— Эштон, садись скорей, тебе должны понравится мои кексы! Я приземляюсь на стул и делаю несколько глотков сока. — Алан уже проснулся? — Да, донимает Бакси на заднем дворе. — Хорошо. Хочу с ним поговорить. Отпустишь? — прищуриваю глаза и сверлю ими Эльзу. — Иди, я успею покрыть их глазурью. Босыми ногами ступаю по деревянному полу, а потом ощущаю мягкость травы, на которой резвится сын. Бакси тянет его за штанину и игриво рычит. Увидев меня, Алан бежит навстречу, и мы вместе падаем на зеленый ковер. — Мам, а Эйден, правда, мой папа? — Ты ему не поверил в торговом центре? — Поверил, просто… — мальчик опускает головку и рвет сочные травинки пальчиками. — Послушай, прости, что обманывала тебя. Я очень виновата перед тобой. Но, я не знала, что он найдет нас и захочет общаться. — поглаживаю спину Алана и вижу, как он улыбается. — Он сказал, что очень нас любит, и мы будем жить вместе, и… Я обрываю радостный лепет Алана, чересчур жестким ответом: — Пока, ничего непонятно, тигрёнок. — Непонятно? Разве мы не одна семья. У всех моих друзей есть папа, один я не правильный! Ребенок подрывается и снова затевает игру с Бакси. Я медленно поднимаюсь с горизонтального положения и чувствую головокружение. В основном оно связано с тем, о чем мы только что говорили с Аланом. Многое из того, что сказал сын, было верным. Мы снова летим, как реактивный самолет. Позавтракав, отправляюсь в офис, где меня ждет еще одна серьезная беседа. Только она в тысячу раз приятней! Мелани парит в моем кабинете, как у себя дома. Ее настроение на высоте и это заметно. Я улыбаюсь и вхожу в дверь. — Привет, Эштон! Выглядишь на миллион баксов! — Ты уволена, Мелани. — Что?! — роняет кипу бумаг на мой стол и открывает рот от удивления — Тебе, кажется, неплохо работается с моим бывшим парнем. Уверена, что вы могли бы открыть общее дело. Девушка сгорает от злости и, взметнув своими черными, блестящими волосами, шагает прямо на меня. — Я всегда знала, что ты дура, Эштон! — Чего тогда прислуживала мне? — надеюсь задеть ее своими словами, и у меня легко это выходит. Мэл в ярости. — Знаешь что, подавись своей работой и этим Палмером!!! Все равно у вас ни черта не получится! Жаль, что щенок нашелся, а так был бы полный комплект! В меня вселяется демон, и я даю Мелани пощечину. Она толкает стул и вылетает из кабинета. В коридоре слышу отборные ругательства, на которые выглядывают другие сотрудники. Бывшая помощница собирает вещи и, фыркнув в мою сторону, скрывается в лифте. Сейчас меня беспокоит лишь то, что придется искать человека ей на замену. Позвоню в агентство, что прислало мне Мелани и попрошу об услуге. Поставлю условие, чтобы потенциальный помощник или помощница были не традиционной ориентации. Замечаю, что мне везет с ними по жизни. Оставшись в полном одиночестве, дозваниваюсь до Авы. Она переживает стресс после аварии, и я должна ее поддержать. Минут пятнадцать мы общаемся, как ни в чем не бывало, а потом она говорит, что ей придется до конца срока сидеть под домашним арестом Джая. Я пытаюсь объяснить, что так будет лучше, а она причитает, что это настоящая тюрьма. Закончив разговор, спешу навстречу, отмеченную в ежедневнике. Думаю, что потом сразу поеду домой, поэтому оставляю за главного Райана. Этот парень мозг нашей команды и можно не переживать за выполнение тех или иных обязанностей. Солнце наполовину тонет в воде, окрашивая волны золотистым цветом. Я переодеваюсь в купальник и иду на пляж, где Лукас и Алан весело проводят время. После двухчасовой встречи, хочется окунуться в океан. Из моей головы не выходят мысли по поводу Эйдена и того, что он сказал сыну. Словно чувствуя напряжение, его тень приближается прямо к нам. Просто великолепно! Лукас далеко заплыл в надежде, сделать еще один крутой финт. Поэтому, со мной только Алан. Разглядев отца, мальчик с разбега запрыгнул к нему на руки. — Привет. — широко улыбаясь произносит Эйден. — Привет. — отвечаю я и спешу окунуться, чтобы не наговорить лишнего сгоряча. Плыву от берега несколько метров и останавливаюсь. Эйден выделывает какие-то трюки с Аланом. Сын громко смеется и бегает от него, запинаясь о песок. Чтобы заглушить мысли, ухожу под воду. Я выныриваю и наблюдаю рядом с собой Лукаса. — Что, не