– Похоронная команда, – пояснил подошедший сзади и услышавший вопрос адмирал. – Хм! – Шпаковский морщил лоб в раздумьях, глядя на возню на берегу. – Скажите, ваше высокопревосходительство, а операция с имитацией потопления все еще в силе? Судно готовится? – Это конечно, Вадим Валерьевич, – заверил Алексеев, – леса-надстройки возвели быстро. Заминка вышла с покраской, пока шторм тучи гонял, заливая Авачу дождями. Куда ж там мазюкать, поплывет-с краска. Смывало все. Но на сие время, думаю, наверняка все справили, как задумывали. Адмирал вдруг тяжко вздохнул, впрочем, взял себя в руки: – Мне еще ответ держать перед государем за содеянное. Вдруг император отменит какие-либо прежние распоряжения в связи с новыми обстоятельствами. Как вернемся на «Ямал» – мне следует немедленно переговорить с Петербургом. Доложить. Надеюсь, что «победителей не судят» – не осудят. Затем… или лично, или пошлю кого с поручительным письмом за «Саванной» – это так американский угольщик называется, что под операцию с подменой выкуплен. Тут как раз закончат демонтаж, погрузку боеприпасов для ледокола и прочее. Долго возиться с трофейной поживой нам невместно. Времени нет. Потому как сохраняется опасность прихода «Дрейка». Были ли у англичан планы на эту бухту, или «Кресси» случайно сюда забрел, доподлинно мы пока не установили. А капитан, как там его – Уорден, молчит стервец. Жандармского штаб-ротмистра на него натравить, что ли? Каперанг и Шпаковский переглянулись, а наместник, немного отдышавшись, в нескрываемой досаде продолжил: – Юлит, негодяй. А скажет «да» – не поверю. И скажет «нет» – тоже не поверю. Так что Джеллико вполне может заглянуть сюда, даже после нашего отвлекающего маневра с «Саванной»… дай бог бы нам спланировать и провести операцию наиудачнейшим образом, – Алексеев перекрестился. – Представляю, – Шпаковский даже глаза закатил, – бухта, туман, перед британцами предстает картина – побитый, с унылым креном корабль Его Величества, без экипажа, на берегу свежие могилы. Но это не все люди. Где остальные? А места гиблые! Чем не «Летучий голландец?» А? Адмирал насупился, не оценив таинственности романтики: – Вот потому, если «Дрейк» сунется сюда, Джеллико будет ждать сюрприз. На «Лене» имеются мины заграждения – поставим их на входе по фарватеру. – А местные случайно не вляпаются? – нашелся каперанг. – Ведь не удержатся. Народ лихой! Положительно приплывут поживиться дармовщиной. Погубим людей почем зря. – И поделом бы подлым, – рассердился адмирал, – да только разминируют тем самым ловушку. Придется глубину установки подобрать с учетом приливов, чтобы местные рыбаки и промысловики на своих скорлупках, если что, поверху прошли. У крупного корабля осадка, разумеется, значительней. Но знать им об этом не следует. Напужать, что все заминировано, и точка! А пока суть да дело – сезон штормов. А после сюда потребно будет высылать судно и избавляться от улики. – Надо прекратить захоронение, – неожиданно заявил Шпаковский, показав сигаретным бычком в сторону берега. И не дожидаясь недоуменных вопросов, пояснил: – Если мы потопим «Саванну» перед носом Джеллико, он непременно поспешит осмотреть место утопления. И что – ни одного трупа? Так что… тела нам понадобятся. Работка, конечно, предстоит грязная – выбрать жмуриков без огнестрела, переодеть… И замолчал, подняв руку, как говоря «погодите, дайте подумать!» – Погибшие в основном пехота морская у англичан, так? Призовая, считай, команда. Ага, отлично! И мудрить много не надо. Представим, что «Саванну» – якобы артефакт-«Ямал» доблестные британцы с «Кресси» захватили. Экипаж пленили, заперев в трюмах. Так? И двинули на рандеву к Командорам. Но плененный экипаж сумел освободиться, вооружиться, началась перестрелка, а потом и вовсе «большой бух!» – так не достанься ты, замечательное судно, никому! Потому и огнестрельные