– Ты уверена, что тебе не станет плохо? – Мне станет хорошо, – она хохотнула, ощущая непривычное чувство, от которого гудела голова и появлялась слабость в ногах. Это чувство было приятным. – Только совсем чуть-чуть. Мария вновь присосалась к кубку, но инквизитор, позволив ей сделать лишь несколько глотков, отнял сосуд от ее губ и пригрозил ей пальцем. – Хватит. Ты мне нужна в сознании. – Еще! – запротестовала Мария, дергаясь и звеня оковами. – Я же сказала, что я хочу еще. Мне будет хорошо! – Прекрати это, – злобно прикрикнул инквизитор. – Успокойся и не двигайся. Я буду нежен с тобой, девка. Якоб снял с шеи золотое распятие, с которым никогда не расставался, и поцеловал его. Он повесил его на стену, перекрестился и пробормотал короткую молитву, после чего начал стягивать с себя рясу, но вдруг застыл от неожиданности, когда услышал презрительный смех Марии, раздавшийся у него за спиной. – Что ты делаешь, старик?! Неужели ты подумал, что я выбрала второй путь? Тащи свои проклятые инструменты и начинай, грязный ублюдок! Кровь прилила к лицу инквизитора. Разгоряченный, он подскочил к девушке и залепил ей звонкую пощечину, но наглая улыбка даже не слезла с ее лица. – Ах ты ведьма! Я получу тебя, чего бы это мне не стоило. Даже если придется вначале тебя убить! Он подошел к двери, рывком распахнул ее и окликнул послушников, но ответа не последовало. – Где эти проклятые лентяи? Вот я им задам! – он ступил во тьму коридора, но вдруг замер, почувствовав чье-то тяжелое дыхание на своем лице. В следующий момент что-то ударило его прямо в нос, и старик с возгласом боли и удивления оказался на полу. – Твои помощники мертвы, – сказал кто-то хриплым голосом. – Они, как и ты, посчитали, что я подох там. Хотели убрать за тобой, – старик беспомощно взвизгнул, когда Даймонд схватил его за капюшон рясы и втянул обратно в кабинет, заперев за собой дверь на засов. – Они развязали меня. Даже сняли этот твой шлем еретика, заботливо выкрутив винты из моей башки. Пришлось их прикончить. Освободившийся пленник, которого Якоб считал мертвецом, выглядел жутко: исполосанное ножом лицо, покрытое кровью и копотью, исказилось в гримасе сильнейшей злобы; согбенную фигуру скрывал широкий балахон одного из убитых послушников, в руке Даймонд держал шлем еретика, запачканный засохшей кровью. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Шлем должен был убить его, но не убил. Видимо, следовало вкрутить винты еще глубже... Мысли запутанно метались в напуганном разуме инквизитора, пока он, парализованный страхом, лежал на холодном полу, сжимая рукой разбитый нос и боясь пошевелиться. Даймонд навис над ним, и, как раз когда Якоб готов был закричать во все горло, чтобы позвать стражу, охотник сжал дрожащие кулаки и стал бить его по лицу, нанося удар за ударом. Мария наблюдала за происходящим, не до конца понимая, что происходит. Ее голова гудела от выпитого, мутный взор тщетно старался разглядеть явившегося из ниоткуда спасителя. Когда Даймонд закончил, кровь Якоба заливала пол. Густая бордовая жидкость обильно вытекала из его носа и рта. Инквизитор отплевывался собственными зубами, одновременно силясь не поперхнуться и захватить ртом немного воздуха. Но Даймонд, дав себе короткую передышку, навалился на грудь Якоба, прижав его к полу и обездвижив. Поняв, что он собирается сделать, Якоб задрыгал конечностями, пытаясь высвободиться. – Нет! Нет! Пожалуйста, прекрати! Ради Господа Бога, остановись! Якоб заплакал, когда шлем еретика оказался на его голове. Даймонд туго затянул ремешки под подбородком старика, прикрыл его перекошенную от панического страха физиономию забралом, и, ухватившись руками за крестовидные рукоятки винтов, стал с металлическим скрипом вкручивать их в голову жертвы. Рыдания Якоба Шульца переросли в крики ужаса, а вскоре и вовсе оборвались. Из отверстий в шлеме потекла кровь вместе с серой жидкостью. Тело под Даймондом задергалось в агонии. Инквизитору пришел конец. Когда