– Хорошо, – кратко ответила Мария, отворачиваясь к окну. – Правда?! – восторженно воскликнул фон Шеленберг, изумленно посмотрев на девушку. – Да. Только предупреждаю: можете забыть о своих дурацких играх с плеткой, я в них больше не играю. Я согласна исполнять роль вашей супруги перед людьми, на которых вы укажете, но прикасаться ко мне вы больше не сможете. – О, спасибо, дорогая Мария! – граф упал к ногам девушки и обхватил ее лодыжки, покрывая поцелуями полы ее длинного платья. – Перестаньте, граф! Хватит. Оставьте меня одну, пожалуйста. Я должна побыть одна. – Все, что захочешь, Мария! Тяжело дыша, граф поднялся с колен и выбежал из комнаты, по-детски подпрыгивая от радости. Глава XI. То утро выдалось на удивление ясным, что бывало в этих местах крайне редко. Такая погода сохранялась как наверху, у стен крепости Троицы, так и внизу, на спусках горных склонов, где работали заключенные в кандалы дровосеки. Мартин с удовольствием поднимал лицо к солнцу и чистому небу, делая короткие передышки во время работы. Даймонд и Лукас работали рядом с ним, стараясь совместными усилиями перерубить крепкий ствол старого дуба, неподдающегося ни на какие уговоры беспрестанно ударяющих по его коре топоров. Около этой тройки постоянно вертелся один из охотников по имени Ганс. Мартин сразу понял, что Даймонда и этого невысокого молодого парня связывает что-то очень похожее на дружбу. Хотя Даймонд и правда выглядел как человек, который не имел друзей и даже не стремился их заводить. – Что случилось с тем стариком, Даймонд? – спросил Ганс, отдалившись от остальных заключенных. – Инквизитору это не понравилось. Он считает, что только ты мог убить его. – Он слишком много болтал. Пытался подбить остальных против меня. Ты же понимаешь, часть этих бедолаг приволок сюда я, а они вряд ли простили мне это. Пришлось убрать подстрекателя, чтобы однажды ночью не обнаружить на своей шее цепь чьих-нибудь оков. – В следующий раз просто говори о таких проблемах мне или кому-то из стражников. Мы разберемся. Мы можем выделить тебе отдельное помещение. – Нет, спасибо, Ганс, – покачал головой Даймонд. – У меня все хорошо. Ганс развернулся, чтобы уйти, но Даймонд резко схватил его за рукав. – Послушай, приятель, если ты действительно хочешь помочь, то помоги мне убраться отсюда. На лице молодого охотника появилось недоумение. – Что? Нет! Ты не можешь меня об этом просить, Даймонд! – Почему нет? – Я не предам орден. Я верю Якобу и верю в наше предназначение. И даже при всем уважении к тебе и при моем дружеском отношении, я не могу пойти против инквизитора. Ты ведь и сам знаешь, чем я рискую. – Собственной головой, – согласно кивнул Даймонд. – Я тебя понял. Но послушай сюда. Просто не мешай мне, не стой на пути. Это все, что от тебя требуется. Потому что, если ты сделаешь это, мне придется тебя убить. – Не глупи, Даймонд! Просто делай что говорят, веди себя хорошо, и я уверен, через какое-то время Якоб восстановит тебя на прежнем посту. – Не уверен, что хочу этого... В этот момент на узкой снежной тропе, лежащей через лесоповал, послышался тяжелый звук шагов вооруженных людей с лошадьми. Они шли четким строем, следуя друг за другом. Дровосеки прекратили работу, мигом оторвавшись от своих дел, чтобы посмотреть на видных гостей, явно державших путь к твердыне ордена. Даймонд, следуя давней привычке, принялся считать количество людей в отряде, одновременно с тем, успевая оценивать вооружение и доспехи каждого из них. Их экипировка впечатляла: каждый боец был закован в крепкие пластинчатые латы, сверкающие на солнце позолотой. В небольшом отряде из двенадцати человек Даймонд приметил парочку арбалетчиков и троих лучников. Остальные воины были вооружены легкими копьями и опоясаны мечами. С седел их боевых скакунов свисали массивные щиты, разрисованные символикой. Во главе войска тяжелым, стальным шагом следовал рыцарь, лицо которого скрывалось за остроносым шлемом с опущенным забралом. Он вел гнедого коня за узду. На золоченном нагруднике его доспехов красовался герб, на котором была изображена рука в стальной перчатке, сжимающая молот. Как и его воины, рыцарь был вооружен мечом, который покоился на ремне, в покрытых черной кожей ножнах. Эфес меча был богато украшен золотом и драгоценными камнями. – А это еще что за тип?! – подивился Даймонд. Старший из охотников, учтиво поклонившись, вышел вперед, приветствуя