на стол. – Завтрак у нас в половине восьмого, так что придется подождать. – Я просто хотела выпить кофе, – призналась я. – Это можно, – согласилась она, нажимая кнопку на электрочайнике. – А меня зовут Тамара Михайловна. Я кивнула и спросила: – Скажите, а у кого еще, кроме вас, есть ключи от дома? Она застыла от неожиданности вопроса, но не стала ничего комментировать, спокойно ответив: – Ни у кого. Только у самих хозяев, разумеется. Через пару минут она молча протянула мне чашку кофе и больше ничего, а сама повернулась к столу и занялась приготовлением завтрака. В сущности, мне здесь нечего было делать, и я вернулась в свою комнату. В половине восьмого стало более шумно: проснулся Бобров, кто-то включил магнитофон, кто-то прошел в ванную, и я подумала, что пора и позавтракать. Завтракали в гостиной, причем только мы трое: Бобров, его супруга и я. Камилла по-прежнему спала в своей комнате. То ли ей не надо было сегодня на занятия, то ли были каникулы, то ли она просто прогуливала – не знаю. Тамара Михайловна подала сырники со сметаной, и я подумала, что она практически не уступает в кулинарном мастерстве моей тете Миле. Но, разумеется, об этом ни в коем случае не стоит говорить самой тете. Покончив с едой, Бобров посмотрел на часы, потом перевел взгляд на меня и сказал: – У вас десять минут на сборы. – Да я уже готова, – поднялась я. – Только куртку накинуть и обуться. – Отлично, тогда едем. Бобров чмокнул жену в щеку и пошел в прихожую. Там он долго, энергично ширкал губкой по лакированным черным ботинкам, пшикался каким-то парфюмом, оглядывал себя в зеркало. Потом, понизив голос, склонился ко мне и спросил: – А этот… жилет-то мне опять надевать? – На всякий случай наденьте, – посоветовала я. – Да я, собственно, уже… того, – как-то смущенно признался он мне. – Тогда едем, – просто сказала я, и мы вышли из дома. По дороге я спросила, давно ли работает у него Тамара Михайловна, и узнала, что почти двадцать лет. – Она дальняя родственница матери Ларисы, – сообщил он. – Приехала из деревни, вышла замуж, потом муж умер, и ей нужно было зарабатывать самой. А образования у нее никакого, да и опыта тоже. Ну, мать Лары и попросила ее взять. А что? Работает она хорошо, исправно. Привыкла за столько лет. А вам не понравилась еда? – Нет-нет, все нормально, – успокоила я его. – А других приходящих работников у вас нет? – Нет, – тут же ответил Бобров. – Машину вожу я сам, садовника не держу. Через полчаса Всеволод Евгеньевич остановил машину у магазина «Золотые нити», и мы прошли внутрь. Длинный торговый зал, поделенный на отделы в соответствии с ассортиментом. Витрины сверкали, переливались драгоценными металлами и камнями, а девушки-продавцы, стоявшие за ними, держались томно, словно все эти побрякушки принадлежали лично им. В магазине Боброва было пять отделов и столько же продавцов. В углу находилась касса, за ней сидела девушка постарше. Еще у входа сидел молодой охранник из фирмы «Барс» – один из тех, что сопровождали нас вчера в Аткарск. При виде нас с Бобровым он поднялся со своего стула и поприветствовал. Бобров пригласил меня в свой кабинет и указал на место возле письменного стола, оснащенного компьютером: – Вот здесь можете располагаться. Обедать я обычно хожу в кафе неподалеку, примерно в час дня. Кофе и чай можете пить сколько угодно, вон чайник. – И он кивнул на белый электрочайник, стоявший на холодильнике в углу кабинета. Сам же Бобров тут же подошел к нему и нажал на кнопку. Открыв холодильник, достал пластиковую коробку с миниатюрными пирожными и поставил на стол. Я не стала напоминать, что мы, собственно, только что позавтракали и что если Бобров будет продолжать в том же духе, ему станет сложно надевать бронежилет. Сама же я согласилась на чашку крепкого кофе без сахара. Вскоре в кабинет Боброва прошла женщина средних лет – бухгалтер, как я поняла. Она разложила на столе документы, и они с Бобровым принялись их вместе просматривать. Мне пришлось потесниться. Немного посидев в уголке, я оставила Боброва с женщиной наедине, а сама вышла в зал. Там слышалось общее девичье хихиканье. Я огляделась. У одной из витрин с кольцами и перстнями стоял не очень высокий, но стройный брюнет с вьющимися волосами. Он был очень привлекателен – синеглазый, с мягким овалом лица, чувственными губами и обаятельной улыбкой, похожий на милую девочку. Я не люблю такой тип мужчин, он кажется мне слишком смазливым и женственным. Однако многие, особенно молодые девушки, приходят от подобных мужчин в тихий восторг. Парень негромко рассказывал что-то склонившейся к нему продавщице, а та, краснея от удовольствия, бросала реплики подругам. Наконец брюнет улыбнулся и закончил свой рассказ. Он перевел взгляд на стекло, под которым переливались драгоценными металлами и камнями мужские украшения. Просмотрев их, он попросил девушку показать ему одно из них. Она тут же достала красивое кольцо с изящной вязью и протянула. Брюнет покрутил его в руках, отодвинул, чтобы оценить, и, прищурившись, рассматривал несколько секунд. Потом небрежно отсчитал несколько купюр и протянул девушке.