ранения, потому и живых никого! А остальное пусть англичане сами додумывают: …что? …как? …где делся «Кресси?» …куда запропастился «Пик»… Но взрыв для демонстрации гибели якобы «Ямала» нужен аховый! Так что с этого подранка все возможные и ненужные снаряды, пороховые припасы, картуза перегрузить в трюм жертвы, то есть «Саванны». А вот трупы британских морпехов (и моряков можно в том числе – чем больше массовка, тем лучше), пока надо поместить в холодильники «Лены». * * * Изначально было понятно, что вся идея – вывести некую посудину, загримированную под «Ямал», и утопить на недоступном виду перед противником, основывалась на возможностях использования радара. И, несомненно, БПЛА. Но и в остальном, раскидав варианты и так и эдак, пришли к выводу, что получить гарантии оптимального исполнения задуманного лучше и оперативней будет, опять же, задействовав локационную технику ледокола. Одной из тонкостей плана была эвакуация с подготовленного к взрыву судна тактической команды – необходимого количества людей для управления и поддержания хода. – Для отхода нужен скоростной «Орлан». Если им уходить на штатном паровом тихоходном катере, то придется все устраивать поближе к берегу, иначе не успеют удрать от «Дрейка». И бережок в таком случае нужен без прибоя и рифов. Лучше с бухтой или заливом. Попробуй подгадай. Короче – не вариант. Учтите еще то, что «Саванну» утопить желательно – где поглубже. – В общем куча условий и сплошные «если», – предварительно вывел Чертов, – если «Дрейк» у Командоров – это одно! Если же Джеллико уже ушел оттуда и двигается в каком-то… да в любом направлении – другое! Если погодные условия будут штормовые или близкие к тому, то путешествие на катере будет слишком опасным. Хотя барометр пока не пугал падением. – «Саванну» еще довести до места надо, – напомнил штурман, – брать кочегаров и других механиков из аборигенов – значит, оставлять их на ледоколе до самого Мурмана. Мы, как я понял, после этого дела – все… уходим на север? – Пару толковых механиков прихватить вполне можно – пригодятся, – подмигнул капитану Шпаковский, явно с намеком на трофейного «Харальда», – а так, наберем команду из своих. Ничего, покидаем уголек, помахаем лопатами, попотеем. – Кто помахает? – с усмешкой спросил штурман – сухощавый начбезопасности на дюжего кочегара не катил никак. – Ты помахаешь? – Я! – С вызовом выпятил грудь Шпаковский. И кивнув на каперанга из алексеевского сопровождения, добавил: – И в паровом анахронизме среди наших найдутся адекватно разбирающиеся люди! – Мы помахаем, – в голосе лейтенанта Волкова угрюмая безапелляционность, – все равно силовая группа на борту необходима. – Простите великодушно, господа, – подал голос наместник, – но и я имею представление о работе паровой машины, и в клапанах, и в показаниях манометров разбираюсь. – Какое-то время пароход можно потащить за «усы», – сделал дельное предложение штурман, – просто поддерживая пары в котлах. – Разумно, – согласился Чертов, – но «зодиак» или «орлан» для эвакуации не подойдут. Подумав немного, безапелляционно предложил: – Значит так! Берем моторную «восемьдесят восьмую», естественно, перекрасив с крикливого оранжевого цвета на неприметный. Ставим на нее нормальный двигун. Тут все – и вместимость шлюпки на уровне, и безопасность закрытого типа, если волнение начнется. И гаки для подъема вертушкой штатные. Далее. Выводим «Саванну» по четкой корректировке БПЛА и радаров на ту дистанцию, где бритты все что нужно увидят. И не увидят, чего не нужно, с учетом качества кратности самых мощных визиров на «Дрейке». Подрыв произвести уже из шлюпки дистанционно по радиокоманде. Операцию планируем с расчетом на наступающие сумерки и ночь. Шлюпку подбираем «вертушкой», наводясь по радиомаяку. * * * Подслушав… дослушав весь диалог между Алексеевым и Николаем II, начальник безопасности