Стас долго не мог заснуть, ворочался, нервничал. А что если Круч узнал его и просто притворяется? Что если, стоит уснуть, как он подойдет, опустит ему на лицо подушку и задушит? В таких мыслях Стас провел без сна несколько часов. «Круч не просто так оказался здесь, ― шептал голос в его голове. ― Он сломал твою жизнь. А из-за него ты сломал жизнь Томе. Подумай, Стас, сколько людей он еще уничтожит?» «Нет, Стас, не делай этого, ― возразил призрачный голос Егора. ― Борись». «Это не выход», ― голос Егора сменился на Томин. Но зловещий шепот перебил их: «Это закон бумеранга. Такие мрази, как он, не заслуживают права жить». «Нет, Стас! Это не твоя дорога. Если свернешь на нее, уже не вернешься!» «Он получит по заслугам. К нему все вернется, все вернется… Ты спасешь много невинных, Стас Шутов, если сделаешь это». Стас никак не мог разобраться в себе и заставить все эти голоса замолчать. Чувствовал, как в груди с рычанием просыпается что-то темное и жуткое, что-то, что давно спало. Акулы, затаившиеся в подводных пещерах. Мир «после». Тома 1 Мне хотелось повалить ее и втоптать в землю. Уничтожить. Гнев был таким, что мне самому стало страшно. Я уже забыл, какой властью надо мной обладает ненависть. Тома стушевалась, вжала голову в плечи. Ее страх был почти осязаем. Она знала, что ее не простили. И это приводило чудовищ внутри меня в восторг. В затравленном взгляде читалось: она и сама все еще корит себя за предательство. И правильно, так и должно быть. Но этого мало, чертовски мало. «Как ты жила эти три года, Тома? Ты была в тепле и безопасности. Веселилась с новыми друзьями, ходила в школу, в кино, на секции? Читала книги и смотрела сериалы? Наслаждалась жизнью? Молодец. Думаю, ты хорошо отдохнула. И ты даже не представляешь, что за чертовщина происходила все это время со мной! А все из-за тебя!» – Девочка, ― пискнула она. – Ты что, новенькая? – Да. – Как тебя зовут? Ее глаза говорили: «Зачем ты спрашиваешь? Зачем мучаешь?» «Потому что хочу, ― отвечал я взглядом. ― Ты это заслужила». Я заявил, что рад знакомству, и до боли сжал ее руку, мечтая раздробить костяшки пальцев. Тома сморщилась. Но тут Егор потряс меня за плечо и велел не пугать новенькую. Я послал ему злобный взгляд. Предатель! Он же все утро провел в классе, знал, что Тома вернулась, но ни звонка, ни сообщения! Егор не дрогнул. Похоже, он собирался защитить Тому. Я понял, что надо идти, а то все выйдет из-под контроля. – Оставляем детишек и валим на взрослую тусовку, ― заявил я со своей фирменной акульей улыбкой и удалился. И вот я уже часа три как был на даче. Я целовался с Голядкиной, которая сидела у меня на коленях. Вдруг, поведя носом, слегка отстранился и спросил: – Что у тебя за духи? – Ваниль. А что? – Нет, ничего. Просто вкусно пахнешь, ― через силу улыбнулся я. ― Зай, тебе подлить? – Да, мне вина. ― Лена поднялась и протянула свой стакан. Вернувшись, я протянул ей напиток, но тут же пошел прочь. – А ты куда? ― удивилась Лена. – Сейчас вернусь. Веселиться настроения не было. Еще и Егор остался со своим классом, хотя и обещал подъехать попозже. Я взял бутылку пива, вышел на улицу, вдохнул свежий воздух. Вот так лучше. Больше никакой ванили на сегодня. Увидев приставную лестницу, которая вела на открытый чердак-нишу, я забрался наверх. Вскоре я уютно устроился в нише и, прихлебывая пиво, стал смотреть на звезды. Правда, и пива-то не хотелось… Лучше бы сейчас кружку чая, того самого, из каморки Егорыча… Я отставил бутылку в сторону. Скрип двери, чьи-то шаги ― и вскоре я увидел макушку Егора. Он все же приехал! Я обрадовался. Только двоих ― Егора и Янку ― мне хотелось видеть даже в самые плохие минуты. Они