— Колден, ты в своем уме? — Как-то сразу вспомнилось, почему я сбежала в Ирген. — Для тебя есть хоть какие-то границы? А я-то думаю, что печать ожила? Ну, Ральф! — Что? — Он перехватил мои руки. — Что, Сани? Ты — моя жена. Я хочу знать, что ты в безопасности. — Я и так в безопасности, Ральф. Значит, тебя задевает, что я ужинала с начальником? Между прочим, это был деловой разговор. — И поцелуй деловой? — Да ты сам выпивал где-то с Ингой! Я же об этом не вспоминаю. — Не «с Ингой», а один. Инга там вообще появилась случайно. — Да конечно! Именно она и именно там. Женщина, которая готова была на все, чтобы ты остался с ней. И почему-то ты не считаешь себя виноватым. А я… Ты просто сумасшедший! — Для тебя это новость? — Нет, но… Я думала… — Что все не настолько плохо? Настолько, Сани. И если ты не готова это принять, ничего не получится. — Твое желание меня контролировать не знает границ. Опомнись! — почти выкрикнула в лицо и вылетела с балкона, даже забыв отдать пиджак. Сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Не хватало еще, чтобы Эб и Элис заметили. Ничего, сейчас я угомонюсь и пойду в ложу. Надо просто… Просто еще немного постоять. Ускорила шаг — и потом сама не помнила, как добралась до своего места. К счастью, ложа была пуста. Хоть несколько минут, чтобы справиться с эмоциями и перевести дыхание. Когда вернулись мои спутники, я уже готова была хотя бы изображать спокойствие. — А где Ральф? — спросила Элис. — Не знаю. Мы… разминулись, — выдала первое, что пришло в голову. Подруга качнула головой. От неё ничего не скроешь. Но раздался перезвон, обозначающий начало второго акта. Спустя минуту свет погас. Ральф не вернулся. Глава 16 Ральф Сказать, что я был в ярости — это не сказать ничего! Всего на минуту заглянул домой к Скайденам — переодеться, а затем вернулся за руль. Ничего, проведу ночь в дороге, это даже хорошо. Не будет расспросов Эба и Элис, укоризненного взгляда сына. Говорил им, что уеду сразу после спектакля. Вот и уехал. О Сани старался не думать. Любая мысль отдавала болью в груди. И не думать тоже не мог. Почему нельзя просто выяснить все раз и навсегда? Наверное, она права. И будет лучше разойтись по разным углам, перестать мучить друг друга. Я переживу. Знать бы еще, что с ней все будет в порядке. Не нужно было бы глупого маскарада, который уже сидел в печенках. Знала бы Сани, что я не только слежу за ней… Представляю, что бы мне пришлось выслушать. Дорога мелькала перед глазами, черная и беспросветная. Но ощущение скорости успокаивало. Я даже начал понимать страсть Эберта к мобилям. Сейчас чувствовал себя уютнее, чем среди родных людей. Потому что все они хотели одного: чтобы мы с Сани разобрались в своих отношениях. Элис и вовсе иногда смотрела так, будто виноват во всех бедах мира. Эб, правда, не вмешивался, у него не было на это времени. А я с ума сходил! Сумасшедший? Да, сумасшедший. Какой уж есть. Надо угомониться. На горячую голову чего только не наделаешь, но рядом с Сани я не мог оставаться спокойным. Это напоминало изощренную пытку. Видеть, слышать, но ощущать, что я для неё — будто чужой. Она даже не знает, о чем со мной говорить. Будто между нами ничего и никогда не было. Демоны! Хочет развода? Будет ей развод, только чтобы это все прекратилось. Перетерплю, пока не исчезнет опасность, и не стану попадаться ей на глаза. Все равно от этого только хуже. Я во всем виноват? Пусть так. Пусть я. Но что делать дальше? Приказал глупым мыслям заткнуться. Наверное, в таком настроении и стоило отправляться в путь, потому что будь оно другим, я бы сейчас нервничал совсем по иному поводу. Не то, чтобы боялся возвращаться в город, в котором вырос. Просто не