А Дамир, чуть постояв, поехал на квартиру, которую чудом сумел снять в этом городе. И вслух хмыкнул, потому что, как и сказала Марьяна утром, он мечтал остановиться у нее, чтобы она непременно постелила ему рядом с собой… Но об этом пока можно было только мечтать. На следующий день она получила букет. Не лично от Дамира, но то, что он его заказал, сомнений не было. Курьер вручил ей это великолепие из красных и белых роз вместе с запиской и отбыл. Марьяна, чуть подумав, оставила букет, погрузив стебли в вазу, и вытащила небольшую бумажку. «Очень надеюсь, что мы повторим вчерашний вечер». Подписи не было. Записка сразу полетела в урну. А букет стоял еще неделю. И хотя цветы напоминали ей о Дамире, забыть о котором очень хотелось, выкидывать такую нежно-яркую красоту Марьяна не смогла. * * * * * Остаток отпуска пролетел незаметно. Она почти все время пробыла в городе детства, и больше за это время Дамира Марьяна не видела. Он не появлялся, но упорно напоминал о себе другим. Звонками, на которые она не отвечала. СМС-ками, которые игнорировала. И… собственной памятью и мыслями, отделаться от которых было уже сложнее. Звонки так и оставались пропущенными, сообщения она хоть иногда и читала, поражаясь всем этим его словам, таким, как «скучаю», «вспоминал о тебе», «доброе утро», «ты мне сегодня снилась», но все-таки благополучно забывала, удаляя все эти нежности. А вот образы из собственной головы убрать так просто не получалось. Марьяна злилась на себя, но поделать ничего не могла. Разбередил он ее чувства. В который раз разворошил старые воспоминания, как плохие, так и хорошие. И что больше всего бесило — он не давал ей спать. В переносном смысле, конечно. Просто по ночам она вдруг остро чувствовала недостаток ласки, страсти, нежности. Мара просыпалась в лихорадочном, возбужденном состоянии, навеянными неясными, смутными видениями из сна, в которых ее умело и вместе с тем чутко ласкали хорошо знакомые мужские руки. Марьяна не видела ни лица, ни тела толком. Не было в тех снах и звуков. Но эти руки… Со стоном она закрывала глаза, пытаясь успокоиться, заснуть. Иногда это удавалось. Иногда нет, и тогда спасали прохладный душ или… собственные руки. В последнем случае она помогала себе достигнуть вершины удовольствия, только после этого засыпая, а через пару ночей, она вновь просыпалась вспотевшая, дрожащая, и уже влажная там. Не было мыслей найти случайного любовника. Нет уж. Она вон уже попробовала с Мстиславом. И итог ее не порадовал, отнюдь. Удовольствие было не полным, а последствия заставляли краснеть от неловкости, ведь он все-таки был в прошлом с ее подругой. Поутру все было как обычно, она запрещала себе думать о Дамире, погружалась в привычные действия: душ, завтрак, прогулки по городу, поездки к дальним родственникам. В общем, днем она занимала себя, как могла и чем могла, а вечером читала, смотрела фильмы или бралась за документы с работы. Но ночью… Ночью острее чувствовалось собственное одиночество, которое внезапно стало острее, наверное, в связи с приближающимся двадцати девятилетним днем ее рождения, которое должно было состояться в предпоследний день отпуска. А еще ночью сильнее болели старые раны, нанесенные Дамиром. Но вместе с тем она с грустью помнила и о днях, когда ей было хорошо с ним. И как ни странно, вспоминая последние встречи с Дамиром, Марьяна именно ночью вдруг задумывалась, что, возможно, он действительно не притворяется, не играет? Хотя подобные мысли быстро, с ехидным смешком, изгонялись из головы. А вместо таких выводов Мара вспоминала другое, чтобы себя отрезвить. Сцены, где Дамир с другой и ее состояние после расставания с ним. Пусть и болезненное, но весьма эффективное отрезвление. Которое, правда, отчего-то не утихомиривало собственное взбунтовавшееся тело. Но с телом Марьяна могла «разбираться» и делала