— И ты его увидишь? — Посмотришь ты, увижу я. Адэр облокотился на стол, обхватил руками подбородок. Время шло, а старуха не шевелилась. — Долго ещё? — Я жду, — произнесла пророчица и, точно зрячая, глянула через плечо. — Уходи. Он сказал мне: «Уходи!» — Кто сказал? — Странник. — Довольно! — произнёс Адэр и поднялся. — Собирайся. Догоним селян. Скажешь им, что ты ошиблась, и попросишь вернуться в селение. — И вышел из лачуги. Через несколько минут Лайс отправился поторопить пророчицу. Но в доме никого не оказалось. Адэр решил сам проверить. В полумраке дымились потухшие свечи. Корзинка с сеном и овечья шкура исчезли. Адэр приблизился к выходящему на задворки окну. Рама утоплена в стену намертво, и форточки нет. Внимание привлекло дерево, покрытое наростами. Адэр протёр стекло, присмотрелся. Это не наросты. Дерево было облеплено крысами. — Нашёл! — обрадовался Лайс и отодвинул стол. Потянув за спрятанную в половице скобу, поднял крышку. — Совсем сдурела старуха. Адэр заглянул в погружённый во тьму подпол. Пахнуло морозной свежестью, донёсся всплеск воды. — Под домом колодец? Страж подсветил фонарём. Погреб. Полки с банками. Плавают тряпки и корзины. Поднялись грунтовые воды! А бабка-то права… Машины полетели по селению. По улицам струились бурливые ручьи. Чем ближе к дороге, тем шире и мощнее они становились. Курганы за посёлком превратились в пробудившиеся ото сна вулканы. Грязь стекала со склонов и хоронила под собой асфальт. Стражи вдавливали педали газа в пол, двигатели ревели на предельной мощности. Когда справа вновь потянулась бескрайняя пустошь, все перевели дух. Сзади — там, где недавно бежала дорога и возвышались холмы — нёсся грязевой поток. Часть 03 *** Адэр побродил по залам, разгоняя тишину шагами. Посидел в библиотеке, щёлкая выключателем настольной лампы. В кабинете покрутился в кресле, рассматривая стены и шкафы. Здесь ему нечего делать. Здесь он оторван от мира. Почему он здесь? Гюст доложил о приезде маркиза Бархата и Эша. Адэр виделся с Виларом две недели назад. Без веской причины он бы не приехал. А ветон, скорее всего, пользуется любым случаем, чтобы покататься по стране и посмотреть, во что превратился Грасс-Дэмор. Переступив порог тёмной гостиной, Адэр споткнулся о чемодан, оставленный у двери. Прислуга не успела разобрать или Вилар не задержится в замке надолго? В спальне горел свет. В камине весело трещали поленья. Его растопили недавно, и в выстуженных непогодой покоях было сыро и холодно. В ванной шумела вода. Адэр прошёлся по комнате. На прикроватной тумбочке фотография отца Вилара. Суан Бархат… В бронзовых, потускневших, как старые подсвечники, глазах — смешливая искорка. Интересно, каково ему сейчас? Наверное, плохо… На подоконнике скрученный галстук — Вилар не изменяет своим привычкам. На спинку кресла брошен пиджак, на полу блокнот — выпал из кармана. Адэр поднял блокнот и открыл без задней мысли. Только дождь и я. Мы с ним так похожи. Слёзы льёт душа, Ливень плачет тоже. Мне бы тучей стать, Полететь к любимой. И к ногам упасть Дождевой лавиной. Но стою под небом, Зря раскинув руки. Пью с холодным ветром Горький вкус разлуки. Во рту появился вкус полыни. Адэр бросил блокнот на пол и вышел из комнаты. Возле своих апартаментов задержался, глядя в глубь коридора: — Давно её нет? — Четыре дня, мой правитель, — ответил караульный. — Кто с ней поехал? — Драго и Мебо. — Она ходила к Иштару? — Да, мой правитель. Принести журнал посещений заключённого? — Не надо. Если маркиз Бархат будет просить о встрече, скажешь, что сегодня я никого не принимаю. Адэр никак не мог уснуть. Лёжа на кушетке, обнимал Сирму и слушал шум ливня за окном. В голове крутилось: «Только дождь и я… Только дождь и я…» Вытащил локоть из-под головы девушки. — Вы уходите? — пробормотала она спросонья. — Спи, — сказал Адэр и перебрался на кровать. Долго ворочался, пытаясь согреться под пуховым одеялом. Не выдержал, встал. Поверх кашемировой рубашки натянул шерстяной свитер и сел в кресло перед камином. Парень отполз от огня, примостил морду на его коленях. Адэр поглаживал горячую шерсть и не мог понять, почему зябнут пальцы. В гостиной хлопнули двери, донёсся гулкий звук шагов по паркету. Ночью потревожить может только Гюст. В дверь постучали. Адэр потрепал Парня за уши: — Мы спим. Верно? Стук повторился. — Мой правитель! Прибыла Малика Латаль. В душе зашевелилась подзабытая злость. Адэр открыл дверь, зажмурился от яркого света: — Ради этого ты поднял меня с постели? Гюст сделал шаг назад: — Простите, мой правитель. Малика ждёт вас в кабинете. — Буду утром, — сказал Адэр и хотел захлопнуть дверь, но Парень выскочил из спальни, в несколько прыжков пересёк гостиную и вылетел в коридор. В холле слуги мыли пол. Грязных следов для одной советчицы было слишком много. Адэр проследовал в приёмную и, не взглянув на склонившихся перед ним людей, вошёл в кабинет. Малика стояла возле окна; вокруг сапог растеклись грязные лужицы. Парень ластился к ней, как телёнок: то потрётся мордой о мокрое пальто, то уткнётся носом в подставленную ладонь. Непривычные для зверя ласки окончательно вывели из себя. — Не могла подождать до утра? — возмутился Адэр. Малика оттолкнула Парня, подняла голову. Устала… Даже присматриваться не надо, чтобы заметить, как она устала. — И почему в таком виде? Малика вяло улыбнулась: — Я боялась, что усну в ванне, а вы уедете. — Отправляйся к себе, поговорим завтра. — Адэр щёлкнул пальцами. — Парень! Идём. — Я проехала сотни миль, — сказала Малика. — В машине закончилось топливо, и я шла под дождём несколько часов. Да, я не успела переодеться и сделать причёску, не подвела губы и не подкрасила ресницы, как ваши служанки. Я не спала двое суток — сделайте скидку. Если вы сейчас уйдёте, я превращусь в совесть, которой у вас нет, и буду мучить вас всю ночь. Утром вам будет стыдно смотреть мне в глаза. Зачем вам это? — Твоя дерзость возмутительна! — Извините. — Малика попыталась оттолкнуть Парня, но пошатнулась и еле удержалась на ногах. — Сними хотя бы пальто.