хотел. Ненавидел его всем сердцем. Еще больше ненавидел детский дом, куда меня забросило по воле случая. И теперь снова копаться в прошлом? Которое давно похоронено и забыто? Если бы не сын, никогда бы не стал. Зато сейчас все думы о грядущем свидании с не самой лучшей частью моей жизни вытеснили мысли о жене. Пусть так, пусть роятся. Может, до чего-то и додумаюсь. Ехать было не то, чтобы слишком долго. Подумаешь, несколько часов в мобиле. Пешком это расстояние было куда больше. А сейчас уже на рассвете я увидел покосившиеся домишки пригорода. Сколько лет прошло? Уже больше двадцати. Страшно представить. Мобиль переехал через хлипкий мост — и как еще в воду не свалился по этому гнилью? Вот она, центральная улица. Еще пару поворотов, и буду на месте. Только час ранний, на месте одни дежурные. Поэтому вместо того, чтобы сразу идти в детский дом, я остановил мобиль у гостиницы. Поспать бы пару часов, а потом можно и наведаться в «родные» стены. Конечно, ту полудрему, в которой находился, сложно было назвать сном, зато в голове прояснилось. Это уже радовало, потому что в последнее время, когда не был на работе, в мыслях царил какой-то туман. Наверное, сказывалось постоянное напряжение. Отвык, бывает. Раньше это было нормой жизни, а сейчас — испытанием на прочность. Где-то пробило девять. Пора! Мобиль так и оставил у гостиницы. Улочки здесь были узкие, неудобные, а пешком недалеко. Ускорил шаг — и уже через десять минут стоял перед старинным зданием. Нам рассказывали, что когда-то здесь жил кто-то из местной аристократии, а когда он умер, потомки передали здание городу. От былого величия остались разве что массивные балконы. Светлая побелка облезла со стен, крыша давно прохудилась — и, судя по виду, так и не ремонтировалась. Я ускорил шаг. Покончить с этим, и все. Дверного звонка не было. Вместо него — тяжелый молоток. Похоже, прогресс Иргена так сюда и не добрался. Я постучал. Ответа не было. Постучал еще раз. Детдом отсюда никуда не делся, я наводил справки. Дверь скрипнула, и на пороге застыла чопорная женщина в белом переднике. — Чем могу помочь? — спросила, как неживая. — Я хочу видеть директора. — Вам назначено? — Конечно, — заверил её. Мне здесь всегда назначено. — Тогда идите за мной Кто сейчас был директором? Какая разница? Мне нужен был архив, ничего больше. Я не собирался сидеть с кем-нибудь у камина и вспоминать старые добрые времена, потому что добрыми они не были. Быстро взглянуть на бумаги — и уйти. Внутри тоже мало что изменилось. Да, другие обои на стенах — зеленоватые, напоминающие то ли листву, то ли лягушек. Тошнотворные, одним словом. Старая скрипучая лестница. Пятая ступенька всегда издавала особо протяжные звуки, если наступить в определенном месте. Моя провожатая ушла вперед, я огляделся по сторонам — и наступил. Ступенька скрипнула так, что дама чуть не подпрыгнула. — Старое здание, — сказала в свое оправдание. Я многозначительно кивнул. Будто не знаю! — Нам сюда. «Госпожа Улита Вайнер», — значилось на двери. Да быть того не может! Она по-прежнему здесь? Сколько ей должно быть лет? Тогда было за сорок, значит, за шестьдесят. Что ж, взглянем на старую знакомую. — Госпожа Вайнер, к вам… — Господин Эверетт, — сначала сказал, потом подумал. Но во мне сложно узнать того подростка, которым когда-то был. А если узнает, какая разница? — Господин Эверетт. — Проходите, — донесся чуть хриплый голос. Я толкнул дверь и очутился в кабинете директора. Его, в отличие от коридоров, ремонт коснулся более тщательно. Сколько же я выслушал в этих стенах! Раньше за директорским креслом висела большая карта, и пока меня отчитывали за очередную драку, я читал названия городов и представлял, куда