– Мы собирались вернуться в гостиницу поесть и подготовиться к завтрашнему письменному экзамену. Хотите с нами? – предложила Этель. – Завтра письменный экзамен? – задохнулся Баркли. Он ни разу ещё не проваливал тесты, но его соперники впитали информацию о магии и чудищах чуть ли не с молоком матери. Тогда как он едва знал основы. – Ты не знал? – нахмурилась Этель. – Первым всегда идёт письменный экзамен. Я слышала, его составил сам главный чудолог Эрхарт! Баркли откровенно запаниковал. – Мне точно крышка! – Выше нос! – хлопнул его по спине Абель. – Отбор не проходят только мёртвые! Позанимаемся вместе за чашкой чего-нибудь горяченького. У Баркли и Виолы заурчало в желудках. Несколько минут спустя они зашли в гостиницу «Железное дерево». Пушистые ковры на полу и пледы на стульях создавали уютную атмосферу, хотя по их расцветке и можно было предположить, что сшили их из шкур белок и енотов. Нижний этаж занимал небольшой ресторан, знаменитый своим пряным и терпким грушевым напитком. С полным желудком горячей грушёвки даже неминуемая катастрофа в виде экзамена стала казаться Баркли не такой уж безнадёжной. Этель вернулась из номера с охапкой книг. Баркли ещё никогда не встречал человека с таким объёмным багажом. – Что это? – спросил он, кивнув на её рюкзак. – А, всего лишь часть моей коллекции. – Она достала стопку тетрадей, открыла одну и продемонстрировала Баркли зарисовки чудищ с детальными заметками, занимающими всё свободное пространство страниц. – Я много чего собираю. Больше всего люблю фигурки. Но ещё у меня есть карты. И плакаты. И… Она высыпала на стол содержимое небольшого мешочка, набитого всякими побрякушками и перьями. Баркли был вынужден признать, что некоторые предметы её коллекции выглядели и правда интересно, например, клык из чистого серебра и кость в форме звезды. Но касаться коричневого комка на одном из её концов не стал, заподозрив в нём помёт. – А это мой самый любимый трофей! – с восторгом сообщила Этель, держа в руке плоский белый камень с выемками. – Это раковина устрикса. Думаю, её принесло речным потоком из Моря! – Это просто камень, – сухо сказал Абель. Этель показала ему язык. Митзи, до этого спавшая на коленях Виолы, пока та читала первую главу «Журнала путешественника», заинтересованно подняла голову и обозрела лежащие перед ней сокровища, а затем взобралась на стол и принялась по очереди тыкаться в них носом. – У тебя такой чудный детёныш! – проворковала Этель и вытянула руку, чтобы погладить Митзи. Та с чем-то блестящим в зубах увернулась. – Прости, – сказала Виола, отнимая у Митзи украденное. – Драконы и всё блестящее – это больная тема. Маленькая воровка. – Вот бы у меня был дракон, – простонал Абель. – Если мне когда-нибудь доведётся побывать в Горах, я поймаю сразу десять! И стану непобедимым! Баркли до сих пор было трудно поверить, чтобы кому-то в принципе нравились чудища, не говоря уже о том, чтобы искренне их любить, как эти ребята. Он совершенно не так представлял себе чудологов. И не знал, как к этому относиться: восхищаться или пугаться. – Десять драконов? Сколько у чудолога может быть партнёров-чудищ? – спросил он. – Лимита как такового нет, – ответила Виола. – Но чем они сильнее и чем их у тебя больше, тем сложнее контролировать их и их магию. – Ну, мне точно хватит сил, – выпятил грудь колесом Абель. – Я соберу себе двадцать чудищ. Нет – пятьдесят! Сотню! Этель закатила глаза. – Сказал мальчик, который однажды пытался стать партнёром обычной крысе. – У неё был ненормально длинный хвост! – огрызнулся Абель. – Любой бы принял её за крыстрещёта! – Сколько у тебя чудищ сейчас? – полюбопытствовал Баркли. – У нас пока по одному, но не спрашивай, какие именно, – попросил Абель. – Мы хотим сохранить это в тайне, чтобы использовать элемент неожиданности во время Отбора. Внезапно несколько фигурок упали со стола на пол, будто смахнутые невидимой рукой. Этель торопливо наклонилась, чтобы подобрать их, бросив раздражённый взгляд, но не на брата, а куда-то ему за спину. Вот только там никого не было. Баркли глянул на Виолу. Та нахмурилась. – Ты тоже коллекционируешь связанное с чудищами? – снова повернулся к Абелю Баркли. – Как эти карты? На лице того отразилось выражение абсолютного ужаса от такого сравнения. – Я коллекционирую карты чемпионов! Это совсем другое. – Он порылся в кармане и выложил на стол чёрную колоду. – Это всё дуэлисты. Это такой вид спорта, где чудологи сражаются в паре со своими чудищами. Турнир по дуэлу проходит каждый год в Джунглях… – Вид спорта? – потрясённо