– Да, сэр, если розовое и со сборками, значит, мое. Мистер Тейт вел себя так, будто давал показания в суде. Он любит рассказывать все по-своему, чтоб ни прокурор, ни защитник ему не мешали, и иногда это получается довольно длинно. – Еще я нашел какие-то странные клочки бурой материи… – Это мой костюм, мистер Тейт. Мистер Тейт погладил свои колени. Потер левую руку и стал рассматривать каминную полку, потом его, кажется, очень заинтересовал сам камин. Потом он стал ощупывать пальцами нос. – В чем дело, Гек? – сказал Аттикус. Мистер Тейт поднял руку и потер себе сзади шею. – Там на школьном дворе под дубом лежит Боб Юэл, и между ребер у него торчит кухонный нож. Он мертв, мистер Финч. Глава 29 Тетя Александра встала и ухватилась за каминную полку. Мистер Тейт поднялся и хотел ей помочь, но она только покачала головой. Аттикусу первый раз в жизни изменила его всегдашняя учтивость, он так и остался сидеть. Мне почему-то все вспоминалось, как мистер Боб Юэл тогда сказал – дай только срок, он с Аттикусом расправится. Он чуть не расправился с Аттикусом, и на этом ему пришел конец. – Вы уверены? – каким-то тусклым голосом спросил Аттикус. – Как есть мертвый, – подтвердил мистер Тейт. – Окончательно и бесповоротно. Больше он вашим детишкам ничего плохого не сделает. – Я не о том… Аттикус говорил как во сне. Стало видно, какой он старый, – только по этому всегда и можно узнать, что у него нехорошо на душе: упрямый подбородок обмяк, морщины вдоль щек сделались глубже, и уже не так заметно, что волосы у него черные как смоль, зато сразу замечаешь, что виски седые. – Может быть, перейдем в гостиную? – сказала наконец тетя Александра. – С вашего позволения, я бы предпочел остаться здесь, если только это Джиму не вредно, – сказал мистер Тейт. – Я бы хотел взглянуть на его ранения, а Глазастик нам пока что расскажет… как все это было. – Вы разрешите мне уйти? – спросила тетя Александра. – Сейчас я тут не нужна. Аттикус, если понадоблюсь, буду у себя. – Тетя Александра пошла к двери, но вдруг остановилась и обернулась. – У меня сегодня было предчувствие, Аттикус, – начала она. – Я… это все моя вина. Мне надо было… Мистер Тейт поднял руку. – Идите отдыхать, мисс Александра. Я понимаю, вы переволновались. Только вы себя не мучайте… ведь это если на всякое предчувствие обращать внимание, так и с места не сойдешь – знаете, вроде кошки, которая ловит себя за хвост. Мисс Глазастик, попробуй-ка нам рассказать, как было дело, покуда не забыла. Ладно? Вы видели, что он за вами идет? Я подошла к Аттикусу, и он меня обнял. Я уткнулась головой ему в колени. – Мы пошли домой. Я сказала – Джим, я забыла туфли. Мы хотели вернуться, а тут в школе погас свет. Джим сказал – возьмешь туфли завтра… – Подними голову, Глазастик, а то мистеру Тейту ничего не слышно, – сказал Аттикус. Я забралась к нему на колени. – Потом Джим сказал – помолчи минуту. Я думала, это он про что-нибудь думает, он не любит, когда ему мешают думать… А потом он сказал – ему что-то послышалось. Мы думали, это Сесил. – Какой Сесил? – Сесил Джейкобс. Он нас сегодня один раз напугал, мы и подумали – это опять он. Он сегодня был ряженый. За лучший костюм давали приз – четвертак. Только я не знаю, кто его получил… – Где вы с Джимом были, когда подумали, что это Сесил? – Совсем близко от школы. Я ему покричала… – Что покричала? – Сесил Джейкобс – жирная курица, что ли. Ответа не слыхать… Тогда Джим заорал ему «эй» или еще что-то, да громко, во все горло… – Погоди минуту, Глазастик, – сказал мистер Тейт. – Вы слышали, как они кричали, мистер Финч? Аттикус сказал – нет. У него было включено радио. И у тети Александры в спальне тоже. Он это помнит, потому что она попросила, чтоб он у себя