поеду, покинув детский дом. Почти везде побывал, но скорее случайно, чем намеренно. — Чем обязана? А вот директор Вайнер изменилась мало. Такая же высокая и сухопарая, будто проглотила палку. С неизменным пучком на голове, только раньше волосы были черные, сейчас — седые. — Ричард Эверетт, следователь полиции Иргена. — Раз не узнала, можно воспользоваться и этим именем. Показал удостоверение в закрытом виде — и быстро спрятал в карман. — Нами заинтересовался Ирген? — Вайнер удивленно хмыкнула. — И по какому же поводу? — Мне нужна любая информация об одном из ваших бывших воспитанников, Ральфе Колдене. — Колден… Коден… — Директор прошлась по комнате. — А! Так он давно сбежал, и я понятия не имею, где может находиться. Столько лет прошло! Что, натворил что-то? — Секреты следствия. — Неудивительно. — Улита покачала головой. — Ральф никогда не был спокойным ребенком, из разряда неисправимых. Но что вы надеетесь здесь узнать? — Хочу увидеть его документы. Может, были какие-то родственники… — Да какие родственники? Моя предшественница рассказывала, что его прямо на пороге и нашли. Но идемте, я покажу вам бумаги. И снова — старые лестницы и коридоры. В центральной части находились классные комнаты и подсобные помещения. В левом крыле жили самые маленькие воспитанники, в правом — те, кто постарше. Сейчас шли занятия, и повсюду царила тишина. Только иногда доносились грозные голоса учителей. Мы спустились по другой лестнице в полуподвальные помещения, и директор Вайнер отперла тяжелую дверь архива. Я остался у входа, а она прошла вдоль длинных стеллажей. — К… К… Вот оно, Колден. — Достала тонюсенькую папку и подала мне. Я сел за маленький столик и достал документы. Мои объяснительные, написанные корявым почерком. Он у меня тогда был жутким. Отчеты по успеваемости. Справка из полиции, что поиски не дали результатов. И — тонкий листок приема, датированный пятнадцатым января. Никаких сведений, только дата и время, пол, рост, вес, присвоенное имя. Глупо было надеяться найти что-то еще. — Подождите-ка. — Улита на мгновение задумалась. — Кажется, приходила какая-то женщина… Да, точно. Но давно уже, через год где-то, как Ральф сбежал. Я как раз в отъезде была, мне воспитатель говорила, госпожа Микрис. — Женщина? — Я насторожился. — Зачем? — Мальчишку этого искала, но откуда нам знать, где он подевался? — А госпожа Микрис еще тут работает? — Что вы? Она давно на пенсии. Но живет в нашем городе, могу дать адрес. Десять минут спустя я выходил из детдома с адресом бывшей воспитательницы и чувством, будто провел там не полчаса, а еще пятнадцать лет. Где же находится улица Балинура? Вспомнить бы… Остановил первого попавшегося прохожего. Оказалось, что недалеко. Что ж, навестим старушку Микрис. Я плохо её помнил. Она у нас работала только последний год. Может, меньше. В памяти всплывало круглое, как яблоко, лицо — вот и все, что сохранилось. Улица нашлась через четверть часа. Я шел вдоль домов, выискивая пятый номер. Вот он! Небольшой одноэтажный домик с цветами вдоль дорожки. Открыл калитку — и услышал собачий лай. — Пират, кто там? — раздался голос хозяйки, и она сама появилась из-за угла дома. Маленькая, полненькая, в платье в цветочек. — Здравствуйте, — махнул рукой. Теперь я её вспомнил. — Здравствуйте. — Госпожа Микрис подошла ближе, вгляделась в лицо. — Ой, Ральф! — Вы меня узнали? — Я даже удивился. — А как не узнать? Вырос, конечно. Да и только. Проходи, я как раз собиралась делать ягодный чай. Госпожа Микрис пригласила меня в маленькую уютную гостиную, бойко расставила чашки. Откуда-то взялся пирог, тоже ягодный. Наконец, воспитательница села напротив меня и произнесла: — Ну, рассказывай.