– Ага, грех! – Михаил тут же круто повернулся ко мне. – Денег опять зажал родному сыну! А мне и надо-то совсем чуть-чуть! С казино рассчитаться и в цеху! – С казино понятно, а в цеху-то за что? – удивилась я. Михаил насупился. – Зарплату я им задолжал, – нехотя буркнул он. – И всего-то за три месяца, а они уже борзеть сразу! – У них, Миша, семьи, наверное, дети, – назидательно произнесла я. – А им не скажешь, мол, потерпите месяца три-четыре без жратвы, потом наедитесь вдоволь, когда начальство наконец соизволит зарплату выдать. Бобров молчал, неприязненно глядя себе под нос. – А почему не платил-то? – подмигнула ему я. – Ну мне же нужно в казино чем-то расплачиваться! Дни-то идут, проценты-то набегают! Вот я и отдавал, а что мне оставалось делать? А папаша мог все одним разом оплатить, для него это не так и трудно! А он – в отказ! Все в отказ! Уроды, всех ненавижу! – распсиховался он. – Так, сопли подбери! – жестко сказала я. – И слушай сюда. На твоего отца было совершено покушение, и не одно. И у следственных органов есть все основания полагать, что покушения подстроены тобой! – Че-го? – вытаращил глаза Михаил. – Чего слышал! – Да какие покушения, что ты гонишь? Ты вообще кто такая? – хлопал глазами Михаил. – Неважно, кто я. Но завтра, Миша, ты будешь разговаривать уже не со мной. И не в собственной машинке. Кстати, ее бы подлатать не мешало, правда? Или дешевле встанет сразу с моста спустить? После последней фразы я внимательно посмотрела Михаилу в глаза. Но он не вздрогнул, хотя было заметно, что страху я на него нагнала. – Какие покушения-то? Я тут при чем? Почему на меня стрелки? – заговорил он. – Ты сегодня вызвал отца на встречу под ложным предлогом! – четко произнесла я. – Это подлинный, установленный факт! И он зафиксирован. В сотовом Всеволода Евгеньевича осталось сообщение, отправленное тобой, в котором ты просишь его прийти в кафе «Русь». И отрицать это бесполезно. – Да ты что? – продолжал таращиться Михаил. – Какое сообщение? Это он мне прислал сообщение! Он сам просил меня прийти! – Очень интересно! – иронически произнесла я. – И где же оно? Доказать сможешь? Только не говори мне, что уже удалил его – этот детский лепет я даже слушать не хочу. Бобров, не отвечая, полез в карман, достал телефон и запикал кнопками. – Вот! – обрадованно воскликнул он, тыча свой слайдер прямо мне в лицо. Я посмотрела на экран, на котором большими буквами было высвечено: «Миша, сынок, сегодня вечером, в 20.00, буду ждать тебя в кафе «Русь». Приходи, просьбу твою выполню. Твой отец». Я посмотрела на номер, с которого было отправлено сообщение. Он не принадлежал Всеволоду Евгеньевичу Боброву, но полностью совпадал с тем, с которого пришла эсэмэска ему от сына… Я в задумчивости вернула сотовый Михаилу. – Вот видишь? – вопрошал тот. – Я говорил тебе, что я тут ни при чем? – Ну, это еще неизвестно, – произнесла я. – Ну, зачем мне вообще убивать отца? – более миролюбиво спросил Михаил, который уже практически протрезвел. – Ради денег, Миша, ради денег! Наверняка тебе после его смерти причитается хороший кусок! И лучше получить его сразу, чем постоянно клянчить у отца! – Да не собирался я его убивать! – твердил Михаил. – Как вообще можно такое подумать? – К сожалению, твое поведение в последнее время говорит о том, что отца ты, мягко говоря, недолюбливаешь, – со вздохом прокомментировала я. – А в деньгах нуждаешься, и весьма. Взять тебе их негде. Остается один вариант. – Да это туфта, я отца люблю! – заявил Бобров. – Да? – ехидно усмехнулась я. – Интересно, как бы ты тогда себя вел, если бы его ненавидел? Михаил покраснел. – И все равно говорю, что это не я! – повторил он. – Когда на него покушения были совершены? У меня, может, алиби! – В этом я как раз не сомневаюсь, – кивнула я. – Ты о них заранее позаботился. А исполнителя нанял. – А у меня же денег нет! – с вызовом произнес Михаил. – На что бы я нанял? – А в долг! – парировала я. – В счет будущих инвестиций со счетов отца! Бобров-младший вздохнул, помолчал и неожиданно тихо произнес: – Но это правда не я. Правда. Я бы так не смог. Хочешь, вместе