спустился на четвертый ярус, постучав в каюту капитана. – Ты? – без затей спросил Андрей Анатольевич. – Я, – уже бесцеремонно цмыкал ручку Шпаковский. Было открыто. – Чай? – спросил немного разочарованно, взглянув на скромный, в плане потребления вовнутрь, капитанский стол. Чертов даже не поморщился на разгильдяйские намеки. – И как там адмирала нашего, свет Евгень Иваныча Ляксеева… из Села Царского за деструкцию «Кресси» – хулили, хвалили, медалькой оделили, или?.. – Или! – Хохотнул Шпаковский. – Охренели! Но телиться по обыкновению будут еще долго! Так что все остается в силе. И поездка Алексеева с нами туристом до Колы в том числе. Радует, что свору всю свою, я имею в виду свиту штабную, жандармов, охрану, он оставляет тут, на Дальнем Востоке. С собой берет лишь каперанга, полковника с полудюжиной гвардейцев и… попа! Того самого, что с ним попервой приезжал, да мы благополучно сбагрили со всем свитским табором. – Почему поп? Зачем поп? – поперхнулся чаем капитан. – Царь Николай приказал ему – взять! И никаких гвоздей! Оказывается, это какой-то иеромонах, специально прибывший аж из самого Петербурга. Это у тебя точно чай? – на всякий случай поинтересовался помощник. – Чай, чай, – не поддался на провокацию кэп, усмехнувшись, – сухой закон до Беринга. – Лютуешь, капитан, – делано скорчил рожу Шпаковский, – ладно. Так вот, этот поп, то бишь иеромонах… ты знаешь, у меня еще тогда сложилось впечатление, что он в теме, откуда мы. Чертов приподнял брови, ожидая продолжения: – Царский засланец? – Если из самого Питера, почему бы нет. Дело в том числе как было? Мы когда со всем алексеевским нашествием «на ножах» еще были – жандармов и гвардейцев на морпеховских стволах контролировали… до «Пика», да и после. Этот смиренно-бородатый преспокойно (благочестивый весь из себя), на мостик не вострясь, попросился с народом-экипажем по душам в общедоступных местах беседы провести. В курилке, в столовке, и тэдэ… – В общем, понятно, – махнул рукой Андрей Анатольевич, – «попу гармонь, козе баян, икона папуасу»[31]. Надоть ему сколачивать паству-электорат, да души наши спасать… заблудшие во времени. Пусть ему… Тем более сочувствующие-верующие у нас в экипаже найдутся… тот же штурман. Ха, даже у меня где-то в ящиках бюро крестик завалялся. В конце концов, поп – не полурота жандармов и не снаряд под форштевень. * * * От бухты Бечевинская, даже с заходом на «Ямал» (небольшой крюк мористее), до Петропавловска-Камчатского всего 60 миль. Разъездному «Камчадалу» сбегать туда и вернуться с «Саванной», даже на 12 узлах – плевое дело. Однако время уходило, истрачивалось, отбирая то в одном, то в другом… Сам выход из Авачинской губы парохода, покрашенного под загадочное красное судно, следовало обставить со всеми секретностями и предосторожностями от посторонних глаз. Затем, по прибытию к месту, на «Саванну» следовало погрузить подрывные заряды, что являлось делом опасным, непростым и соответственно небыстрым. В общем, был день – практически его остаток, насыщенный переговорами по дальсвязи, планированием, подготовкой к важной операции. Был вечер и ночь. Для кого-то – в трудах перегруза с борта на борт всего необходимого. И было утро… утро следующего дня, когда «Камчадал» и «Лена», прогудев, выбросив прощальные флажки, ушли по направлению к Авачинской бухте. Вспомогательному крейсеру надлежало избавиться от толпы пленного компромата, отправив их на «каторжную соль» Охотска, и уж после, все так же под командованием капитана первого ранга Трусова Евгения Александровича, следовать во Владивосток. Прогудел в ответ и «Ямал». Протяжно вторил, завыл паровой тифон «Саванны». Два красно-черных, в общем-то, не очень похожих судна уходили на норд. Разница в размерах стала особенно заметной, когда слегка поддымливающий пароход приткнулся носом к корме «брата»-гиганта, образовав сцепку.