инквизитор перестал двигаться, обессиленный Даймонд медленно сполз с поверженного врага и прислонился к стене, опустив голову на часто вздымающуюся грудь. Он отдал всего себя на это убийство – самое сложное убийство за всю его жизнь. Теперь его тело, еще не оправившееся от недавней пытки, ужасно болело. Пульсирующая боль, начинающаяся в расплющенных и переломанных пальцах ног, резко переходила в обожженную грудь. Порезанную кожу жгло от выступившего пота, а продырявленная в трех местах голова раскалывалась на части. Отдышавшись, Даймонд осторожно поднялся на ноги и направился в сторону Марии. Девушка смотрела на него с недоверием, но, когда он ступил в круг света, образовавшегося от огоньков ламп на стенах, Мария узнала, кто стоит перед ней и взвизгнула от радости и удивления. – О, Господи, Даймонд, это ты! Ты жив... Господь услышал мои молитвы, – ее голос сорвался на хрип, и она беззвучно заплакала, повиснув на цепях, как неживая, но Даймонд подоспел к ней, удержал ее за локти и помог подняться. – Все хорошо, Мария. Стой твердо, – он говорил очень тихо. – Все почти закончилось. Люди Диаса уже внутри. Они сражаются с охотниками. А нам пока нужно освободить тебя. Мария постепенно приходила в себя. Ей даже удалось выдавить слабую улыбку. – Было бы неплохо. Кажется, люди, заковавшие меня, оставили инструменты на том столе. Даймонд проковылял мимо трупа инквизитора к столу и, недолго покопавшись среди книг, обнаружил молоток и пробойник. Пока он выбивал зажимы из оков, освобождая Марию, она с опаской поглядывала на зловещие темные очертания тела, лежащего неподалеку. Ей казалось, что это еще не конец. Что инквизитор вот-вот поднимется на ноги и вновь начнет сеять ужас, боль и страдания вокруг. Но Якоб так и не сдвинулся с места, даже когда Даймонд и Мария, поддерживая друг друга за руки, покинули его кабинет и направились вниз по ступеням лестницы. Его труп так и остался лежать в луже крови на каменном полу. Снаружи, за пределами серых стен монастыря, шел смертный бой между Диасом с его маленькой армией и последними защитниками крепости. Мария слышала звон скрещивающихся мечей и свист стрел. Звуки ружейных выстрелов сменялись голосами командиров, раздающих команды, а те, в свою очередь, пропадали на фоне громких вскриков боли и ударов, падающих замертво тел. – Мы подождем здесь, – Даймонд остановился между этажами и медленно сполз по стене на жесткие ступени. – Конечно, – согласилась Мария, опускаясь рядом с ним. – Они ведь скоро победят, так? Диас ведь знает, что делает? – Да. Еще немного и они справятся. Нам нужно просто подождать. Они просидели так некоторое время, вслушиваясь в звуки битвы и стараясь представить себе ее ход. Даймонд первым нарушил молчание, чувствуя, что последние силы покинули его, и он близок к тому, чтобы потерять сознание. – Есть еще кое-что... – произнес он еще тише, чем прежде. – Мартин. Он здесь. – Что, Даймонд? – Мария наклонилась над ним, стараясь расслышать его слова. – Мартин... Он жив. Я видел его. Найди его. Его должны были отвести вниз, в подземелье. Оставь меня. Попробуй найти его. Мария даже перестала дышать, чтобы лучше понять слабый шепот Даймонда. Услышав, что ее возлюбленный жив, она вскочила на ноги. – Ты уверен? Это правда был он? Даймонд кивнул и обессиленно опустил голову в пол. Мария разрывалась между желанием остаться рядом со своим раненым спасителем и порывом поскорее отправиться на поиски человека, которого она посчитала мертвым уже дважды. Даймонд разрешил ее сомнения, махнув рукой. – Беги! Найди его. Со мной все будет хорошо. Мария оживленно закивала головой и, дотронувшись до плеча Даймонда, будто проверив, правда ли он будет в порядке, наконец побежала вниз по лестнице. Даймонд еще долго слушал ее удаляющиеся шаги, а потом почувствовал, что засыпает, а может и просто теряет сознание. В том или ином случае он был рад этому. Это принесло ему облегчение, которое, однако, скоро прервалось чьими-то тяжелыми