рада такому зрелищу? — намекает на шумную парочку. — Заткнись. — Понял. Только глупостей не натвори. Я хлопаю руками по поверхности и отпугиваю его мощными брызгами. Брат разворачивает доску и, показав средний палец, настраивается на прилив. Я плыву обратно. Оказываюсь на суше, Эйден заботливо подает мне полотенце, но я дергаюсь от его прикосновения. — Алан, хочешь лимонад? — Да! — бежит вперед меня в сторону дома. — Эштон? — слышу голос Эйдена за спиной, но не оборачиваюсь на призыв. На кухне, немного успокаиваюсь, разливая холодный напиток по стаканам. Эйден с грохотом ставит свой стакан в один ряд с нашими и пристально следит за моими действиями. Молча. Меня это жутко бесит! Что ему нужно? Разве не ясно, что я не хочу разговаривать. — Тигрёнок, беги к себе, я позову, когда будем ужинать. Ребенок перепрыгивает через ступеньку и исчезает на втором этаже. Я убеждаюсь, что мы с Эйденом одни и говорю: — Ты можешь предупреждать о своих визитах? — Предупреждать о визитах? Я что-то пропустил? От тебя так и веет холодом. Снежная королева вернулась? Эйден берет стул, и усаживается, оседлав его. Сузив глаза, ждёт от меня ответа. Я обхватываю запотевший стакан, и сажусь с другой стороны кухонного островка. — Что именно ты сказал Алану? Почему он изводит меня вопросами, будем ли мы жить вместе, станем ли семьёй? Эйден стучит ладонями по спинке стула. — Я сказал ему, что очень хочу, чтобы мы стали одной семьёй. И уж если ты подняла эту тему, позволь моим юристам заняться документами Алана. Я хочу, чтобы сын носил мою фамилию. Он тянется к своему стакану с лимонадом и жадно выпивает его содержимое. — Что? Нет Эйден, угомонись! — у меня совсем плохо со слухом? — Никаких юристов и смены фамилий! Сколько ты здесь? И уже начинаешь заявлять свои права?! Стук пустого стакана о мраморную поверхность кухонного островка явно даёт мне понять, что Эйден чертовски зол. — Он. Мой. Сын. И я намерен использовать свои права пополной! В конце улицы продается коттедж, я планирую его купить для нас. Я знаю, как ты любишь этот пляж. — Эйден, нет нас! Мы опять торопим события! Я не собираюсь никуда переезжать и уж тем более мчаться с Аланом на смену фамилии. Если мы спим, это не значит, что мы уже семья! Я встаю на ноги и не могу унять дрожь. Карие глаза Эйдена мечут молнии. Стул с грохотом скользит по полу, когда он подрывается с места. — Нет нас? Несколько дней назад в моей постели ты говорила обратное! Чего ты хочешь от меня, Эш? Чего, черт возьми?! Я люблю тебя, люблю Алана, я просто хочу, чтобы мы стали настоящей семьёй! Почему ты снова хочешь лишить меня всего? Он опирается ладонями на мрамор, и сверлит меня взглядом. — Вот именно, в постели Эйден! Все снова сводится к ней! Твою мать! Подхожу к нему, чтобы сказать кое-что, глядя в его расширенные от злости зрачки. — Я ничего тебя не лишаю, потому что, ещё ничего нет. Ты знаешь, что я тебя люблю и всегда любила, но так, как ты хочешь, не будет! Нельзя, просто приехать, признаться в любви и получить желаемое. Сейчас не Рождество! — Не верю своим ушам! — Эйден шумно вздыхает, разглядывая кухонный потолок. Несколько секунд он обдумывает мои слова, а после, снова глядя прямо на меня, говорит: — Шесть лет назад я чертовски облажался, Эштон и понимаю, что сейчас ты имеешь полное право не доверять мне, но Алану нужен отец. Здесь и сейчас! А не только тогда, когда ты находишься в хорошем настроении и позволяешь мне тебя трахать! Я ненадолго сжимаю кулаки, а через секунду, залепляю Эйдену пощёчину. — Рада, наконец, услышать настоящего Эйдена! Спасибо! А то я уже забыла каково это, снова чувствовать себя идиоткой, раздвинувшей перед тобой ноги. Думаешь, мне больно? Нет! Я больше не позволю тебе надо мной издеваться!!! Толкаю его, а сама еле сдерживаюсь, чтоб не разреветься при нем. — Настоящего Эйдена Палмера знаешь только ты! Но тебе, бл@ть, этого мало! К черту всё! Продолжай и дальше вести себя, как чокнутая стерва, но не мешай мне налаживать контакт с сыном! Эйден разворачивается на пятках и стремительно покидает кухню, через несколько секунд я слышу стук входной двери. Я ударяю ладонью по стене, и меня одолевает тошнота. Со мной такое бывает, когда эмоции разрывают изнутри. На шум спускается Алан.