– Я повесился, глупая обезьяна. Но тебе это никак не поможет, – оскалив белоснежные клыки, ответил Лю Гуй. – Призрака нельзя убить второй раз, а вот я могу лишить вас жизни… – Это и так ясно, пустоголовый мертвец! Стал бы ты таскать с собой эту гнилую верёвку, если бы умертвил свою плоть, объевшись белладонны, словно жалкий чиновник, алчущий самого краткого пути к просветлению, а находящий смерть и вечное блуждание по лабиринтам Диюя, утопившись в смрадном болотце где-нибудь на окраине леса или вспоров своё тощее безволосое брюхо грязным тупым ножом для разделки рыбы, лезвие которого давно не очищали от тухлых щучьих потрохов? – Блин! Укун! Ты опять?! – возмутилась Ольга, прикрывая рот. – Постоянно ты про какие-то вонючие гадости говоришь! Слушать противно! – Хорошо, давай послушаем Лю Гуя. Уверен, история его самоубийства куда более интересна и поучительна… – Вы действительно хотите это знать? – неуверенно спросил призрак. – Хорошо, вы сами так сказали. Я расскажу вам! Но это вас всё равно не спасёт! – Да мы поняли, поняли, мы все умрём. Давай уже жги, – подбодрила его Ольга, озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее. За спиной царя обезьян она чувствовала себя гораздо увереннее, разве что глубокие царапины на шее неприятно пощипывало. Но кровь перестала идти, вот что главное. А тем временем глаза призрака посветлели, на лбу появились бороздки страдальческих морщин. И начал он издалека… – Прекрасная Дунь Янь была дочерью мельника. Её кожа была белее муки, так что, когда она выходила на крыльцо ночью, луна скрывалась за тучами, не смея соперничать с её совершенной белизной. Волосы её были так черны, что даже самая чёрная ночь бледнела, не смея слиться в экстазе восторга с этой совершенной чернотой… – Похоже, это он надолго, – держась за горло, хрипло шепнула Ольга китайцу. – А зачем нам вообще нужна эта информация? – О, она нам совершенно не нужна, женщина, – так же тихо прошептал в ответ Сунь Укун. – Но мы ведь никак не можем его убить. И сейчас у нас есть лишь два варианта: или он болтает, или он душит нас по очереди своей паршивой верёвкой. Но, быть может, ты бы желала второй вариант? – Нет уж, спасибо. Давай лучше слушать про Дунь Янь… – …Но злобный мельник и в этот раз разгадал наш тайный сговор с драгоценной Дунь Янь. Он запер её на мельнице до утра. А утром её уже поджидало красное шёлковое платье и свадебные колокольчики, которые звенели и звенели, заглушая её хрустальный плач, и следующей ночью она возлегла в постель старого чиновника, похожего на толстую морщинистую жабу! Напрасно я передавал ей записки, умоляя бежать со мной. – Я бы с ним нипочём не бежала. – Так и она тоже… – …Благочестивая Дунь Янь не стала противиться воле отца и своему тяжкому пути, предпочтя навсегда остаться в шикарном дворце, в объятиях своего законного мужа, осыпаемая шелками, жемчугами, изысканными кушаньями, навсегда позабыв нужду и отчаяние. О-о, моя несчастная возлюбленная… – Несчастная?.. – шёпотом уточнила блондинка у наставника. – Да чтоб я так жил! Меж тем призрак начал заламывать руки от волнения, и по его бледным щекам потекли такие же призрачные ручьи слёз. – А что же оставалось делать мне, несчастному влюблённому с разбитым сердцем?! В одну из ночей, ведомый тоской, я пришёл к той самой мельнице, где ещё совсем недавно обнимал мою прекрасную Дунь Янь. И понял, что не могу стоять под этим небом, не вдыхая запах её чёрных волос. А другого неба нет на свете! – Зато девушек полным полно. У вас в Китае вообще перенаселение. – Аолия, не так громко. Пусть дорасскажет… – И тогда я поднялся на мельницу, желая сброситься вниз, чтобы разбить свою боль о камни, но увидел прохудившийся мешок, а рядом вот эту