шагами. Это был Франк Гессен с факелом в руке. Его лицо было забрызгано свежей кровью, дыхание сбилось, но он стремительно забирался по лестнице, даже не обратив должного внимания на окровавленного Даймонда, сидящего на ступенях у стены. Несмотря на слабость затухающего сознания Даймонд догадался, что Гессен бежит к своему хозяину. Каково же будет его удивление, когда он обнаружит того мертвым! Даймонд слабо улыбнулся и вновь закрыл глаза. Но вскоре Гессен вернулся. И теперь он не лишил Даймонда своего внимания. – Так это ты?! – его уродливое лицо вытянулось от удивления. – Не знаю, как ты провернул это, но ты все же достал Шульца, тамплиер! Что же, мы должны были бежать вместе с ним, но теперь он мертв, а у меня осталась свободная лошадка. Думаю, ты мне еще пригодишься. Поднимай свою задницу. Мы отправляемся в небольшое путешествие. Рыцарь бесцеремонно поднял Даймонда за край балахона и, обхватив его за туловище, потащил за собой. – Шульц был весьма предусмотрительным стариканом, – приговаривал Гессен. – В этой крепости тоже есть потайной ход, ведущий за стены. Он ожидал худшего и подготовил наш побег. Даймонд с трудом переставлял ноги, пока они преодолевали спуск. – Зачем тебе я, Гессен? Убей меня, если хочешь, но зачем ты тащишь меня с собой? – Если твои дружки все же сумеют догнать меня, ты станешь очень ценным заложником. Значит, Диас все же побеждал в этой битве? Раз уж такой отважный воин, как Франк Гессен, собирался трусливо оставить поле боя, значит, дела у защитников крепости шли не очень хорошо. Потайная дверь вела в узкий коридор, ведущий, в свою очередь, прямиком в главную залу капеллы, где когда-то Якоб устроил резню предателей ордена. Сейчас внутри было холодно и сыро. Службы уже не проводились, свечи не горели. Золотая статуя Девы Марии одиноко стояла у стены позади алтаря. Гессен дотащил Даймонда до алтаря, повесил факел на стену и бросился сдвигать массивную статую с места. Ему удалось сделать это только после третьей попытки – так он выбился из сил. За статуей обнаружилась еще одна дверь. Даймонд уже слышал чье-то победное ликование, доносившееся со двора. Звуки борьбы наконец стихли. По действиям Гессена догадаться было нетрудно – победа была за нападавшими. – Все, мы уходим. Рыцарь вновь ухватил Даймонда и втащил его в узкий проем потайной двери, за которой их ждало маленькое квадратное помещение с двумя оседланными лошадьми, уже готовыми отправляться в путь. Гессен взял Даймонда за шиворот, как щенка, и поднял его в седло одной из лошадей. Даймонд и не думал сопротивляться. Он опять впадал в забытье. Даже привычные движения отнимали у него остатки сил. В голове держалась одна лишь мысль: они победили. Гессен тем временем обвязал туловище Даймонда крепкой веревкой и привязал второй конец к стремени своего скакуна. – Ты и я – мы связаны этой веревкой, парень. Если ты попытаешься улизнуть или, не приведи Господь, направишь свою лошадь куда-то в сторону от меня, то вылетишь из седла и проделаешь весь путь, волочась по снегу за моей лошадью. А я буду держать приличную скорость, ты уж поверь! Даймонд слышал звук его голоса, но совершенно не понимал смысла его слов. Гессен распахнул ворота. Резкий порыв холодного ветра тут же устремился внутрь, приводя охотника в чувство. Перед Даймондом раскинулась огромная долина, залитая светом полной луны. Эта долина располагалась с обратной стороны твердыни Троицы. Считалось, что попасть в нее было невозможно, потому что стены крепости были настолько обширны, что полностью перекрывали проход к ней. Но, оказалось, что путь туда все же был. И теперь Даймонду предстояло покинуть монастырь этим путем. Гессен запрыгнул в седло и ударил по бокам лошади. Даймонд взялся за поводья дрожащими руками и сделал то же самое. Резвые, полные сил скакуны быстро устремились вперед, с каждым мгновением отдаляясь от стен крепости. Даймонд обернулся и посмотрел на башню монастыря. Через некоторое время она скрылась из виду.