Джек кивнула. – Ну, ладно, – сказала она. – И как же мы попадём внутрь? Они доехали на автобусе до Найтсбриджа и прошли к Гайд-парку. Ещё даже не войдя в ворота, Алекс понял, сколько же денег вложили в этот праздник. По тротуару шли сотни людей, только что вышедших из такси и лимузинов, а в самом парке, казалось, не было ни одного свободного сантиметра травы. На каждом углу стояли пешие и конные полицейские, давая указания и пытаясь построить всех в более-менее ровные очереди. Алекса всегда изумляло, как лошадям удаётся сохранять спокойствие в таком хаосе. А потом он увидел сам «Купол удовольствий», больше похожий на фантастический космический корабль, приземлившийся посреди озера в центре Гайд-парка. Казалось, словно чёрное круглое строение, окружённое блестящей алюминиевой рамой, плывёт по поверхности воды; серебристые штыри соединялись друг с другом, образуя паутину поразительной формы. Красные и синие прожектора крутились и покачивались, их лучи было видно даже при дневном свете. От берега озера ко входу тянулся один-единственный металлический мост, но перед ним стояло больше десятка мускулистых охранников. Без билета попасть на мост невозможно, а другого входа в купол просто нет. Из спрятанных где-то колонок гремела музыка – последний альбом Крэя, «Белые дорожки». Алекс прошёл к кромке воды. Он слышал крики, и даже в дымке полуденного солнца его всё равно ослепляли сотни фотовспышек, срабатывавших одновременно. Только что прибыл мэр Лондона; он махал руками толпе журналистов, которых в аккуратно оборудованном загончике рядом с мостом собралось не менее сотни. Алекс огляделся и понял, что среди людей, спешащих в «Купол удовольствий», немало знакомых лиц. Актёры, телеведущие, модели, диджеи, политики… все они стояли в очереди, размахивая приглашениями и ожидая, когда их впустят. Это не просто первая презентация новой игровой приставки. Это самая эксклюзивная вечеринка из всех, что когда-либо видели в Лондоне. И ему нужно как-то туда попасть. Не обращая внимания на полисмена, который пытался отодвинуть его с дороги, он направился к мосту – уверенным шагом, словно его тоже пригласили. Джек шла в нескольких шагах позади. Алекс кивнул ей. Конечно же, основам карманного воровства его тоже научил Ян Райдер. Тогда – в Праге, вскоре после десятилетия Алекса, – это было просто игрой. Они обсуждали «Оливера Твиста», и дядя объяснял ему хитрости, которыми пользовался Ловкий Плут, даже показав кое-что на практике. Лишь позже Алекс осознал, что это всего лишь ещё одна часть подготовки и что всё это время дядя тайком превращал его в человека, которым ему никогда не хотелось стать. Но сейчас эта подготовка пригодится. Алекс стоял недалеко от моста. Он видел, как дюжие охранники проверяли приглашения: серебристые карточки с чёрным логотипом «Геймслеера». Образовалась небольшая давка: собравшейся толпе пришлось выстроиться в очередь по одному, чтобы пересечь мост. Он в последний раз посмотрел на Джек. Она была готова. Алекс остановился. – Кто-то украл мой билет! – закричал он. Несмотря на грохочущую музыку, его возглас оказался достаточно громким, чтобы привлечь внимание собравшихся. Это классический трюк карманника. На самого Алекса всем было наплевать, но многие испугались за свои билеты. Кто-то на всякий случай заглянул во внутренний карман пиджака. Женщина рядом с ним открыла и закрыла сумочку. Несколько человек достали билеты и крепко зажали их в руках. Бородатый толстяк похлопал по заднему карману джинсов. Алекс улыбнулся. Теперь он знал, где у кого билеты. Он подал сигнал Джек. Жертвой Алекс выбрал как раз бородача. Он стоял просто идеально – всего в нескольких шагах впереди Алекса. А уголок билета даже чуть-чуть торчал из кармана. Джек сыграет отвлекающую роль, а Алекс украдёт билет. Всё было готово. Джек прошла вперёд и сделала вид, что узнала толстяка с бородой. – Гарри! – воскликнула она и обхватила его руками. – Я не… – начал было бородач. В этот самый момент Алекс сделал два шага вперёд, чуть не столкнувшись с актрисой из какого-то сериала, выхватил билет из кармана и быстро сунул себе под куртку, прижав его локтем к боку. На всё ушло меньше трёх секунд, и Алекс даже