Я обвела взглядом друзей, ожидая ответных восторгов, и была разочарована. – Погоди-ка. Так Орфей все-таки не сумел спасти Эвридику? – Гм… Нет. Наверное, «Операция “Эвридика”» – все-таки не самое удачное название. Я плюхнулась на груду подушек рядом с друзьями. – Спасибо, – сказал Харви. – Полезная информация. – Чем же она полезна? – недоуменно спросила Роз. – Орфей был один, – пояснил Харви, – а у Сабрины есть мы. Вместе мы справимся. Мы придвинулись друг к другу и все вчетвером обнялись. Я зарылась лицом в плечо Харви, как привыкла делать всегда, если мне нужны были силы. Потом выпрямилась и осмотрелась. – Ну как, договорились? Я отыщу заклинание, которым можно призвать Озерную деву. И завтра начнем. – Давайте, – поддержал Харви. – Все лучше, чем стрелять в ангелов, – глубоко вздохнул Тео. Роз хранила молчание. – Роз, я справлюсь, – сказала я как можно увереннее. – Я сумею ее призвать. Роз еще раз обняла меня, но как-то боком. – Я в тебя верю. Просто хочу спросить – не сочти меня занудой, но… Когда мы вытащим Ника из преисподней, что будем делать дальше? Ведь он… э-э… одержим Сатаной? – Роз, мы это уже обсуждали, – перебил Тео. – Будем решать неразрешимые проблемы по порядку, одну за другой. – Когда придет время, я запихну Сатану в кого-нибудь еще! – заявила я. – И все будет хорошо. На лице Роз не читалось убеждения. – Может, в какого-нибудь политика? – предложил Харви. – Самого плохого. – И верно, – восторженно согласилась я. – Харви, – сказала Роз, – по-моему, похищение злых политиков идет в одном ряду с отстрелом ангелов. Тео расхохотался. Мы с Харви обменялись грустными улыбками. Я поднялась на ноги, снова опустила белую доску и выложила библиотечные книги, похищенные из академии. Мы углубились в них, выискивая заклинание, призывающее Деву. А когда нашли, время уже клонилось к ночи. Роз и Тео поспешили домой ужинать, но Харви сказал, что отец сегодня работает в шахте. Он поцеловал Роз на прощание и снова сел со мной на ступеньках чердака. Я стала учить наизусть заклинание Озерной девы. А Харви достал блокнот и нарисовал женщину в белом. Я с головой погрузилась в работу и не сразу заметила, что Харви напряженно заерзал. Вскинула голову, выглянула в коридор, прикидывая, откуда исходит угроза. К нам бледной когортой приближалась компания детей-призраков, их возглавлял Квентин – мальчик-привидение, которого я знала лучше всех. Харви взирал на мертвых детишек с невыразимым ужасом. В академии дети-призраки были явлением обычным, и я к ним давно привыкла. – Здравствуйте, мисс. Здравствуйте, сэр. – Квентин был очень вежливым мальчиком. – Привет, – улыбнулась я. – Гм, – поперхнулся Харви. – Привет. Когорта призраков подошла ближе. Их окутывало холодное облако тумана. – Можно посмотреть твой рисунок? – прошелестела девочка с тиной в волосах. – Да, – неуверенно произнес Харви. – Конечно. И протянул блокнот. Дети-призраки стали с восторгом перешептываться. Харви, просветлев, показал им еще несколько картин. На одной была я. – Я бы хотел нарисовать портрет мисс Сабрины, – попросил Квентин. Харви достал пачку восковых мелков и протянул Квентину. Снежно-белые пальцы призрака прошли сквозь мелки. Квентин грустно вздохнул. Между бровями Харви залегла складка. – Погоди-ка. – Он раздавил в ладони зеленый мелок и протянул Квентину раскрошенную массу. – Попробуй теперь. Квентин легко взял с ладони призрак уничтоженного мелка, и его лицо озарилось бледными искорками радости. Харви стал крошить мелки один за другим и протягивал другим привидениям. В задних рядах что-то замерцало. Появилась последняя девочка-призрак. При жизни ей было лет шесть, не больше. Вокруг исхудавшего бледного лица вились черные локоны. Во впалых глазах стояла тьма, плескалась от края до края. Она была похожа то ли на девочку из фильма «Звонок», то ли на одержимую фарфоровую куклу. – Лавиния редко разговаривает, – сказал Квентин. – Может, стесняется? – Харви протянул ей последний раздавленный мелок. Лавиния робко потянулась к яркому пятну и к его доброй улыбке. Осторожно приблизилась, облокотилась на его колено. Он выгнул ладонь над ее курчавой головкой и шепнул: – Я тоже стеснительный. Квентин кашлянул: – Мисс! Я склонилась к нему. Меня не пугало, что он призрак, все самое худшее, что могло произойти, уже осталось позади. Но Квентин явно был чем-то обеспокоен. – Все-таки Лавиния иногда что-то говорит. Когда мы ложимся в наши могилы, она не дает нам отдохнуть, то и дело бормочет: «Убей, убей, убей». Я в тревоге обернулась к Харви. Лавиния, кошмарное дитя, рисовала – прямо на стене – обезглавленное тело, плавающее в красном озере. – Частенько рисунки помогают нам выкинуть что-либо из головы, – с сочувствием произнес Харви. – Я, например, иногда рисую демонов. Хочешь, нарисую тебе демона? Лавиния еле заметно кивнула, тряхнув кудряшками. Видимо, хотела. – Харви, можно тебя на пару слов? – Конечно, Брина. Он встал, потом с удивлением опустил глаза. Девочка-призрак протянула полупрозрачную белую ручку, не больше кукольной, и схватила его за джинсы. – Покорись мне, человек, – проскрежетала она голосом сухим, как гравий, зловещим, как стук древних костей. По лицу пошла рябь, как по воде, сквозь кожу проступили длинные клыки. Харви отпрянул и чуть не свалился с лестницы. Я собрала в ладонь магию. – Сабрина, не надо! – Он резко повернул голову. Я предпочла бы услышать: «Сабрина, попробуй!» Опустила руку, но все-таки держала магию наготове. Из перекошенной пасти донесся детский шепоток: – Я тебя напугала, да? – Ты меня удивила, – поправил Харви. – Я… я не из пугливых. Ты же не нарочно стала такой страшной, правда? Как Мэрроу. Она супергероиня. Мэрроу очень страшная на вид, зато такая классная! А хватать людей все-таки не следует. Грозная маска обмякла. – Побудь со мной, – жалобно пролепетала девочка-призрак. Харви присел рядом с ней. – Я скоро вернусь. Веди себя хорошо. Подожди меня. Он пошел ко мне, а девочка стояла и смотрела ему вслед. В этих черных провалах глаз было трудно что-то прочитать, но мне показалось, что они полны грусти. Я потащила Харви вниз по лестнице. – Ну и напугала она меня этим своим «Покорись мне, человек»! Он пожал плечами: – Дети часто говорят всякие странности. Мне соседка рассказывала. При малейшей возможности Харви всегда старался заботиться о людях, защищать и оберегать. Он боялся, что его сочтут трусом, но я-то знала, какой он храбрец.