это. Главное, что разум был не одурманен Дамиром, как было это в прошлом. И сердце она теперь хранила, уж слишком долго пришлось ей его собирать по кусочкам. * * * * * — Марьян! — окрик подруги заставил ее поднять взгляд и улыбнуться. Сеня летела к ней с каким-то букетом, и когда достигла цели, тут же обняла ее, чуть не задушим в объятиях. — С днем рождения! — отстранившись, Есения вручила ей букетик красивых розовых пионов, чмокнула в щеку, схватила одну из сумок и затараторила. — Так, основные поздравления и подарки получишь потом. А сейчас бегом в квартиру, приводить себя в порядок. У нас на вечер заказан столик в караоке-баре. Так что поторопись… Марьяна от таких новостей пришла в себя только когда проделала приличный пусть по перрону железнодорожного вокзала и кинула удивленный взгляд на подругу, которую, собственно, и не ожидала увидеть в числе встречающих. Да, она сказала, когда и куда прибывает поезд, но Сенька даже не заикнулась, что устроит ей такой сюрприз. — Тпру-у. Сень, какое караоке? Я не собиралась ничего праздновать. — Я знаю, поэтому пришлось все брать в свои руки. Поэтому меняй планы — праздник сам к тебе пришел. — И что, мы там вдвоем будем? — Думаешь, что будет скучно? — обернувшись, усмехнулась подруга и вдруг подмигнула. — Не боись. Все будет как надо. И компанию я тебе собрала такую, что не соскучишься. — Вот после этих слов ты добилась того, что я стала бояться, — хмыкнула Мара, наблюдая, как Сеня ловит такси. После ее фразы подруга только рассмеялась, тормознула машину, быстро переговорила с водителем и открыла Марьяне дверцу на заднее сидение. — Карета подана. Прошу. — Главное, чтобы она в тыкву не превратилась, — хохотнула Мара, вдруг заражаясь энтузиазмом подруги. Есения быстро осмотрела явно не новую авто, с царапинами и местами облезшей красой. — Спокойно. Фея рядом. Чуть что — найдем другой транспорт, — заверила она и быстро запрыгнула в машину. Марьяна, улыбаясь, забралась следом, и тут же водитель рванул с места, свистя шинами. * * * * * Она не ожидала здесь увидеть всех этих людей. Бывшие однокурсники, которых не видела год, как минимум. Старые приятели, с которыми у нее было связано много воспоминаний, но с которым жизнь развела в разные стороны. И все они ее поздравляли, дарили подарки, говорили лестные, но искренние слова-пожелания. Они развлекались, развлекали ее, пили шампанское и вино и без устали поздравляли ее. — Сенечка, спасибо тебе, — выловив момент и подругу, шепнула Мара. — Это действительно здорово. — Да не за что. Просто подумала, что нам обеим стоит… развлечься. — Ты права, — чуть улыбнулась Марьяна и вновь поспешила к гостям, которые, изрядно приняв на грудь, теперь собрались петь, благо, что караоке это позволял. * * * * * Когда сотрудники бара намекнули, что заведение уже закрывается, все были уже изрядно навеселе. Поэтому и стали без вопросов расходиться. Сеня вызвала себе такси, а Мару домой вызвался проводить бывший однокурсник Толя. С этим человеком у них когда-то было нечто вроде романтических отношений, которые, правда, быстро сошли на нет в силу обоюдного понимания, что они не пара. Из такси они вышли с хохотом, потому что всю дорогу вспоминали веселую студенческую жизнь и те всевозможные курьезы, которые были у них в группе. — О-о-ох-х, — простонала от смеха Мара, держась за Толика и пытаясь удержать многочисленные пакеты с подарками. — Все. Хватит. Не могу больше смеяться. — Согласен. Но все-таки, помнишь… — Марьяна! — этот голос, что так бесцеремонно перебил Анатолия, она бы узнала из тысячи. Поэтому и смех застрял где-то в груди. И настроение резко стало падать вниз. — Извините, что прервал, но просто хотелось поздравить именинницу, — за вежливыми словами появившегося перед ними Дамира, Мара услышала, как он буквально процедил эти слова и увидела, как огнем полыхали его глаза.