самую верёвку, которой он, должно быть, когда-то был связан. Что ж, если это – мой путь, то и я не откажусь от него, как не отказалась от своего пути несчастная Дунь Янь. Я перекинул верёвку через балку, продел голову в петлю и… – Призрак задержал дыхание, вытирая слёзы рукавами. – О, как я умолял Будду, чтобы в это же время моя любимая Дунь Янь умертвила себя в доме своего мерзкого мужа и мы вновь воссоединились, став духами! Но нет, она не сделала этого… Лю Гуй зарыдал, упав на колени, и через несколько секунд начал биться головой об пол. Сунь Укун сунул посох в ухо, взял блондинку за руку и тихо потянул за собой. Ей не нужно было ничего объяснять, она схватила с вешалки свою одежду и сумку, вслед за китайцем выбежала из аудитории, и они рванули по длинному коридору. Призраку уже было не до них, он страдал… Внезапно на лестнице из-за угла на них вышла незнакомая рыжая азиатка в мешковатой мужской куртке и шапочке «петушок». Царь обезьян затормозил так резко, что едва не свалил с ног Ольгу, бегущую за ним и влетевшую в его спину. – Тяньгоу?.. – Что? Это кто? Ты знаешь эту овцу? – быстро спросила блондинка. – Я не овца… – зарычала девушка. – Это не овца, Аолия, – поддержал её Великий Мудрец. – Это собака. – Какая ещё собака? Укун, нам надо бежать! – Собака У Мована, демона-быка, его верная слуга и рабыня. Так ведь, Тяньгоу? – Теперь я секретарь, обезьяна, – холодно ответила китаянка. – И сейчас ты пойдёшь со мной. – Ты что, тоже хочешь с ним переспать? У Тяньгоу начал дёргаться глаз. Царь обезьян тоже не понял вопроса своей ученицы. – А чего? Я так спросила, чтоб разрядить обстановку… Ну… маникюрщица хвостатая хочет, какая-то там царевна хочет. Может, Укун у вас национальный секс-символ, мне-то откуда знать? – Ты пойдёшь со мной, Сунь Укун, – после непродолжительной паузы повторила собака, выровняв дыхание. – Не спеши, дворняжка… Ольга повернулась на голос и увидела прихрамывающую «маникюрщицу» Алису, отделившуюся от тени в дальнем углу коридора. Она даже не скрывала лисьи уши и роскошный чёрный хвост, медленно раскачивающийся, как маятник. Господи, хорошо, что у студентов уже в основном каникулы, а то тут демоны шляются буквально на каждом шагу… – Укун мой. С тобой он никуда не пойдёт. – Нет, пойдёт. У меня приказ. – Губа собаки приподнялась, она нервно зарычала, брызнув слюной. – У меня тоже приказ, – рыкнула в ответ маникюрщица-лисица. Они, уперев руки в бока, уставились друг на друга, гневно сверкая глазами. – Слушай, может, ты тут с ними сам поболтаешь, пока я в лабораторию забегу на пару минуток? Мне бы сушильный шкаф включить да культуру туда поставить… – предупредила Ольга на ухо царя обезьян и, не дожидаясь его ответа, повернулась и дёрнула назад, через несколько секунд скрывшись за одной из дверей. …В лаборатории было тихо и светло. Девушка с наслаждением улыбнулась, ей ужасно захотелось забыть про всё, просто сесть и поработать в тишине, не думать обо всём этом сказочном дурдоме, который остался в коридоре. Кстати, не забыть бы запереть дверь, когда она будет уходить… – Упс. – Блондинка вдруг замерла, осознав, что она не достала из сумочки ключ от лаборатории, а значит, дверь была открыта. Тогда кто её открыл? – Мован был прав, когда говорил, что ты глупая. – Призрак сливался со стеной и словно бы выступил из неё, распахивая руки и улыбаясь ей. – Ты и впрямь такая глупая! Ольга попятилась назад. Выход один, сейчас она как следует закричит, Укун услышит её и сразу же прибежит на помощь. Нужно только крикнуть погромче, чтобы… – И некрасивая… уродливая… У бедняжки дыхание перехватило от возмущения. Она начала хватать ртом воздух и почувствовала, как от обиды к глазам подступили слёзы. Ну вот, ещё только