– Да, не повезло тебе, Сабрина. Я допила кофе и сердито уставилась на дно чашки. Харви оставил в покое хлопья и запустил руки в волосы. – Спасибо, Ник, – прошептал он, глядя в пол. – Даже из ада ты умудряешься ставить все с ног на голову. Как бы ни делались дела у ведьм и иногда у людей в большом городе, какие бы дурацкие шутки ни отпускал Ник – а я знаю, что он меня терпеть не может, – надеюсь, Элспет, в общих чертах ты поняла. Мы с Сабриной добрые друзья! Все очень просто! И не надо ничего запутывать. Вот уже возвращается Сабринина тетушка Хильда, поэтому прекращаем болтать о всяких глупостях. Я тоже услышала издалека тихое пение тети Хильды. Она вошла в кухню с полными руками фруктов и цветов – одни были кроваво-красными, другие – сиреневыми в темных сердечках. – Что? Вам, людям, кажется неловким обсуждать секс в присутствии тех, кто облачен властью? – О боже мой! – воскликнул Харви. Элспет метнула на него укоризненный взгляд: – Не надо упоминать ложного бога при дамах! – Прошу прощения, – пролепетал Харви. Мы погрузились в молчание. В тишине распахнулась дверь. Все насторожились. Мы наложили на порог множество защитных заклинаний, поскольку здесь жили беззащитные, покалеченные ведьмы. Атаки демонов, бесчисленных охотников на ведьм и самого Сатаны научили нас осторожности. Мало кто сумеет войти сюда. Плоды и цветы трупной травы посыпались из рук тети Хильды на стол, точно кровавый дождь. Над солонкой и перечницей выросла мрачная тень Салема. Тетя Хильда, воплощение златовласой ярости в фартучке «Секс-ведьма», обернулась к двери. – Салус! – прошептала она. Элспет, одетая в ночную рубашку, встала, уронив с колен одеяло: – Салвус! Нас было трое. Хотя не могу сказать, что ощущала хоть какую-то магическую связь с Элспет. – Арденс, – прошептала я. Вокруг серебряных колец у меня на пальцах вспыхнули крошечные голубые молнии. До чего же легко приходит ко мне адское пламя. – Дракарис, – прошептал Харви и робко улыбнулся мне: – Это из какой-то телепередачи. Просто хочу тебя поддержать. Улыбка улыбкой, однако он потянулся к ружью, стоявшему за креслом. Я положила руку ему на плечо, а другую направила на вход. Дверь распахнулась, и тусклое сияние, исходившее из моей ладони, выхватило из темноты, точно прожектор, две фигуры. На пороге стояла испуганная Роз, а позади нее переминался Тео. – Ой. Простите, ребята. Роз и Тео были одними из тех немногих, кому я безоговорочно доверяла. Им всегда разрешалось пройти сквозь мои защитные чары. Под Харви скрипнуло кресло, и я обернулась, убирая руку с плеча друга. Он встал, и его лицо озарилось тихой радостью. – Привет, дружище. – Он стукнулся кулаками с Тео. Потом обхватил ладонями лицо Роз. – Здравствуй, девочка моя. И поцеловал мою лучшую подругу в губы. Отстранился не сразу, надолго замешкался возле доброй улыбки Роз, словно ему там очень нравилось. Они вместе шагнули к столу. Рука Харви лежала у нее на плечах. Он взял со стола один из нежно-сиреневых цветков и погладил лепестками блестящие коричневые щеки Роз. Поцеловал цветок, затем вложил стебель ей в пальцы. Харви всегда изобретал мелкие знаки внимания, давая понять, что любовь не покидает его мыслей. Я это помнила. – Спасибо, – прошептала Роз, вознаграждая его еще одной улыбкой. – Не прикасайся к плодам, – предупредил Харви. – Они ядовиты. Роз бочком шагнула к столу и украдкой положила цветок. Приветственно помахала мне. Я помахала в ответ: – Не ожидала вас, ребята, в такую рань. Думала, придете попозже. – Я проснулась рано, – сказала Роз. – А Тео всегда поднимается ни свет ни заря, с петухами. Вот я и зашла за ним по дороге. – Крестьянский труд тяжел, – пояснил Тео. – Вам, ведьмам, этого не понять. Он провел рукой по коротко стриженным волосам и направился к столу. Там, увидев Элспет, неуверенно кивнул. Даже сидя она была выше него. На свете много кто был ростом выше меня или Тео, однако я предпочитала думать, что наше присутствие ощущается сразу. Я, как и Харви, стукнулась с Тео кулаками. Свет у меня на пальцах мигнул напоследок и погас. – Мы держим похоронное