был не слишком осторожен. В этом состояла простая истина карманных краж – для них требуется не только навык, но и организация. Жертву отвлекли. Всё внимание бородача было обращено на Джек, которая всё ещё обнимала его. Ущипни кого-нибудь за руку, и он не заметит, что ты ещё и одновременно трогаешь его ногу. Это объяснил ему Ян Райдер несколько лет назад. – Ты разве меня не помнишь? – воскликнула Джек. – Мы же познакомились в «Савое»! – Нет. Извините. Вы меня с кем-то путаете. Алекс уже прошёл мимо, направляясь к мосту. Через несколько мгновений жертва сунет руку в карман в поисках билета и не найдёт его, но даже если он схватит Джек и попытается её в чём-то обвинить, доказательств никаких не будет. Алекс с билетом уже исчез. Он показал билет охраннику и прошёл на мост. Ему было очень стыдно из-за того, что он сделал; Алекс надеялся, что несчастному бородатому толстяку всё-таки как-нибудь удастся попасть внутрь. Он тихо проклял Дамьена Крэя за то, что тот сделал его вором. Но Алекс знал, что с того самого момента, когда Крэй ответил на его звонок из телефона-автомата на юге Франции, дороги назад уже нет. Пройдя по мосту, он отдал билет другому охраннику. Впереди виднелся треугольный вход. Алекс шагнул вперёд и прошёл внутрь купола, в огромный зал с высокотехнологичным освещением. На сцене стоял огромный плазменный экран с буквами КСТ. Вокруг сцены собралось уже не менее пятисот гостей; они пили шампанское и поглощали канапе. Среди них сновали официанты с бутылками и подносами. Повсюду слышались возбуждённые разговоры. Музыка смолкла. Освещение изменилось, экран погас. Потом раздался тихий гул, и сцена наполнилась дымом из сухого льда. На экране появилось одно-единственное слово – ГЕЙМСЛЕЕР; гул усилился. Затем буквы исчезли, и появилась анимированная фигурка – воин-ниндзя, одетый с ног до головы в чёрное; он висел на экране, словно перекрашенный Человек-паук. Гул тем временем стал оглушительным, словно пустынный вихрь в сопровождении оркестра. Похоже, где-то включились мощные вентиляторы, потому что по залу вдруг пролетел настоящий порыв ветра, сдув со сцены дым – и в клубах остался стоять Дамьен Крэй в белом костюме с широким галстуком в серебристо-розовую полоску. На экране позади появилось его увеличенное во много раз изображение. Зрители тут же бросились к нему, аплодируя. Крэй поднял руку, призывая к молчанию. – Добро пожаловать! – сказал он. Алекса, как и всех остальных, тоже тянуло к сцене. Он хотел как можно ближе подобраться к Крэю. У него было странное ощущение – словно рядом с ним человек, которого он знал всю жизнь, но при этом никогда не встречал. В реальной жизни Дамьен Крэй оказался меньше, чем на фотографиях, – именно эта мысль пришла в голову Алексу первой. Тем не менее Крэй вот уже тридцать лет был суперзвездой, и не зря. Уверенный и хладнокровный, он тут же полностью завладел вниманием толпы. – Сегодня я презентую всему миру «Геймслеер», мою новую игровую приставку, – продолжил Крэй с едва заметным американским акцентом. – Большое спасибо всем, что пришли. Но если здесь есть кто-то из «Сони» или «Нинтендо», боюсь, у меня для вас плохие новости. – Он замолчал и добавил с улыбкой: – Вам конец. Послышались аплодисменты и смех. Даже Алекс не смог не улыбнуться. Крэй замечательно умел располагать к себе публику – словно знал каждого зрителя лично. – «Геймслеер» обеспечивает такое качество и детализацию графики, на какое не способна никакая другая приставка в мире, – продолжил Крэй. – Она умеет генерировать миры, персонажей и сложнейшую физическую симуляцию в реальном времени благодаря огромному количеству выполняемых операций с плавающей запятой в секунду. На других приставках вы видите пластиковых кукол, которые дерутся с плоскими картонными фигурами. На «Геймслеере» волосы, глаза, оттенки кожи, вода, дерево, металл и дым выглядят в точности как настоящие. Мы соблюдаем законы тяготения и трения. Более того, мы встроили в систему так называемый «болевой синтез». Что это означает? Через минуту вы всё узнаете. Зрители снова захлопали. – Прежде чем мы начнём демонстрацию, хотелось бы узнать у присутствующих журналистов: есть ли у вас вопросы? Какой-то человек