– Я, – ответил Страж. – Я наложил на него чары. Но не знаю, насколько их хватит. Призвав все свои силы, Всевидящий поборол магический заговор. Ужасный конец приближался. Том даже не мог закричать, горло было словно парализовано. Единственное, что он смог сделать, – это закрыть глаза. – Оставь мальчика. Возьми меня вместо него! – вскричал тигр. Прорываясь к монстру, он стал рвать вокруг себя бесконечные путы. Они лопались с протяжным громыханием, будто умирал, разрушаясь, исполинский рояль. Но заколдованных струн с каждой секундой становилось всё больше. Они неустанно тянулись сверху, не давая ему пройти. – У меня наверняка есть что-нибудь острое, – Сидни всё это время выискивал подходящий инструмент в своей шубке. Результатом поиска стал канцелярский нож для вскрытия конвертов. – Вот! Думаю, подойдёт. Крыса отважно пустилась вдогонку за тигром. Тот почти добрался до Тома, но чёрные лианы опутали его заднюю лапу. Он не обратил внимания и ринулся вперёд, пытаясь достать до мальчика. Острые когти сверкали, как молнии. Вовремя подоспел Сидни с фонариком в одной лапе и ножиком в другой. Он обрубил последнюю верёвку и освободил лапу тигра. Вырвавшись из плена, зверь сбросил пиджак, сорвал с себя рубашку. Рельефные мускулы на плечах и груди вздулись под мехом. Его свирепый рык заполнил всю комнату: – Я Страж Розы! Горе тому, кто обидит моего ученика! Громовые раскаты его голоса, подхваченные эхом, сотрясли подземелье, словно кара небесная. Он прыгнул. Первые пряди на его пути разлетелись от мощного удара, но остальные выдержали. Он повис в сетях, не дотянувшись до монстра совсем немного. Зажатый в смертельной ловушке, Том почувствовал зловонное дыхание Всевидящего. Острая боль пронзила его в области сердца. Всё тело будто охватило огнём. Он успел крикнуть: – Бабушка! В последнем отчаянном порыве тигр высвободил задние лапы и упёрся ими в пол. Горе и гнев заставили древнего воина сбросить с себя прожитые годы. Он вдруг стал тем, кем был, когда был молод: яркой вспышкой молнии, не знающей преград. В эту минуту он сражался за своего ученика и за весь мир. Он взлетел высоко в воздух и полоснул когтями по одному из гадких лиц. Всевидящий завизжал от боли и выронил кокон. Господин Ху бросился к мальчику: – Мастер Томас! Том безвольно обмяк, повиснув под куполом. Тигр разорвал когтями связывающие ребёнка верёвки. Тем временем Сидни убрал ножик и вместо него достал небольшой топорик. Зажав рукоятку в свободной лапе, он стал размахивать ею, разрубая пряди на своём пути. – Я иду к нему! Мистер Хэ, возьмите на себя монстра! Пробившись через паутину, он едва успел подхватить падающего мальчика. Ножки грызуна подогнулись под неожиданной тяжестью. Он опустил Тома на пол и крикнул: – Поймал! – Выноси его отсюда! – скомандовал тигр. – И сразу вернусь! Взяв Тома за руки, крыса потащила его прочь из опасной комнаты. Тигр прижал уши, его глаза полыхали, как пожар в бескрайнем лесу. – Иди сюда, трус! Или ты нападаешь только на детей? Всевидящий не спешил приближаться к тигриным когтям. Он прицелился и начал выпускать пряди, пытаясь опутать противника. – Спускайся вниз! – бушевал Страж, отбивая пряди лапами. – Спускайся и дерись со мной! – Ты заплатишь за то, что сделал! – зарыдал Всевидящий. – Вы все заплатите. Тигр попытался снова подпрыгнуть, но силы его старых лап иссякли, их не хватило, чтобы совершить столь гигантский прыжок, и он обрушился вниз, даже близко не достав до монстра. – Не дотянуться! – прорычал он, уворачиваясь от очередного нападения. – Как говорила учительница Ли? Разум, а не когти. Разум, разум… Конечно! Продолжая защищаться, он шёпотом попросил у вернувшегося Сидни две вещи. – Конечно, есть! – Бросив топор, пушистик запустил обе лапки в свой мех. Отвернувшись, чтобы не видел монстр, он достал оттуда зажигалку и флакон лака для волос. – Держи, партнёр, – сказал он, сорвав крышку с лака. – Ты брызгай, а я подожгу. Но ты тогда сразу бросай флакон. Господин Ху протянул лапу за спину и взял флакон у крысы. Теперь он мог защищаться только одной лапой, и веревки подступали всё ближе. – Получи, наглая кошка! – злорадствовал Всевидящий. Туго закрученные канаты волос сплелись в сеть и начали сжиматься вокруг тигра. Сидни покрепче