рыцаря. – Это сэр Франк Гессен, рыцарь, владеющий обширными территориями в долине Дуная, – в голосе Ганса слышалось искреннее восхищение. – Он все-таки отозвался на зов инквизитора и прибыл на помощь ордену в борьбе со злом! – парень расплылся в глупой улыбке. – Моя замена, – догадался Даймонд. – И пополнение в ряды ордена в количестве двенадцати отборных воинов. Такое изобилие сверкающей стали должно понравиться Якобу! Я уже вижу, как они вместе отправятся жечь крестьянские поселения, в которых, по их подозрению, находятся ведьмы и колдуны. Ганс лишь отмахнулся от слов Даймонда, продолжая с интересом наблюдать за благородным рыцарем и его свитой. Сэр Гессен, не обнажая лица, спрашивал у охотника дорогу. У него был низкий, неприятный на слух голос. Даже отсюда Даймонд почуял в нем жестокого и опасного человека. Как раз такого, какой нужен Троице для выполнения ее священной миссии. Между тем благородный рыцарь и его войско, узнав дорогу к крепости и получив в качестве сопровождения одного из стражников, двинулись вверх по тропе. Даймонд развернулся и с трудом заковылял к своему дереву. Кольца оков уже прилично натерли его руки и ноги, что отдавалось болью в каждом движении. – Шуты! – усмехнулся Лукас, провожая взглядом удаляющихся воинов. – Кто поднимается на горные склоны, с головы до ног обвесив себя железом?! – Зато они смотрятся устрашающе, – задумчиво заметил Мартин. – Я бы не стал связываться с этими парнями! – Это хорошая тренировка, – вставил Даймонд. – К тому же их сияющая броня впечатлит инквизитора. – Как думаешь, Даймонд, быть может, наше время пришло? – Мартин многозначительно посмотрел на охотника. – Пока один из стражей ушел провожать этот отряд, наше численное превосходство усилилось. Даймонд внимательно оглядел оставшиеся силы ордена. Четыре сосунка, включая Ганса, были вчерашними послушниками и ни разу не участвовали в настоящей схватке, зато старший надзиратель был опытным и кровожадным типом. Он был начеку, постоянно осматривая отряд лесорубов, раскинутый по площадке, и не забывая вести их подсчет. Он кружил вокруг них, почти не выпуская самого опасного дровосека из поля зрения. Именно так себя повел бы и Даймонд на его месте. – Слишком опасно. Будь я уверен в том, что среди заключенных только солдаты, пусть даже и истощенные на ежедневных работах, но подготовленные и бывавшие в драках, я бы рискнул. Но сейчас эти тощие крестьяне с топорами разбегутся, как только падут первые из их товарищей, и тогда все дело будет провалено. Нужно выждать лучшего момента. Ближе к вечеру дровосеки заметно устали, а скорость их работы упала, что вызвало негодование среди стражи. Старший охотник пинал заключенных и стегал их плетью, призывая работать быстрее и ругаясь на чем свет стоит. – Я не могу, я устал, мастер! А на моем топоре зубьев больше, чем у меня во рту! – захныкал один из лесорубов. – Эти дубы не рубятся, попробуйте сами! – Дай-ка взглянуть, – надзиратель подошел к старому дровосеку и взял в руку его топор, оценивающе оглядев инструмент. – А по мне, он не так уж и плох. Он размахнулся и вогнал лезвие топора глубоко в плечо старика. Раздался треск ломающихся костей. По лесу разнесся оглушительный крик, отдавшийся эхом вдали. Бедный дровосек упал на колени, истекая кровью и не переставая вопить от боли. – Это хороший топор, – рассмеялся стражник и бросил дерзкий взгляд на Даймонда. – Продолжайте работу! Пусть стоны этого лентяя заставляют вас валить деревья скорее. С тем, кто тронет его, я сделаю то же самое. Даймонд, не раздумывая, вышел вперед и добил старика одним крепким ударом в голову, мигом оборвав его мучения. – Я же сказал... – Ну, и что ты сделаешь?! – Даймонд посмотрел на стражника, оскалив зубы в улыбке. Он угрожающе сжал пальцами топор и ждал, но ответа не последовало. Стражник лишь пожал плечами и отступил обратно к костру, у которого, напряженно ухватившись за луки и арбалеты, стояли его молодые охотники. – Когда-нибудь ты станешь не нужен ордену, Даймонд, – произнес он с угрозой в голосе. – И тогда я расправлюсь с тобой собственными руками. – Ты можешь попытаться и сейчас, трус! – Ты нам еще нужен. Из тебя вышел неплохой дровосек, – среди охотников раздался издевательский смех. Только один Ганс огорченно отвел в сторону взгляд. – Скоро мы заткнем им глотки, – произнес Мартин, многозначительно глянув в сторону Даймонда. – И отомстим за