немножко приглушил, а то ей ничего не слышно. Аттикус улыбнулся: – Я всегда включаю радио на всю катушку. – Интересно, а соседи что-нибудь слышали? – сказал мистер Тейт. – Вряд ли, Гек. Почти все вечером тоже слушают радио или ложатся с петухами. Может быть, Моди Эткинсон еще не спала, да и то вряд ли. – Рассказывай, Глазастик, – сказал мистер Тейт. – Ну, Джим покричал, и мы пошли дальше. Мистер Тейт, у меня голова в этом костюме была закутанная, но тогда я уже и сама слышала. Шаги слышала. Мы идем – и за нами кто-то идет, мы остановимся – и он остановится. Джим сказал – ему меня видно, потому что миссис Креншо намазала мой костюм светящейся краской. Я была окорок. – Как так? – удивился мистер Тейт. Аттикус объяснил ему, что я представляла и как был устроен мой костюм. – Вы бы ее видели, когда она пришла домой, – сказал он. – Вся эта конструкция превратилась в кашу. Мистер Тейт потер подбородок: – А я не мог понять, откуда на нем эти знаки. Рукава у него все в мелких дырочках. И в нескольких местах под этими дырочками руки чем-то проколоты. Дайте-ка мне взглянуть на эту штуку, сэр. Аттикус принес жалкие остатки моего наряда. Мистер Тейт поворочал их и так и сяк и расправил, чтобы понять, как было раньше. – Похоже, что эта штука спасла ей жизнь, – сказал он. – Посмотрите. Длинным пальцем он ткнул в мой костюм. На тусклой проволочной сетке ярко блестела царапина. – Боб Юэл знал, чего хочет, – пробормотал мистер Тейт. – Он был не в своем уме, – сказал Аттикус. – Уж извините, мистер Финч, только вы сильно ошибаетесь. Никакой он был не сумасшедший, просто подлец подлецом. Гад ползучий, расхрабрился спьяну убивать детишек. С вами-то сойтись лицом к лицу храбрости не хватило. Аттикус покачал головой. – Не могу себе представить, чтобы человек был способен… – Есть такая порода людей, мистер Финч, их надо приканчивать без разговоров, да и то обидно пулю тратить. Вот и Юэл был такой. – Я думал, в тот день, когда он грозился меня убить, он отвел душу – и дело с концом. А уж если ему этого мало, он со мной и расправится. – Ну нет! Пакостить несчастной негритянке – вот это пожалуйста, и судье Тейлору – тоже, когда он думал, что судьи дома нет. Но неужели, по-вашему, он посмел бы с вами повстречаться лицом к лицу среди бела дня? – Мистер Тейт вздохнул. – Рассказывай дальше, Глазастик. Значит, ты услышала, что он идет за вами… – Да, сэр. Когда мы дошли до старого дуба… – А откуда ты в такой темноте узнала, что вы дошли до старого дуба? – Я шла босиком, а Джим говорит – под деревом земля всегда холоднее. – Придется сделать его помощником шерифа. Давай дальше. – Тогда меня вдруг что-то схватило и смяло мой костюм… Кажется, я присела и вывернулась… Слышу, под дубом вроде дерутся… как будто они налетали на него и стукались. Джим меня нашел и потащил к дороге. Кто-то… мистер Юэл, наверно, дернул его и повалил. Они еще подрались, потом как-то странно захрустело… Джим как закричит… Я запнулась. Так вот что это было – у Джима сломалась рука. – Ну вот, Джим как закричит, и больше я его не слышала, а потом… мистер Юэл, наверно, хотел задавить меня до смерти… Потом кто-то его дернул и повалил. Я думала, это Джим подоспел. Больше я ничего не знаю… – А дальше что было? – Мистер Тейт так и уставился на меня. – Кто-то там ходил, и спотыкался, и все пыхтел, и кашлял… прямо разрывался. Сперва я думала, это Джим, только по голосу было непохоже, и я стала искать Джима на земле. Я думала, это Аттикус пришел нас выручать и очень устал… – Кто же это был? – Да вот он, мистер Тейт, пускай он вам сам скажет, как его зовут. И я было ткнула пальцем в того человека в углу, но поскорей опустила руку, пока Аттикус не рассердился. Ведь показывать пальцем невежливо.