взялся за топор одной лапкой, а в другой сжал зажигалку. – Готов, мистер Хэ! – Давай! Свободной передней лапой Страж направил флакон на паукоподобное существо под потолком и нажал посильнее. Струя лака вырвалась из флакона, Сидни её поджёг. Газ вспыхнул сине-жёлтым пламенем, но оно не достало до монстра. – Проклятье, он слишком высоко! Однако язык пламени, спадая, задел верёвки, протянувшиеся от монстра к тигру. Огонь легко взбежал вверх по прядям к облаку из волос, свисающему с головы Всевидящего. Волосы стали корчиться и закручиваться, как горящие змеи. Огонь поглотил четырёхликую голову, монстр дьявольски завизжал. Верёвки, опутавшие тигра, тоже вспыхнули. Отбросив банку лака, тигр стал быстро сметать с себя горящие волосы. Огонь чуть не перекинулся на его мех, но вовремя подоспел Сидни, запрыгнув на его спину и топором перерубив оставшиеся канаты. – Феникс! – зарычал тигр. Со всех сторон падали горящие волосы. Страж попытался одним прыжком добраться до столика, но не допрыгнул. Короткими перебежками, спотыкаясь, он стал продвигаться вперёд, не обращая внимания на подпалины на своей шерсти и брюках. Наконец он зажал в лапе драгоценную розу и, пошатываясь, направился к двери, за которой ждал Сидни рядом с бесчувственным Томом. Барабанная дробь стихла. Из большого зала, прихрамывая, выползла Мистраль и пошла к ним. На её задней лапе была огромная рана. – Ты нашёл розу? Господин Ху склонился над Томом. – Да, но какой ценой! – Он положил лапу мальчику на шею и пощупал пульс. – Его сердце едва бьётся. – Потом убрал лапу, ошеломлённый. – Мастер Томас не мог дождаться, когда освободится от меня. А в результате отдал жизнь, чтобы я мог жить. Как же так? – Он сказал, что на тебя возложена важная миссия, – тихо напомнил Сидни. – Он ошибался. Он важнее меня. Он важнее всего, потому что он – будущее. И он так же ценен, как эта роза. – Страж бережно убрал обрывки чёрных волос с лица ученика. – Я не должен был брать его с собой. Но у него сердце его бабушки. Он не мог уклониться от сражения. Учительница Ли гордилась бы им. – Простите, что задержался! – раздался приветливый голос обезьяны. – Долго возился с тем грубияном. Я пропустил что-то интересное? Весельчак старался держаться непринуждённо, но одежда на нём была разорвана, на щеке был порез. – Мы добыли феникса, но… – Мистраль кивнула на Тома. – Его убили. Из-за меня! – Усы тигра дрогнули. – Простите меня, учительница Ли! Я нарушил слово, данное вам и ему! Ведь я обещал защитить его! Обезьяна опечаленно сняла шапочку. – Он был бы хорошим Стражем. Тигр был безутешен. – Он мог сделать столько великих дел… Мистраль со злостью ударила лапой по стене. Посыпались камни. – Неужели ничего нельзя сделать? – Никогда не видел, чтобы яд действовал так быстро, – вздохнул господин Ху. – Заклинания уже не помогут. Из его глаз потекли слёзы, пропитывая мех. Сидни спохватился: – Давайте уложим его получше. Сидни порылся в своём меху и достал подушечку. Он аккуратно подложил её Тому под голову. – А человеческая больница? – спросила Мистраль. – Я слышала, они могут забрать всю плохую кровь и вместо неё влить хорошую. Господин Ху поднял голову. – Да, переливание. – Человеческая медицина тоже уже бессильна, – грустно покачала головой обезьяна. – Но есть ещё другая магия! – Глаза тигра засветились надеждой. – Ему нужно больше, чем кровь. Я могу отдать ему часть своей души. – Но как? – не понял Сидни. – Материя и дух – суть одно, – коротко объяснил Страж. – Я могу отдать энергию своей души, часть своей жизненной силы. Так же, как кровь из своего тела. – Ты уже в летах, – возразила Мистраль. – Не так много ты можешь отдать. – Для него я отдам всё, – ответил господин Ху и с нежностью посмотрел на ребёнка. – Он порывист и непослушен, но таким же был и я, когда был тигрёнком. И за его дерзостью скрывается сердце столь же благородное, как у его бабушки. Он пожертвовал всем ради меня. Могу ли я дать ему меньше? Если ученик ради других забывает о себе, учитель обязан сделать то же самое. – Я привязался к мальчику не меньше тебя, но ты ведь не планируешь то, что я думаю? – насторожилась обезьяна. – Она сможет такое сделать, – ответил господин Ху. – Нельзя тревожить её сон. Никогда! Сидни был удивлён.