повторил Баркли. А вот и столь ожидаемый пример варварского поведения чудологов. – Баркли почти ничего не знает о чудищах, – торопливо вставила Виола, бросив на него осуждающий взгляд. Близнецы распахнули глаза. – Чем ты занимаешься в свободное время? – Я… люблю читать. – Ну здорово, – проворчал Абель. – Я в меньшинстве. Этель, напротив, радостно захлопала: – Что ты читаешь, Виола? Виола продемонстрировала ей обложку «Журнала путешественника» с изображённой на ней гигантской миногой размером с морское чудовище, по телу которой пробегали электрические разряды. Баркли было не видно, на какой она уже странице, но судя по тому, как внимательно она читала, в главе наверняка говорилось о Гравальдоре. – Это одна из моих любимых книг! – воскликнула Этель. – Я прочла её не меньше десяти… – И даже спала с ней, – скучающим тоном добавил Абель. – Использовала вместо подушки. – Ну я хотя бы не рыдала над погнутой карточкой Клифтона Лангера! – Я… это было всего один раз! Его грифон магией может вызывать огненный дождь! Он живая легенда! И потом, как ты можешь любить эту книгу после того… – Конли Мёрдок был гением! Виола так погрузилась в чтение, что не обращала внимания на Митзи, кусающую её за мочку уха. – Что в нём такого особенного? – спросил Баркли. Этель обескураженно на него уставилась. – Один раз он заплыл в пасть акулы-крюка, страдающей от зубной боли, чтобы помочь ей! Он оседлал птеродрагина! И собрал больше данных о чудищах, чем любой другой чудолог – описал больше тысячи видов! – Думаешь, его книга поможет мне завтра на экзамене? – мрачно спросил Баркли. – Вряд ли… она скорее для продвинутого уровня. Но ты можешь начать с этих. Она подтолкнула к нему стопку книг. В душе Баркли затеплилась надежда. Читать? Это он всегда был готов, проблема была во времени. А все книги Этель, к несчастью, были чудовищно огромными, с тонкими до полупрозрачности страницами, полными таких маленьких слов, что ему приходилось щуриться, чтобы их разобрать. – Я сдавала этот экзамен, – подала голос Виола, ненадолго отвлёкшись от книги, чтобы отогнать Митзи, нацелившуюся полакать из её кружки с грушёвкой. – Вопросы там элементарные. Вроде того, кто был первым Верховным чудологом, для чего используется соцвемельница, и названия шести чудищ легендарного класса… – Элементарные? – вскрикнул Баркли. – Но я ничего этого не знаю! Абель пожал плечами: – Это всё нужно знать лишь тем, кто собирается пойти в учёные. Нас это не касается. Баркли вспомнил, как Мандип перечислял разные роды деятельности чудологов. – А кем вы хотите стать? – Стражами, конечно же. Кто защищает города от диких чудищ. Они всегда были самыми известными и могущественными, и за их миссии положены самые большие награды. В этом Отборе участвуют всего несколько мастеров-стражей, но, думаю, нас отберут. – Ты нас сглазишь! – прошипела Этель. Абель хмыкнул. – Хватит так переживать. Но Баркли знал, что ему переживать стоило, и ещё как. Он пробежался глазами по предисловию труда под названием «Дикоземья, книга 1: Лес». Затем заставил Виолу ответить на упомянутые ею вопросы. Первым Верховным чудологом была Файза Асфор, которая, если верить преданию, стала партнёром всем шести легендарным чудищам и магией не позволяла им покинуть пределы Дикоземий. Соцвемельницы использовали для лечения сильного летнего кашля. А шесть легендарных чудищ звали Шакуль, Димондейз, Раажнавар, Лохмордра, Навраштя и Гравальдор. – Тебе не нужно всё это знать! – запротестовал Абель. Он потянулся и зевнул. – Лучшее, что ты можешь сделать – это хорошенько выспаться. Баркли сильно сомневался, что ему удастся заснуть, и решил вместо этого посидеть за книгами. Может, Абелю и не о чем было волноваться, потому что хотя бы один мастер-страж должен был обратить на него внимание, но такой расклад был не для Баркли. Ему необходимо было победить. А если он провалит первый же экзамен, это станет плохим началом. Несколько часов спустя, после того как Виола наконец уговорила его, что заплатит за два номера, Баркли лежал в постели и читал при свете свечи, пока в глазах не стало всё расплываться, а в висках не застучало. И всё равно он продолжал читать и делать заметки. Да, последним, кем бы ему хотелось стать, это чудологом, но он любил учиться. Это занятие было для него настолько привычным, что он почти мог представить спящего в соседнем углу Селби и раскатистый храп мастера Пилцманна, сотрясающий всю гостиницу. Он заснул, прижавшись щекой к открытой странице, и впервые со дня ухода из дома его сон был крепок и беззаботен.