– Уходи. Паша не должен тебя здесь увидеть. Павел кивнул, глядя на Зою. Она явно находилось в таком состоянии, когда любое неосторожное слово могло привести к непредсказуемым последствиям. – Ну хорошо. – Уходи, – повторила Зоя. Одеваясь, он надеялся, что Зоя его остановит, но она молчала, с невменяемым спокойствием глядя на него. И, даже закрывая за ним дверь, ничего не сказала. В подъезде Павел столкнулся с Семеном. – Куда это ты? – Да покурить. – А чего так невесело?.. – спросил Семен, с подозрением глядя на него. – Да нормально все. – Здесь будь! Семен поднялся к Зое, слышно было, как она открыла ему дверь. В дом она его впустила, ничего не сказав. Семен появился минут через десять. – Ты должен принимать Зою такой, какая она есть. – Да она, в общем-то, нормальная, – усмехнулся Павел. Как ни крути, а он первым бросил камень. В себе Зоя или не в себе, а она правильно поняла его намек. Не должен он был упрекать ее в измене. А если вдруг что-то и было, должен был принимать Зою такой, какая она есть. Или она действительно запрется в новом придуманном мире, будет ждать другого Пашу. Или даже Леню. – Или ты привыкнешь к ней, или… Ты должен к ней привыкнуть! Семен качал головой, отказывая Павлу в праве на дезертирство. Из-за него Зоя тронулась умом, он должен теперь нести этот крест. Зоя встретила его спокойно, даже приветливо, но без восторга. Семен предложил выпить, Зоя кивнула в знак согласия, но за стол с ними не села. Села в кресло перед выключенным телевизором и замкнулась в себе. – А как ты хотел? – спросил Семен, откупоривая бутылку. – Ничего, привыкну. Они уже ополовинили емкость, но Зоя все не выходила к ним. – Не вздумай у нее про ребенка спросить, – тихо сказал Семен. – Чего? – Она ведь это… После того… Короче, аборт она сделала. Что-то там воспалилось… В общем, детей у вас может и не быть… – Чего я еще не знаю? – нахмурился Павел. – На лекарствах она сильных сидит… Ну не постоянно, только когда припрет. Колокольников приходит, ставит укол, и все нормально… – Колокольников? – Лечащий врач. – И как Зоя принимает его? – Он же лечащий врач. – А Шарова? – Шаров ее не лечит. – Он просто так приходит? – Не знаю, не видел… А ты что, ревнуешь?.. Ты ревнуешь!.. Зря! Очень зря!.. Зойка у нас не такая. И вообще… – Что вообще? – Если ты что-то не понимаешь, я тебе объясню! – Семен сжал кулаки, как будто собирался схватить Павла за грудки. – Давай домой. От греха подальше. Павел и сам порядком опьянел, настроение – ни в дугу, нервы чешутся, а еще Семен вдруг начал бузить. Как бы не сорваться, не сломать – ему челюсть, а себе судьбу. Семен все понял, ушел. Павел вернулся в комнату, сел на расправленный диван. Какое-то время Зоя смотрела на него с таким видом, будто пыталась вспомнить, затем поднялась и вышла. – Спасибо, что не прогнала, – заваливаясь на бок, пробубнил Павел. С дороги ему хотелось спать, да и алкоголь подействовал усыпляюще, глаза закрылись сами по себе. Проснулся Павел в тишине вечернего сумрака. Возможно, Зоя ушла, оставив его в унизительном одиночестве. А возможно, даже сбежала – к Леньке Шарову. Мысль об этом заставила Павла подняться. В этот момент открылась дверь, и из ванной вышла Зоя. Он лег, она зашла в комнату и вдруг скинула с себя халат. Темнота еще не сгустилась, да и глаза уже привыкли к сумраку, Павел мог разглядеть каждую родинку на ее обнаженном теле. И пересчитать их по пальцам, пока Зоя шла от кресла к дивану, что заняло чуть больше мгновения. – Не трогай меня… – тихо сказала она, опускаясь рядом с Павлом. Он завороженно смотрел на нее, отодвигаясь к стене. – Просто обними. – Просто обниму, – изнывая от возбуждения, кивнул Павел. – Просто обними, – повторила она, поворачиваясь к нему спиной. Он обнял Зою, накрыв ее и себя простыней. – Давай спать, – прошептала она. – Угу. Павел и рад бы лежать без движения, наслаждаясь запахом и близостью любимой женщины, но сила возбуждения била через край, от нетерпения вибрировал позвоночник, передавая пульсацию во все без исключения ребра. Да и Зоя вдруг пришла в движение. Сначала он ощутил ее внутренний порыв ему навстречу, затем он уловил колебания в ее теле. И еще Зоя учащенно задышала. Она ждала и призывала… Он хотел уложить Зою на спину, но она мотнула головой. И еще крепче прижалась к нему нижней частью спины, а там уже и открыто, и скатертью дорожка. Тесно, туго, но как по маслу. И дико сильные ощущения, за которые не жаль было отдать и одиннадцать лет, и даже полжизни… Но у самой вершины этих ощущений Зоя вдруг оттолкнула Павла, вырвалась, развернулась к нему лицом и выставила руки, чтобы он не смог прижаться к ней. В глазах безумие и ярость изнасилованной женщины. – Ты не мой Павел! Ты не мой! – Почему? – Мой Павел совсем другой! – Какой другой? – Он мягкий, нежный… – Мне уйти? – спросил Павел. Зоя кивнула, толкая его полоумным взглядом. Он поднялся, вышел из комнаты, на кухне закурил. Совсем уходить он не хотел, сначала нужно было во всем разобраться. Но если Зоя будет настаивать, придется подчиниться. Но Зоя не появлялась. И даже не бунтовала. Повернулась лицом к стене, свернулась калачиком и затихла. Павел набрался наглости, прилег, не прикасаясь к ней. – Мой Павел приходил ко мне во снах, – спустя время едва слышно сказала Зоя. Павел кивнул. Зоя тоже снилась ему, очень часто, бывало, по нескольку раз за ночь. Но это были чистой воды порождения спящего разума. А Зое назначали сильные лекарства, антидепрессанты, или «колеса», действуют на человека как наркотик. Дверь в квартире усиленная, с антивандальным покрытием и сложным замком, но у того же Семена имелись от нее ключи. Значит, у Лени тоже могут быть. А почему нет, если он оплачивает и квартиру, и ремонт? Может, он приходил к Зое по ночам, ложился к ней, обнимал сзади, а она думала, что это Павел ей снится. Она же не в себе, с ней все можно. Но, может, Зое все-таки снились сны? И только сны. – И я не такой нежный, как твой Павел? – И пахнешь не так.