в первых рядах поднял руку. – Сколько игр вы выпустите в этом году? – Пока что у нас готова всего одна игра, – ответил Крэй. – Но к Рождеству выйдет ещё целая дюжина. – Как называется первая игра? – спросил кто-то. – «Пернатый змей». – Это стрелялка? – задала следующий вопрос журналистка. – Ну, да. Это игра жанра стелс, – признался Крэй. – Значит, в ней стреляют? – Да. Журналистка улыбнулась, но не весело. Ей было уже за сорок; строгое лицо и седые волосы делали её похожей на учительницу. – Ваше отрицательное отношение к насилию хорошо известно, – сказала она. – Почему вы тогда продаёте жестокие игры детям? По залу пронёсся тревожный ропот. Журналисты, конечно, есть журналисты, но задавать такие вопросы Крэю казалось неправильным. Особенно когда пьёшь его шампанское и ешь его закуски. Крэй, впрочем, даже не оскорбился – по крайней мере, не подал виду. – Это очень хороший вопрос, – ответил он своим характерным мягким, ритмичным голосом. – И вот что я вам скажу: когда мы только начали разрабатывать «Геймслеер», мы написали для него игру, где главный герой собирает цветы разного цвета в саду, а потом расставляет их по вазам. Ещё в ней были зайчики и сэндвичи с яйцами. Но знаете, что случилось? Наша исследовательская команда обнаружила, что современные подростки не хотят в неё играть. Представляете? Мне сказали, что мы не продадим ни одного экземпляра! Все рассмеялись. Теперь неловко стало уже журналистке. Крэй снова поднял руку. – На самом деле вы подняли важную тему, – продолжил он. – Верно, я ненавижу насилие. Настоящее насилие… войны. Но вы же знаете, что современные дети в самом деле очень агрессивны. Это правда. Полагаю, такова природа человека. И я решил, что им лучше будет вымещать эту агрессию, играя в безвредные компьютерные игры вроде моих, а не на улицах. – Но ваши игры всё равно поощряют насилие! – настаивала журналистка. Дамьен Крэй нахмурился: – Мне кажется, я ответил на ваш вопрос. Теперь вы хотите поставить под сомнение мой ответ? Снова аплодисменты. Крэй дождался, пока они стихнут. – Но хватит разговоров, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы увидели «Гейм-Убой» сами, а для этого в первую очередь нужно в него поиграть. Интересно, есть ли среди зрителей подростки? Хотя, если подумать, подростков я не приглашал… – Есть один! – крикнул кто-то рядом, и Алекса подтолкнули вперёд. Все взгляды вдруг устремились на него – даже сам Крэй внимательно смотрел на него со сцены. – Нет… – попытался запротестовать Алекс. Но зрители уже хлопали, подбадривая его. Они расступились перед ним, образовав коридор. Алекс поплёлся вперёд и вскоре уже забрался на сцену. Зал поплыл перед глазами. Свет прожектора ослепил его. Вот оно и случилось. Он стоит на сцене с Дамьеном Крэем. «Пернатый змей» Алекс ожидал всякого, но не такого. Лицо Крэя было одним из самых знаменитых в мире. Алекс видел его на обложках дисков, на плакатах, в газетах и журналах, по телевизору… даже на упаковках с готовым завтраком. Тем не менее лицо, которое он сейчас видел перед собой, даже как-то разочаровало. Оно казалось менее настоящим, чем на изображениях, которые он видел. Крэй выглядел на удивление молодо, учитывая, что ему уже за пятьдесят, но его кожа была блестящей и какой-то слишком натянутой – явно не обошлось без пластических операций. А аккуратно причёсанные чёрные, как смоль, волосы, несомненно, крашеные. Даже ярко-зелёные глаза казались какими-то безжизненными. Крэй был совсем невысокого роста. Он напоминал Алексу большую куклу из магазина игрушек. Суперзвёздный статус и миллионное богатство превратили его в пластиковую копию самого себя. Тем не менее… Крэй радушно поприветствовал его на сцене и улыбнулся, словно старому другу. Он певец. И, как он уже подчеркнул, ненавидит насилие. Он хочет спасти мир, а не уничтожить. МИ-6 собрало на него досье и не нашло ничего. Алекса привёл сюда голос – несколько слов, сказанных в телефонную трубку. Он уже пожалел, что вообще пришёл. Казалось, они простояли на сцене практически целую вечность – на глазах сотен людей, которым не терпелось увидеть демонстрацию. Но на самом деле прошло лишь несколько секунд. А потом Крэй протянул ему руку.