– Командир?! Голос, приятный как у менестреля, раздался где-то позади, вне его обзора. – Вы живы? Я думал, вам конец. Даймонд услышал приближающиеся по снегу шаги, и скоро перед его глазами предстал смуглый молодой мужчина примерно одного с ним возраста. Это был один из новичков. Он успел прослужить в их отряде с неделю, Даймонд даже не мог вспомнить его имени, помнил лишь, что тот был испанцем. Заросшее черной кучерявой бородой лицо солдата показалось Даймонду самым дорогим на свете. – Давайте я поддену труп копьем, а вы со всей силы ползите назад. Даймонд энергично закивал головой, чувствуя, как по лицу стекают слезы облегчения. Солдат, используя толстое древко копья как рычаг, приподнял тяжелый бок мертвого коня, пока Даймонд усиленно работал локтями по снегу, выбираясь на свободу. – Не думаю, что вы сможете идти, командир. Придется понести вас, но для начала нужно избавиться от доспехов. Даймонд лишь слабо кивнул в ответ и издал невнятное мычание. Он был согласен на все, лишь бы выжить, лишь бы скорее отогреться. Враг напал рано утром, за несколько часов до рассвета. Он ударил с фланга, слетев со склона холма, поросшего редким леском. Даймонд не успел и глазом моргнуть, как вверенная под его командование десятка всадников припустила коней врассыпную. Его призывы стоять насмерть так и не были услышаны, и он понимал почему: каждый из солдат был таким же наемником, как и он сам. Никто не хотел погибать за жалование, которое им заплатили, ведь его еще только предстояло потратить. Даймонд и пятерка воинов сумели на какое-то время оторваться на приличное расстояние от атакующих, но их кони, которые шли уже не первый день, быстро утомились и сбавили ход. Их настигли на кладбище, где всех жестоко перебили. Теперь Даймонд не мог поверить, что чудом остался в живых. Хотя в его положении радоваться пока было слишком рано. – Не беспокойтесь, когда-то я был оруженосцем при одном не очень славном кабальеро, – приговаривал испанец, отцепляя от затекших ног раненого стальные наколенники, – я мигом освобожу вас от доспехов, а потом мы уберемся куда-нибудь, где потеплее. Даймонд прокашлялся и спросил сиплым голосом: – Как тебя зовут? – Мое имя Роберто Диас. Я у вас совсем недавно. Даймонд взглядом показал, что помнит его. Когда Диас наконец освободил Даймонда из стальной оболочки, тот с трудом поднялся на ноги и сделал пару тяжелых шагов, пронзивших все тело тысячами игл. Солдат подставил ему плечо и приобнял командира за спину, помогая медленному передвижению, оказавшемуся настоящей пыткой. – Проклятые турки! – испанец тяжело дышал под весом могучего плеча командира. – Ударили нас чуть ли не в спину, а не то бы мы им задали! – Молчи. После драки мечами не машут и языками не треплют. Тебе еще долго нести меня на себе. Побереги силы. Они шли по узкой тропе мимо выбивающихся из-под снежного покрова голых кустарников. Вдали виднелись серые горные вершины. Шаг Даймонда стал тверже, ему заметно полегчало, жизнь возвращалась в его окостеневшие конечности. Даймонд помнил, что в рощице неподалеку находилась небольшая часовня. Когда-то он останавливался там на ночевку, но после этого прошло слишком много времени. Ее вполне могли разрушить разбойничающие турецкие отряды. – Остановимся ненадолго передохнуть, – предложил он. – Сейчас бы чего-нибудь поесть! – Роберто похлопал себя по пустому животу. – Брюхо так и липнет к спине, командир! – Потерпи еще немного. Скоро мы придем. – Куда? – Есть тут одно доброе местечко. Капелла. Там нам будут рады. – Вы так хорошо знаете здешние земли? – Да, – кивнул Даймонд. – Эти края – мой дом. – Капелла сойдет, – улыбнулся Роберто. – Ну, давайте продолжим путь? Капелла в лесу была отстроена из