Что я пришёл к тебе живой. Хотел я выпить за здоро-овье, А должен пить за упокой… – Что ты несёшь, безмозглый идиот? Молчал солдат, слеза кати-илась, Слеза утраченных надежд. А на груди его свети-илась Медаль за го-ород Будапешт! – выразительно допел Лю Гуй, вытирая невольно выступившие слёзы. Демон-бык с трудом выровнял дыхание, исподволь отдавая себе отчёт, что второй раз призрака всё равно нельзя убить, а где закопаны его кости, не знает никто, даже он сам. – Где старик Кудзыячи? – Его напоили медицинским спиртом, потом выбили резцы и выкинули в то же окно. Теперь он постоянно плачет, ужасно шепелявит и плюётся своей ядовитой слюной всякий раз, когда пытается что-то сказать. Он очень напуган, господин… – Что с крысой? – Убита. – Как?.. – Ошарашенный Мован всей тушей рухнул на заскрипевший стул. – Насмерть… – Значит, Сунь Укун хладнокровно убил Хой Лаошу?! – тихо спросил он. Лю Гуй отрицательно замотал изуродованной головой: – Её убила та желтоволосая женщина, господин. Ученица обезьяны. Она бросилась на неё с диким криком и отрубила голову обычным совком для уборки мусора. Бык на минуточку охренел от ужаса. Он встал, подошёл к аквариуму, только сегодня установленному в углу кабинета, и принялся наблюдать за плавными движениями рыбок. Говорят, это успокаивает. Потом он открыл крышку аквариума, запустил туда руку, выловил самую большую рыбу в золотистой чешуе и съел её живьём. – Что ж, он неплохо обучил её… – задумчиво пробормотал Мован. – Что теперь нам делать, господин? – Ничего. Уходи. Дальше я сам. Он вновь встал у окна и смотрел, как шевелятся на ветру зелёные листья карликовых деревьев. Вода с мокрого рукава капала на пол, мелкие золотые чешуйки застряли между квадратных зубов… – Ой, я выйду, мне мама звонит! – предупредила Ольга, метнулась в гардероб, взяла пуховик и выбежала из ресторана, наспех набрасывая его на плечи. Царь обезьян и повар-гуй минуту сидели молча, отводя взгляды. Потом шеф-повар заговорил первым: – Ты же понимаешь, что теперь он сам приедет сюда? – Да, – коротко ответил Сунь Укун. – И что ты будешь делать? – Убью его. – Возможно. Но сначала он убьёт твою женщину. – Она не моя женщина. – Хи-хи-хи, – без улыбки сказал повар, а затем встал и скрылся на кухне. Ольга вернулась почти сразу. От неё пахло снегом, морозом и выхлопными газами от проезжавших мимо самодвижущихся повозок. Она села за стол и большими глотками допила остывший чай. – А чего ты такой грустный? – спросила она, отметив отсутствующий взгляд китайца. – Я не грустный. – А где Ли Гоушен? – Ушёл делать свою работу. – В общем, я поговорила с мамой. После Нового года поедем к ней, я вас познакомлю. Ты смешной и странный, но ты ей понравишься, она таких любит. А на Новый год… я подумала, может, мы в «Хэ» пойдём? Забронируем столик, весело проведём время. Там после двенадцати ночи такой классный мужик с гитарой приходит и крутые песни поёт. «Ба-та-ре-е-ейка-а-а…» – вдруг пропела блондинка. – Господин Гоушен сказал, что вас можно рассчитать? – вежливо спросил подошедший к столику официант. – Да, – сухо ответил китаец. – Мы уходим. У Мован стоял перед зеркалом, поправляя белоснежный воротничок рубашки. Раскрытый чемодан валялся на диване рядом с полулежащей царевной, уныло подпирающей рукой голову. – Мне так нахваливали куропаток… – разочарованно пробормотал Мован. – А они… Квохчут, трепыхают крыльями, щекочут своими перьями. Ни объёма, ни фигуры, ни удовольствия. Просто большие груши в перьях. – Зачем ты рассказываешь это мне, муж мой? – спросила царевна. – Чтобы ты не повторяла моих ошибок, моя госпожа, – с издевательской улыбкой ответил он и слегка склонил голову. – Когда ты вернёшься? – Скоро, моя царевна. Я притащу сюда царя обезьян, а если повезёт, ещё и твою подругу, чёрно-бурую лисицу Да Цзи. И мы оба наконец узнаем все их секреты. Он бросил быстрый взгляд в зеркало и удовлетворённо улыбнулся, увидев, что Яшмовое Личико явно занервничала. – Может быть, ты ненадолго останешься? – Царевна опустилась на пол и поползла к нему на четвереньках, подметая роскошными чёрными волосами пол. – Я помогу тебе забыть квохчущих куропаток… Однако У Мован быстро подошёл к чемодану, закрыл его и направился к двери. – Не сомневайся, о моя прекрасная жена, когда я вернусь к тебе, то уже не буду помнить ни о каких куропатках. Меня будешь интересовать лишь ты. Яшмовое Личико нервно сглотнула… За окном опять шёл снег, кружась волшебным вальсом под светом уличных фонарей и исчезая в темноте. Царь обезьян молча бился упрямым лбом о стену в маленькой кухне. Спокойная блондинка так же молча заваривала свежий чай. – Женщина! У тебя прекрасные брови! Зачем тебе нужно их чем-то напылять?! – Мне так надо! – упрямо ответила Ольга. – Как ты не понимаешь?! Послезавтра Новый год. Мне надо выглядеть… ну прямо супер! А у меня брови бледные. – Твои брови не бледные! – Нет, бледные! А я хочу быть яркой! – Ты яркая, как звезда Тяньлансин в безоблачном небе! – Ой, всё! – Ольга поставила на стол две кружки с чаем. – Завтра после обеда мы едем на напыление! И не бухти мне тут… Китаец молча сел на своё любимое место, привалившись спиной к холодильнику, и уставился в тёмное окно, а блондинка открыла свой всё более и более развивающийся Инстаграм. Теперь новые желающие добавлялись десятками каждый день… «Он меня не понимает. Говорит, что у меня нормальные брови, поэтому пудровое напыление мне без надобности. Его послушать – так мне вообще не надо ходить в салоны красоты, я и так красотка! Ну не абсурд?! У меня вообще-то зеркало есть… Сегодня я убила крысу, но она была такая огромная, что я пока не хочу об этом вспоминать. Укун вообще считает, что это был демон. Ну, с другой стороны, у него и холодильник – демон, так что в подобных вопросах ему веры нет.