Шеф уважал ее вкусы. Хотя прошло несколько лет, он помнил, как в первую неделю их совместной работы предложил ей «ветчину-паштет», от которой она вежливо отказалась. А ее всегда удивляло то, как мало он ел. Она знала, что ему ненавистны долгие застолья, к которым она привыкла с детства. Вот и в этот день он, как обычно, съел только сандвич и, вытерев губы бумажной салфеткой, выпил стакан минералки. Затем протянул ей покрытые водяными капельками ягоды клубники, окрасившие красными пятнами края тарелки. — Я два раза помыл их, — с тенью улыбки сказал он. — Очень любезно с вашей стороны, спасибо, — поблагодарила она. — Вы не забыли мою манию… Он взял с тарелки мясистую ягоду за хвостик и смотрел на нее, будто видел впервые. — Лейла… — начал было он. Но в этот момент зазвонил телефон, и ей так и не довелось узнать, что же хотел он ей поверить. Это был Арман Бонне, представившийся хорошо поставленным голосом зажиточного буржуа. Фушеру включил громкоговоритель телефона, чтобы Лейла могла слушать их разговор. — Спасибо за звонок. Прошу прощения за кое-какие вопросы, но мы занимаемся расследованием одного дела, к которому, возможно, причастна ваша сестра. — Очень жаль, комиссар, но я не виделся с Алисой уже многие годы. Голос звучал уверенно, без тени колебания. — Значит, вы не знаете, что на прошлой неделе она была в Сен-Совере, где играла в спектакле?.. — Повторяю: я абсолютно ничего не знаю ни о ее профессиональной деятельности, ни о личной жизни вот уже семь лет. Его тон оставался все тем же. — Вы не против, если я попрошу у вас кое-какие уточнения, касающиеся ее? — Не вижу, чем… — Но тут же передумал: — Хорошо, я слушаю вас. — Постараюсь быть как можно более кратким… Вы сын полковника Анри Бонне, погибшего под Бухарестом во время командировки, и Жанны Бонне, погибшей тремя годами позже на глазах вашей младшей сестры. Вас обоих воспитывала бабушка со стороны отца, скончавшаяся пять лет назад… Не могли бы вы сказать, почему ваша сестра Алиса порвала с вами все отношения по достижении совершеннолетия? На другом конце Арман Бонне сдерживал дыхание. — Честно говоря, комиссар, все это имеет сугубо личные причины. Алиса хотела жить своей жизнью… Совершеннолетний имеет право решать сам, что ему лучше. Но, собственно говоря, почему вы ее опять ищете? — Я не сказал, что мы ее «опять ищем». Не исключено, что она является главным свидетелем в двух делах, которыми мы занимаемся в настоящее время. А мы совсем не знаем, где она может находиться. — Я знаю не больше вашего, — с подчеркнутой искренностью заверил он. — Ваша сестра исчезла отсюда вчера во второй половине дня, точнее — в шестнадцать часов восемь минут… Вместе с попугаем, который принадлежал одной из жертв. Так что вам станет понятен интерес, проявляемый нами к ее перемещениям… — Я понимаю, но ничем не могу помочь. Лейла положила записку перед Фушеру. Тот кивнул. — Стало быть, я вас надолго не задержу… Последний вопрос… У вас сохранилось что-нибудь из вещей вашей матери? Выбитый из колеи неожиданной переменой темы, его собеседник тем не менее не долго думая ответил: — Есть несколько фотографий и шаль. — Именно так и сказала ваша супруга моему помощнику сегодня утром. — Вы и ей звонили? — недовольно спросил Арман Бонне. — Да. Вы не возражаете, если мы проведем некоторое тестирование? Арман Бонне какое-то время молчал, потом решился: — Нам было бы лучше встретиться, комиссар. — Я тоже так думаю. Вы можете приехать завтра утром в Сен-Совер? — Это нелегко, но если крайне необходимо… — Боюсь, что это так, — простодушно сказал Фушеру. — Для экономии времени я пришлю к вам лейтенанта Кранзака. Результаты анализа ДНК мы получим через несколько часов. Может оказаться, что вы будете мне нужны для идентификации. Если случайно объявится ваша сестра, прошу немедленно нас информировать. До завтра. — До свидания, комиссар. — Вы и вправду думаете, — начала Лейла, — что Жанна Бонне может оказаться… — …не кем иным, как Жюли Брюссо? Лично я убежден в этом. Все сходится. А вот что толкнуло эту женщину когда-то симулировать смерть и покинуть семью, чтобы укрыться в Сен-Совере, тут я ни черта не понимаю. — А связь с месье Ришело? — И здесь тоже сплошной мрак, — признался он. — Но я все-таки надеюсь… Когда они добрались до Мон-Бугона, вино там лилось рекой. По дороге Лейла в который раз спрашивала себя, почему так неровно, прыжками, с отклонениями шло расследование? Кроме того, она не была уверена, что их присутствие на вечере, устроенном Марго Лонваль, так уж необходимо. Конечно, это могло что-то прояснить, поскольку наверняка соберутся люди, имеющие то или иное отношение к недавним событиям; но Лейла