поедем к отцу, я ему в глаза это скажу. Собственно, главное, что собиралась, я выяснила – разобралась в путанице с эсэмэсками и узнала, что они обе отправлены с одного номера. А это означает, что кто-то эту встречу организовал… Михаил еще некоторое время убеждал меня в том, что это не он и повторял, что мы можем вместе проехать к его отцу, где он поклянется перед ним в этом страшной клятвой. Я не стала подвергать Боброва-старшего подобному действу, дабы не нагнетать и без того напряженную обстановку. Посоветовав Михаилу отправляться домой и ложиться спать, сама я поехала в Кузнецкое ущелье. Дом был темным. Спокойно отперев ворота, я прошла внутрь и осмотрела владения. Бобров с женой спокойно спали в своей комнате, Камилла тоже уже вернулась: ее миниатюрная «Дэу» стояла во дворе. Убедившись, что все в порядке, я с чистой совестью приняла душ и возлегла на свою постель. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Наутро по дороге в магазин Бобров внимательно поглядывал на меня, ожидая, видимо, что я расскажу ему о своей встрече с Михаилом. Но мне не хотелось в подробностях описывать все, что произошло с его сыном прошедшей ночью. Наконец, не выдержав, Всеволод Евгеньевич все-таки спросил: – Ну что? – Полагаю, Всеволод Евгеньевич, что кто-то намеренно организовал вашу встречу с сыном. – Но зачем? – в изумлении проговорил Бобров, уставившись на меня. – Зачем? – Не знаю, – честно сказала я. – Но нужно быть начеку. Возможны и другие провокации. Будьте настороже. – Вы тоже, – буркнул Бобров, вылезая из машины. Магазин уже был открыт. Бобров сразу же остановился возле скучавшего у входа охранника и принялся расспрашивать его о том, не заметил ли он чего-нибудь подозрительного в последнее время. Охранник перечислил несколько мелких деталей, которые я выслушала, проанализировала, но тут же выбросила из головы. Вряд ли они имели значение. – Ладно, посмотрим, – вздохнул Бобров и размашисто прошествовал в свой кабинет, и я следом за ним. Не успел он устроиться за столом и, приняв сосредоточенный вид, взяться за стопку документов, оставленных бухгалтером, как дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появились два человека в форме, а за их спинами несколько в гражданской одежде. Процессию возглавлял невысокий, щупленький человек с погонами майора и цепким, пронзительным взглядом темно-карих глаз. Он мрачно и строго смерил нас по очереди взглядом, после чего сухо произнес: – Майор Старовой, убойный отдел. Господин Бобров, я так понимаю? – Да, – удивленно проговорил Всеволод Евгеньевич, чуть приподнимаясь. – А… – Вот постановление на обыск, – перебив его, произнес майор, протягивая Боброву ордер. Тот с непонимающим видом взял его и автоматически пробежал глазами. – Ничего не понимаю… – пробормотал он. – Это ерунда какая-то, ошибка! – Это не ерунда, а подписанный прокурором ордер, – сурово поправил его майор, молча выдернул постановление из рук оторопевшего хозяина кабинета и, не обращая больше на него никакого внимания, кивнул своим подопечным: – Приступайте! Двое из них сразу прошли вперед и принялись методично осматривать шкафы. Один подошел к Боброву и сказал: – Стол освободите, пожалуйста. Бобров в полной растерянности отошел в сторону, зашуршав стулом. Я, тоже пока не улавливая сути происходящего, стала рядом у окна. – А на каком вообще основании все это происходит? – подал голос Бобров, видя, как из шкафов вынимаются и небрежно кладутся на пол бумаги и коробки. – Что за самоуправство? Майор Старовой не удостоил Боброва ответом. Он молча открыл одну из коробок и вывалил содержимое на пол. Оттуда посыпались какие-то мелкие ювелирные украшения. Всеволод Евгеньевич побагровел и уже громко возопил: – Да что это за хамство такое? Я буду жаловаться вашему руководству! – Виталий Викторович! – тем временем произнес один из обыскивавших стол. – Смотрите! Он вытащил из нижнего ящика стола сверток и, развернув его на ладони, протянул Старовому. Я увидела, как глаза Боброва расширились от изумления и недоверия. На белом лоскуте лежал черный пистолет. Австрийский «глок», я сразу его узнала.