каждого, кого эти изверги замучили. – А пока разомнемся на деревьях, – добавил Лукас, с размаху ударяя по крепкому стволу очередного дуба. Как только солнце стало садиться, заключенные вновь взялись за вязанки с дровами, которых этим вечером было вдвое меньше, чем обычно. Старший надзиратель, неодобрительно качая головой, велел грузить дрова в повозку. – Вы еще бесполезнее, чем я думал, – ворчал он. – Я доложу на вас инквизитору. Уверен, что этой горсткой дров он сожжет ваши жалкие туши. А теперь стройтесь и отправляемся обратно. Даймонд оглядел свой отряд из двадцати двух человек. Тонкие руки его товарищей по плену крепко держали топоры, а в их пустых глазах, впервые за долгое время, появился блеск решимости и отваги. – Мы готовы, – прошептал Мартин одними губами, становясь рядом с охотником плечом к плечу. По прибытию в место заключения, Даймонд занял уголок рядом с огнем, а остальные узники расселись полукругом, лицом к нему, сжимая в руках теплые миски с кашей. Мартин, вслушиваясь, нет ли поблизости стражи, стоял у двери, прижавшись к ней ухом. Даймонд говорил так тихо, что большинство дровосеков даже перестали жевать, чтобы расслышать его. – Наш первоначальный план отменяется. Мы не справимся с охраной, если нападем на них в открытую, даже несмотря на то, что нас больше. Я долго думал над тем, как нам провернуть это. – Будем надеяться, что ты придумал, – так же тихо высказался один из стариков, сидячих впереди. – С каждым днем мы все слабее. Мы рубим все меньше дров, становимся похожими на ходячие скелеты. Скоро мы будем не нужны инквизитору, и он заменит нас на свежих узников, а нас отправит на костер или, на худой конец, обратно в камеру. А я туда не хочу! Уж лучше пусть меня сожгут! Даймонд мрачно улыбнулся и покачал головой. – Ты не хочешь на костер, старик. Я видел множество смертей в огне, и смерти эти были гораздо мучительнее, чем ты себе представляешь. В любом случае это для нас не выход. Мы должны покинуть это проклятое место, и мы сделаем это завтра. По толпе пляшущих в огне теней пробежался взволнованный шепот. Узники переглядывались между собой, обсуждая что-то короткими, но восторженными возгласами, при этом стараясь сильно не шуметь. Каждый из них хотел освободиться из этого ледяного плена, каждый мечтал о встрече с семьей и близкими, а кто-то просто желал свободы. Теперь их воля окрепла, хотя совсем недавно они и подумывать не могли о том, чтобы сбежать. Возможно, Даймонд ошибался в них, и они смогли бы выстоять даже против отряда воинов ордена. – Все, что мне от вас необходимо – это стойкость и отвага, – продолжил он. – Я предупреждаю, что не каждый из вас уйдет оттуда живым. Но если вы дрогнете, то не уйдет никто. Всех нас опять бросят в клетки, а инквизитор замучает нас до смерти. И поверьте мне на слово, лучше умереть там, сражаясь с зазубренным топором в руках, чем здесь, подвешенным к дыбе. – Мы согласны с тобой! Мы не дрогнем! – Кроме старшего надзирателя, все остальные – сопливые послушники, только недавно сменившие рясу на кольчугу. Они молоды и ни разу не пробовали крови. Те послушники, кто был из числа бывших солдат, сейчас в отряде инквизитора, а охранять вас послали самых слабых. Держите это у себя в голове, когда поднимите против них топоры. Они не ожидают нашего побега, зная, что бежать нам некуда. Впереди только снег и холод. Если даже мы сбежим, обессиленные и голодные мы погибнем раньше, чем найдем себе приют. Поэтому нам нужны их кони, и их вол с повозкой также будет полезен. Когда начнется драка, старшего охотника я беру на себя, но мне нужна будет помощь. Ваши руки, в отличие от моих, свободны от оков. Мне нужно, чтобы кто-то отвлек его, а я прикончу ублюдка. – Я сделаю это, – отозвался Мартин. – Мы ведь всегда держимся рядом. Я помогу. – Хорошо, – кивнул охотник. – А теперь слушайте, как мы поступим. Наутро заключенных ждал неприятный сюрприз: к шестерым охотникам Троицы присоединились трое закованных в латы воинов рыцаря Гессена. Они двинулись первыми, расположившись во главе отряда. Их массивные лошади с огромными мускулами невозмутимо несли своих громоздких всадников по заснеженной тропе. – Дьявол! – выругался Мартин, следуя в строе рядом с Лукасом и Даймондом. – Это все чертовски усложняет! Теперь наше численное превосходство и яйца выеденного не стоит. К тому же наши топоры не возьмут их толстую броню. Что мы будем делать?