чувствовала, что для Жан-Пьера Фушеру это всего-навсего предлог, чтобы повидаться с Жизель Дамбер и их дочерью. Хозяйка дома, веселая, прекрасно выглядевшая в белом льняном костюме, очень приветливо встретила их. Антуан Девриль, которому поручили открывать бутылки с превосходным вином, отлично справлялся со своим делом, благодаря чему живительная влага не убывала со столов с отменными закусками. Клан Битлера, хорошо подзаправившийся, тараторил вокруг низенького столика. Некоторые горожане, немного постеснявшись, приближались к буфету и накладывали на свои тарелки дары моря вперемешку с дарами земли, в обилии разложенными на широких красных и синих блюдах. Все участники семинара дружно нахваливали гастрономические сокровища Пюизе. Лейла заметила, что Жизель Дамбер, разносившая на подносе теплые птифуры, скрылась за кустом бересклета, едва только увидела их. Амандина Фолле, сидевшая в сторонке с Полем Эрвуэ, прервала беседу, усмотрев фигуру Лейлы рядом с Фушеру. — Месье Эрвуэ, — начал комиссар после того, как учтиво поздоровался с обоими, — не могли бы вы заглянуть в жандармерию завтра утром? Амандина, пившая сок красной смородины, чуть не поперхнулась. — Хотя я и не люблю рано вставать, но не смею вам отказать, — ответил книготорговец, глядя прямо в глаза Фушеру. «А он довольно соблазнительный», — подумала Лейла, любуясь им. — В девять часов… Вас устроит? — В девять так в девять. Заодно я принесу вам книгу, которую одолжила мне мадам Брюссо пару недель назад… О творчестве Панаи Истрати, автор — Мари-Жанна Троссан. — Она интересовалась румынской литературой? — насторожился Фушеру. — Румынской, греческой, древнееврейской… Она не выставляла напоказ свою образованность, хотя и была настоящим эрудитом. Говорила на нескольких языках, иногда ходила со мной к букинистам. Обожала украшать свою библиотеку причудливыми книгами. — Наша беседа будет не об этом, но я благодарю вас… В этот момент Амандина вскрикнула, замахав рукой; несколько красных капель обагрили ее блузку. — Оса? Они так и тянутся к сладкому… — отвлекся Поль Эрвуэ. Однако это не помешало комиссару продолжить: — И к вам тоже, мадемуазель Фолле, у нас есть несколько дополнительных вопросов. Если вас не затруднит… — Нисколько, — поспешно солгала она. — Я могла бы прийти вместе с Полем… «Она все время выдает себя, — подумала Лейла. — Что у них за отношения?» — После, так будет лучше… Неожиданно, словно смерч, ворвалась Мэгги Смит, подобная персонажу из каталога Ральфа Лорана, из раздела «Уик-энд в деревне». На ней было платье в цветочек и подобранная в тон соломенная шляпка. Сверкая выступающими зубами, она сразу обрушилась со строгой критикой на французов. — High tea[20], в крайнем случае, но такое… ни полдник, ни ужин, ни рыба, ни мясо… ха, ха, ха! — расхохоталась она, придя в восторг от своего юмора. — Вот в моем журнале… — Избавьте нас от этой ненормальной, — сквозь зубы процедил Фушеру своей помощнице и покосился в сторону дорожки, по которой спускалась Мадлен Дюжарден, ведя за руку Анжелу. — Буду через пять минут… Лейла Джемани как можно лучше постаралась выполнить деликатное поручение. Она терпеливо снесла экскурс в историю римских бань, невозмутимо выслушала поток жалоб на то, как редко встречаются хорошо воспитанные рабочие, и на отсутствие галантности у французов вообще. — А почему вы не брали интервью у меня? Я бы вам рассказала о случайной встрече с Ришело в самолете. Я уже говорила о ней Алену и Марго, of course[21]… Между нами, я думаю, что они разошлись… Well you know[22]… он уехал в Париж… Во всяком случае… И она в третий раз поведала об унижении, которому ее подверг нотариус с его иностранным другом, когда она от чистого сердца предложила им свои услуги для распространения их чудесного лекарства «Ювенекс»… — Они говорили о «Ювенексе»? — оживилась инспектор Джемани. — Ну да, именно о нем, — с победоносным видом заявила ее собеседница. — О «Ювенексе», «Джувенексе» и обо всем остальном. «Ювенекс». Венекс. Нечто похожее постоянно повторял попугай Жюли Брюссо. Интуиция Фушеру подтверждалась: оба дела имели отношение к «Ювенексу». Лейла инстинктивно поискала комиссара глазами, чтобы сообщить о новом неожиданном повороте. Но он куда-то пропал. Зато Ода Бельом отошла от кучки горожан, с которыми чокалась, и милостиво оторвала ее от бессвязной речи Мэгги Смит. Тем временем Жан-Пьер Фушеру крадучись проследовал за Анжелой, под наблюдением Мадлен Дюжарден обследовавшей все уголки парка. Он присоединился к ним, когда его дочь восторгалась блестящей жабой, которая прыгала с одного листа кувшинки на другой. Стоя на краю пруда, девочка, казалось, была готова последовать ее примеру.