* * * Майора Лекарева вернули в отдел, на должность начальника. А капитан Шаров занял его место, пока только с приставкой «врио», что не мешало ему ощущать себя важной персоной. И соответственно себя вести. Причем в своем собственном кабинете, куда он и вызвал Павла. – Что там у тебя с героем-любовником? – спросил он, деловито постукивая по столу кончиком карандаша. – А что у тебя? – А что у меня? – Или к тебе на «вы»? – На «вы» в присутствии подчиненных, – не моргнув глазом отозвался Шаров. Павел выразительно уперся в него взглядом. Чем быстрее Леня признается в том, что это шутка, тем быстрей он его простит. Но Шаров зафиксировал выражение лица, демонстрируя непоколебимость. Павел продолжал смотреть на него, в конце концов Леня не выдержал, растянул губы в улыбке. – Когда я начальником отдела стану, – после долгой паузы уточнил он. – Тогда и спросишь, почему я героя-любовника не нашел. А я отвечу. Потому что исчез он, отвечу. Был – и нет его. Личность мужчины Павел установил. Чашников Савелий Ильич, давний знакомый Дарьи Алексеевны, жены Еникеева. В близких связях с ней замечен не был, но, видимо, в последнее время активизировался и смог-таки уложить ее в постель. Секс между ними был, экспертиза это показала. И Еникеев застрелился как бы сам. На шее действительно имелись следы физического воздействия, но не настолько значительные, чтобы можно было судить, когда они возникли – непосредственно перед смертью или за несколько часов до того. Скорее всего, Еникеева на самом деле слегка придушили, а потом застрелили. Возможно, на глазах жены. Невозможно сказать точно, кому предназначен был первый выстрел, а кому второй. Убийца ушел, практически не оставив следов, найти его нереально. А Чашников исчез. Как сбежал тогда от Еникеева, так больше его никто и не видел. – Концы, как говорится, в воду. – Воду нужно найти, – с важным начальственным видом сказал Шаров. – И водолазов туда. – Ну найдем мы тело, и что?.. Связи нужно отрабатывать. С кем встречался Чашников, с кем контактировал, кто мог втянуть его в темные дела. – Кто мог его втянуть? – Стивцов. – Опять Стивцов? – Со Стивцовым его видели. – Кто видел? – Жена Чашникова. Я с ней говорил, она их вместе видела. Чашников по улице шел, а Стивцов к нему подъехал, вышел из машины, подошел. Павел провел рукой по лацкану куртки, там, в нагрудном кармане у него лежала фотография Стивцова. Чашникова на словах точно описала ему его внешность, но все же он вернулся в отдел за фотографией, затем опять к ней, чтобы развеять сомнения. Теперь он точно знал, кто подбил Чашникова на гиблое дело. – И жена это видела? – Следила за ним. Он мужчина ненадежный, – усмехнулся Павел. – Налево сходить – раз плюнуть. Она даже подумала, что его на мужиков переключило. Стивцов – мужчина импозантный, подозрительно приятной внешности. – Располагающей… – в раздумье кивнул Шаров. – Располагающей внешности. Импозантный, утонченный… – И работает утонченно. К Бакаеву мосты навел, к Еникееву… – Одновременно. Одновременно мосты наводил. – Одновременно, – согласился Павел. – Но он же не Юлий Цезарь, чтобы семь дел одним разом! – Почему нет? Аналитический склад ума, организаторские способности. Да и проблему нужно было одним махом решать… – Решили проблему… – цокнул языком Леня. – С Молдаванина как с гуся вода, а Игоря Валерьевича нам не вернуть. – Не вернуть, но спросить за него мы должны. – Как? – Стивцова нужно крутить. – А доказательства? Ну подъезжал он к Чашникову, и что? Жена их слушала? Запись разговора есть? – Чашников исчез. Я не думаю, что Стивцов его в пансионат с усиленным питанием отправил. – Закопали где-нибудь мужика. Чтобы по бабам не гулял, – мрачно усмехнулся Шаров. – Но это всего лишь предположение… Можно, конечно, Стивцова тряхнуть, но ведь он ничего не скажет… Хоть пытай, не скажет. – Не надо пытать. И брать не надо. А под колпак – надо. – Под колпак, под колпак… – Леня забарабанил пальцами по столу. – Можно, конечно… – От него ноги растут. – Ну хорошо, я поговорю с Лекаревым, – поморщился Шаров. Он почему-то болезненно воспринимал назначение Лекарева на должность начальника отдела. Как будто место Еникеева прочили ему, а занял кто-то другой. Но ведь никто не обещал ему столь высокую должность даже в шутку, а он возомнил о ней всерьез. – Поговори! – Павел взглядом показал на дверь. – Отрывай булки от стула и давай! – А ты торопишься? – Мы торопимся. И Стивцова сами отработаем. Машина нужна, прослушка, радиомаяк хорошо бы… Павел рвался в бой, он знал места, с которых можно было зацепиться за Стивцова, сесть ему на хвост. Определить его точки обитания, поставить на прослушку, отследить связи, выйти на киллеров, на совести которых Еникеев и Бакаев, заняться ими. Работа сложная, опасная, но ему не привыкать. – А санкция прокурора?.. – Зачем? – Павел нахмурил брови. На оперативную разработку достаточно разрешения начальника отдела, в прокуратуру за санкцией обращаются лишь в исключительных случаях. – Как зачем? А прослушка? Без санкции это филькина грамота. Для суда. Стивцов – жук ушлый, с ним строго по закону нужно, а то потом отписываться будем дальше, чем видим. – Убедил. – Подстраховаться нужно! – Да, но ты подстрахуем не будь. Иди! – Уговорил. Леня запрягал долго, но вышел из кабинета быстро. А Лекарева уговаривать не пришлось. Он сам вызвал к себе Павла, подробно расспросил о Стивцове и отправил его в прокуратуру. Разрешение Павел получил, но потерял на все про все часа два времени. На обратном пути ему позвонил Шаров. – Ты где? – спросил он. Судя по фону на том конце провода, Леня звонил откуда-то из машины. – Из прокуратуры вышел. – Стивцов звонил. – Шаров понизил голос. – Кто? – Брат Стивцова, Альбертик… Короче, он сказал, как нам Молдаванина найти. – Как? – Дачный поселок «Микрон», тут недалеко. Мы уже подъезжаем. – Кто это мы? – встрепенулся Павел. – Я Колосова взял и Натарова. Тебя решил не трогать. – Почему? – Ну ты же занят.