расплакаться осталось… – Стоишь и раскрываешь рот как рыба. Ты ни на что не способна, – ласково приговаривал Лю Гуй. – Бездарная и никчёмная. Ты подвела своего ректора, ты очень плохо обошлась с иностранной делегацией. Теперь тебя выбросят на улицу, и ты будешь грести снег огромной лопатой, а потом долбить лёд, чтобы уважаемым людям было удобнее ходить по дороге. Вообще-то да, конечно, ректора они бросили одного с дохлой крысой. Перед начальством определённо придётся объясняться. Наверное. А что ему сказать? Он ведь ни за что не поверит в китайских демонов! Зато, если очухается сам и увидит труп крысы, узнает, что она сожрала коллекционное зерно, и заметит, как дует из разбитого окна, ох… – Твоя работа никому не нужна. Твою диссертацию напишет любой другой аспирант. Ты такая жалкая! Призрак подплывал всё ближе и ближе, пока не встал прямо перед ней, так что всхлипывающая девушка почувствовала его гнилое дыхание у своей щеки. – Сколько тебе лет? Восемнадцать? Двадцать? Что, неужели больше?! Ну кто же возьмёт замуж такую старуху?! Никто! Твой парень бросил тебя. Обезьяне ты не нужна. Нет-нет, совсем не нужна, – сладко улыбнувшись, повторял он, заметив огонёк сомнения в её голубых глазах. – Если бы ты хоть раз видела прекрасную госпожу царевну Яшмовое Личико, великолепную жену У Мована! Как только Сунь Укун окажется рядом с ней, он и не вспомнит о тебе! Никто никогда тебя не полюбит. О тебе все забудут! Ты умрёшь от одиночества, и тебя найдут, лишь когда твоя гниющая плоть начнёт невозможно вонять, а смрадная жидкость из твоего тела, просочившись через стыки бетонных плит пола, польётся на голову твоим раздражённым соседям. Не лучше ли, не разумнее ли закончить всё прямо сейчас? Я помогу тебе… Он услужливо протянул девушке верёвку с заранее подготовленной петлёй. Практически рыдающая Ольга залезла на стол, перекинула старую верёвку через трубу отопления, проходящую под потолком, и надела скользящую петлю на голову. – Да-да, так всё и было, именно так… – кивая, приговаривал довольный Лю Гуй. Девушка толкнула ногой стол, но он оказался тяжеловат. – Ох, какая же ты никчёмная… ты даже не способна сама прервать свою жалкую, бесполезную жизнь… – с сочувствием вздохнул призрак, пожимая узкими плечами. – Давай ещё раз, у тебя получится! Избавь от себя этот прекрасный мир! Блондинка горько всхлипнула. Да, она постарается. Сейчас как сдвинет этот проклятый стол – и всё наконец закончится. Вот минуточку, и… Ольга краем глаза заметила, как по воздуху пролетела золотая линия и тяжёлый посох ударил её прямо в лоб. – Ай! Больно же! Ты меня убить мог! – в голос заорала блондинка. – Хи-хи-хи! Раскрой свои глаза, женщина! Ты стоишь с петлёй на шее! – сказал Сунь Укун, любуясь, как сверкает волшебный Цзиньгубан в лучах утреннего солнца. Девушка быстро сняла с шеи петлю и спрыгнула со стола. Мысленно она сделала пометку ещё раз врезать своему наставнику гимнастической палкой по башке. Как только вернётся домой, конечно… – Глупцы, вам всё равно от меня не спастись… – белыми губами улыбнулся призрак. – Я заставлю вас умереть! В его руках вновь появилась знакомая верёвка. Ольга с удивлением задрала голову и увидела, как, перекинутый через трубу под потолком кусок старой верёвки с петлёй, которая ещё недавно была накинута ей на шею, бледнеет и исчезает. – Укун, это что, призрачная верёвка? – Конечно, он же призрак, – насмешливо кивнул царь обезьян. – И как нам с ним справиться? – Никак! Вы никак не сможете победить меня! Вы оба умрёте. Я помогу вам умереть! – нервно хохоча, тараторил бледный Лю Гуй, медленно прохаживаясь по лаборатории. – Укун! Ты же Великий Мудрец! Придумай, как нам его уничтожить! – толкнув китайца плечом, шепнула девушка.