действовали на меня словно транквилизатор. Егор поднялся и сел рядом со мной. На нем была рубашка-поло, сверху ― свитер с треугольным воротом. Повзрослев, он стал немного отпускать волосы, чтобы закрыть уши. Своих «локаторов» он очень стеснялся, хотя я считал, что они придавали ему шарм. – Как ты? ― встревоженно спросил Егор. – Хреново, ― честно отозвался я. – Прости, я не сказал сразу… Вообще, не думал, что ты наткнешься на нее сегодня. Хотел, чтобы ты напоследок хорошо повеселился. И не хандрил, ― Егор обвел взглядом чердачное пространство. Я кивнул. Так вот почему меня не предупредили. Можно понять. – Что теперь будет? ― очень тихо спросил Егор. – Ты о чем? ― Я посмотрел на него. – Ты знаешь, о чем. Что теперь будет с Томой? – Ничего хорошего, бро. Егор нахмурился. Наверное, он чувствовал себя меж двух огней. Как обезопасить Тому и одновременно не предать друга? Но я знал: так не получится, как бы он ни старался. Придется выбрать сторону. – Но в чем смысл? ― все же начал проповедь Егор, глядя в упор бесконечно печальными глазами. ― Лучше… похорони все, Стас. И отпусти. – Не отпущу, ― отрезал я. ― Она мне должна. – Она была ребенком. – Не была! ― вспылил я. ― Она прекрасно понимала, что делает! То, что ей было двенадцать лет, не значит, что она могла просто плюнуть на меня! Не пытайся меня переубедить, Егор. Ты… бесишь только сильнее. И ты ничего не изменишь. Егор помолчал. Наконец он привстал и направился к лестнице. – Ладно, бро, я вижу, ты не в настроении. Лучше посиди тут со своими тараканами. Все, что я могу сказать, ― я знаю тебя. И мне безумно жаль эту девочку. За этот скорбный взгляд, брошенный на прощание, мне захотелось кинуть в друга бутылку. Егор спустился. Я думал крикнуть вслед что-нибудь хлесткое ― например, что от Томы теперь не останется и живого места, и Егору этого не предотвратить. Но куда больше хотелось закричать другое: «Почему ты жалеешь ее, а не меня?» * * * На следующий день в школе я везде выискивал глазами Тому. Я чуял ее, знал, что она рядом. Но она не попадалась на глаза. Мышь. Гнусный паразит, без спросу пробравшийся в мой дом. Я вытравлю ее отсюда. Я нашел ее в столовой, с Дынькой. Примостившись рядом, я бросил пару издевок и с удовлетворением отметил, как мышь задрожала. Я с охотой продолжил бы игру, вот только Дынька, прыснув на меня чаем, объявила геймовер. Ну ничего, это только начало. С этой мыслью я ушел. В этот же день я подловил Тому в раздевалке и высказал ей все, что думаю: какого черта она вернулась, тут ее не ждет ничего хорошего, и лучше бы она бежала, пока не поздно. Тома залепетала то же, что втирал Егор: она не виновата, она была ребенком. Я взбесился. Еще и оправдывается! Я не знал, что удержало меня от того, чтобы накинуться на Тому, схватить ее за патлы и как следует повалять по полу. Но тут в голову закралась идея получше. Вечером я скачал Томины фотографии в соцсети. Создал липовую анкету на сайте знакомств, везде указал ее страницу и добавил ее номер телефона, предварительно выяснив его у классной руководительницы Томы. «Ищу парня для секса…» ― застрочил я в анкете. На следующий день, стоя в курилке, я увидел стоящую неподалеку Голядкину. Я задержал взгляд на ее тонкой талии, а затем ― на пухлых губках и позвал ее в кино. Она согласилась. Целуясь с Голядкиной на последнем ряду кинотеатра, я с мрачным удовлетворением думал о Томе. Представлял, как она читает пошлые сообщения и отвечает на гадкие звонки. Вот бы увидеть ее сейчас… Я был на нервах, весь напряжен, и даже от поцелуев не расслабился. Наконец я оторвался от Голядкиной и встал. – Ты куда? ― удивилась она. – В туалет. – Купи мне колу. – Ладно.