бюро, так что прекрасно тебя понимаем. Мне пришла в голову шутка о том, что трупы рано не встают, но Харви вряд ли оценил бы юмор, связанный с некромантией. Вот и сейчас – на лестнице послышался топот маленьких бестелесных ножек, и Харви вздрогнул. – Не волнуйся, Харви, – сказала тетя Хильда. – Это всего лишь детишки-привидения. По залам академии бродили неупокоенные тени погибших там детей. Мало-помалу они, как и оставшиеся в живых студенты, переселились под наш кров. Как будто нам тут и без них не хватало гостей. – Меня преследуют призраки детей, – пробормотал Харви, затем обеспокоенно моргнул: – Нет-нет, не буквально. Просто я о них много думаю. Но я их не боюсь! Тетя Хильда ласково взяла его под руку, успокаивая. Харви с радостным удивлением посмотрел сверху вниз ей на макушку. Для него, кажется, всегда было сюрпризом видеть, что она к нему так хорошо относится. Странно – ведь она давным-давно дала понять, что Харви ее любимчик. – Предлагаю начать первое заседание нашего Страшного клуба, – объявила Роз, прислонившись к моему креслу. – Правильно. – Я благодарно улыбнулась ей. Тео с интересом поглядывал на стряпню тети Хильды, но Харви поспешил отвести его в сторону и одними губами прошептал: «Змеи». Тео в замешательстве воззрился на него. – Ребятки, вроде бы ваш клуб раньше назывался «Викка»? – спросила тетя Хильда. – Почему вы сменили название? – «Викка» была школьной организацией, – пояснила Роз. – Занималась поддержкой женщин и борьбой с системными несправедливостями. А Страшный клуб – наше личное приключение. Тетя Хильда предложила Тео ложечку фарша, но Тео покосился на Харви и благоразумно покачал головой. – Что значит – приключение? Тетя Хильда любила интересоваться делами моих друзей из людского мира. Отчасти потому, что тетя Зель-да ясно дала понять: лучше бы у меня в людском мире не было друзей. Вряд ли она о чем-то подозревала. – Ну… – замялась Роз. – В Страшный клуб входим только мы четверо. Изучаем природу зла и стараемся творить добро. Никто из моих друзей в людском мире не умел врать. Я лукаво улыбнулась тете Хильде: – Может быть, когда-нибудь мы устроим распродажу твоих тортиков. А теперь идемте в наш клубный зал! – Неужели и вафель не хотите? – вопросила тетя Хильда. На лицах у Харви и Тео отразился внутренний конфликт. Роз храбро сражалась с искушением вафлями. – Я хочу вафель, – заявила Элспет. – И хочу, чтобы посланник небес отнес меня на кушетку, где я и съем свои вафли. – Как меня зовут? – уточнил Харви. – Охотник на ведьм, – ухмыльнулась Элспет. – Человек. Харви покачал головой. – Харви, – снизошла Элспет. – Видишь, совсем не трудно. – Харви подхватил ее на руки и понес к дверям. При виде того, как ее парень носит на руках другую девчонку, Роз и бровью не повела. Видимо, понимала, что ей не о чем беспокоиться. Харви в ней души не чает. Тео и Роз направились к двери. Я шагнула было за ними, но тетя Хильда схватила меня за руку: – Сабрина, можно тебя на два слова? Сердце бешено заколотилось, почуяв неладное. – Конечно. Осмелившись поднять глаза на тетушку, я встретила ее доброжелательный взгляд, в котором не было ни тени обвинений. – Я очень рада, что ты проводишь столько времени со своими друзьями-людьми, – прошептала тетя Хильда. – Они помогут тебе отвлечься от мыслей об этой ужасной истории с бедняжкой Ником. Ты поступаешь правильно, моя храбрая девочка. – Надеюсь. – Я отвела глаза. Тетушки понятия не имеют, какую игру мы с друзьями затеяли. Я торопливо обняла тетю Хильду и спаслась бегством. Взбежала по лестнице, догнала остальных. Мы поднялись на чердак, в комнату моего братца Эмброуза. Хотя он не показывался уже несколько недель, а нам в доме стало очень тесно, мы не занимали его комнату, и она всегда была готова к его возвращению. Но я понимала: если мне очень надо, братец разрешил бы на время разместиться здесь. А мне было очень надо. Последним вошел Харви. Осторожно закрыл дверь, щелкнул замком. Передо мной сидел весь наш Страшный клуб. Мои друзья, самые лучшие, с раннего детства. А теперь они стали моей командой.