— Не обманывай меня, Иштар. — Мы стоим на месте. — На якоре? Иштар рывком наклонился к Малике, прошептал в ухо: — Как ты догадалась, что я гоню корабли в Ракшаду? Малика нахмурилась: — Догадалась. — Давно? — Какая разница? Сначала я думала, что ты потопишь шхуны. Иштар хохотнул: — Принять смерть рядом с женщиной — для воина несмываемый позор. А тут, посмотри, сколько их. На том свете ни за что не отмоюсь. Мне нельзя умирать с вами. Малика потёрла дрожащей ладонью лоб: — Не понимаю… — Что тебе не понятно? — Зачем ты рисковал? Прыгал со шхуны на шхуну. Зачем? — Выбирал самую прочную. Прижав кулак к губам, Малика уставилась на людей. — Не надо им говорить, — попросил Иштар. — Они всё равно узнают. — Паника на корабле хуже пожара. Разгорится — не потушишь. — Тебе конец, Иштар. — Ну, кинут меня за борт. И что? Сейчас нос шхуны направлен на Ракшаду. Ваши люди не смогут её развернуть и пойти по ветру. — Они справятся. — Мы слишком далеко ушли. Я съел последнюю рыбу и выпил последнюю воду. Море будет штормить ещё десять дней. За это время все умрут. — А ты? — Ты ничего не знаешь о ракшадах. Если будешь меня слушаться — выживешь. — Иштар придвинулся к Малике вплотную. — Когда-нибудь пробовала человечину? — Нет. А ты? — Стариков и женщин выбросим. Ты же не хочешь испортить зубы? Две недели будем есть замороженных детей. У них мягкое, вкусное мясо. Малика развернула плечи, подняла подбородок: — А знаешь, что я думаю? — Что? — Думаю, что человек с таким взглядом не способен на мерзкие поступки. — С каким таким взглядом? Малика взяла его лицо в ладони. Иштар отшатнулся: — Женщина! Никогда так не делай! — Я хотела рассказать, что вижу в твоих глазах. — А так не видно? — Тебе неприятно, когда я прикасаюсь? — У меня давно не было женщины. Загорюсь как спичка. Не боишься? — Не боюсь. Иштар вскинул бровь: — Пойдёшь со мной в укромный уголок? — Пойду. Посмотрю тебе в глаза и пойду. — Ловлю тебя на слове. — Иштар придвинулся. — Смотри. Малика вновь обхватила его лицо ладонями: — У тебя очень выразительный взгляд, Иштар. Я впервые вижу человека с таким взглядом, Иштар. Вдруг открылся люк. В тёмный проём влетели ледяные брызги. Сквозь шум моря прорезался простуженный голос: — Огни слева по борту! Иштар усмехнулся: — Ракшада? Так быстро? — И взбежал по трапу. Держась за леер, заскользил по обледеневшей палубе. Вцепился в планширь. Огни в несколько рядов, далеко, намного выше горизонта. — Лайдара! Лайдара! — орали моряки, дёргая леер с такой силой, что казалось, ещё немного, и вырвут крепления. Рулевой навалился грудью на штурвал, захлопал в ладоши, затопал ногами. Он был привязан канатом к стойке руля, поэтому мог себе это позволить. Сигнальщики замахали факелами. — Оставить! — крикнул Иштар. — Стоять по местам! Но кто-то нырнул в овальный проём. Через секунду трюм «взорвался». Из него выбрались несколько человек. Волна сбила их с ног, понесла по палубе. Люди вонзали ногти в лёд, хватались за протянутые канаты. Иштар оттолкнулся от планширя, проехал на подошве сапог как на коньках. Рывком поднял Малику: — В трюм! — Это Лайдара! — В трюм! Малика заколотила Иштара по груди: — Ты обманул меня! Как ты мог? Ты обманул меня! Шхуну подбросило. Малику откинуло в сторону. Иштар поймал её за подол пальто, упал вместе с ней, заскользил по палубе и врезался в фальшборт. Засаднила щека, заныла спина. Перед глазами дрожали от напряжения руки Малики — она успела уцепиться за канат. Иштар навалился на неё, заорал в белое как смерть лицо: — Дура! Жить надоело? — Ты обманул меня! Как ты мог? — Иштар! — донёсся голос. — Тебя зовет Йола. Иштар перевернул Малику на живот, прижал коленом к деревянному настилу, схватил за шиворот. Дождался, когда ветер сделает короткую передышку, и рванул к трапу. Люди отползали к стенкам трюма, наблюдая со страхом, как Иштар волочит за собой Малику.