дерева и окружена частоколом. Еще до того, как спутники добрались до нее, Даймонд заметил следы копыт чьих-то лошадей, а позже увидел и самих наездников. Двое турецких солдат в длинных кольчугах и островерхих шлемах лежали навзничь, закопанные лицами в снег. Кто-то мастерски расправился с ними с помощью топора, который лежал рядом с трупами. – Кто их так? – удивился Роберто. – Неужто местный священник? – Не думаю, что отец Бернард настолько хорошо управляется с топором, – с сомнением покачав головой, пробормотал Даймонд. Позади товарищей раздался грубый голос, в котором звучали угрожающие нотки: – Отец Бернард, может, и не так хорош, зато я за себя постоять умею! Оба мгновенно обернулись на голос. Перед ними предстал пожилой мужчина гигантского роста. Его череп был обрит, длинная седая борода ниспадала на широкую грудь, а черты лица скрывались за омертвелой коркой десятков следов старых ран. Он был облачен в шерстяную рясу монаха, утепленную мехом. Даймонд разглядел в нем воина, но далеко не священника. – Что тут произошло? – Ничего особенного, – ответил гигант, пожав широченными плечами. – Просто эти двое оказались не в том месте, не в то время. Вы те самые послушники, которых я жду? Даймонд с недоумением покачал головой. – Не понимаю, о чем ты, старик. – Меня зовут брат Георг, – гигант разочарованно вздохнул. – Я ждал тут кое-кого. Думал, что те двое на конях мои новобранцы. Оказалось, нет. И вы двое, стало быть, не они. – Я Даймонд, а это Роберто. Мы подверглись нападению турецкого отряда неподалеку от кладбища. А где отец Бернард? – Не знаю такого. Эта капелла давно заброшена. Тут обитают, разве что, бродяги. Ну и я обычно встречаюсь здесь с новыми послушниками ордена. – Какого ордена? Георг неопределенно махнул рукой. Только теперь Даймонд заметил, что это была его единственная рука. Второй рукав рясы безвольно свисал, а его конец был заткнут за пояс. – Входите внутрь, а там я вам все расскажу. Раз уж мои новобранцы так и не пришли, быть может, сам Бог привел вас ко мне вместо них. Выглядите вы крепкими. Как раз такие мне и нужны. Роберто усмехнулся, прикрыв лицо ладонью, и с улыбкой посмотрел на Даймонда. Кем-кем, а вот послушником монастыря он заделываться не собирался. Карьера наемника прельщала молодого испанца куда больше. Даймонд пожал плечами и последовал за монахом. Внутри царили мрак и холод. Все ценности, которые хранились в часовне, давно разворовали разбойники. Разломанная мебель беспорядочно валялась по всему залу. Брат Георг зажег несколько оставшихся свечей и стал торопливо разводить костер. Даймонд присел на одну из уцелевших скамей для прихожан. Он помнил это место совсем иным. Когда-то тут велись службы. Паствы, как правило, собиралось не много, но внутри всегда было довольно уютно. Старый монах не стал темнить и тут же перешел к делу: – Я работаю на святую инквизицию. Вербую для ордена людей. Нам нужны крепкие парни вроде вас для того, чтобы выполнять некоторые особые поручения. Даймонд с интересом глянул на старика. Он слышал много рассказов об инквизиции от дяди Арнольда, еще больше информации о ней прочел в старых записях деда, но никогда не встречался лицом к лицу с одним из приближенных к священному трибуналу монахов. – Что за особые поручения? – спросил Диас, потирая замерзшие ладони и протягивая их к занимающемуся пламени костра. – Поручения, требующие работы кинжалом и арбалетом. Вы ведь солдаты, верно? А это значит, что такая работенка вам как раз по плечу. – Мы – наемники, – сказал Даймонд, – и работаем только за плату. В армии эрцгерцога[14] нам неплохо платили. Георг фыркнул и достал из сумки на поясе толстобокий медный кувшин с крышкой. Внутри плескалась какая-то жидкость. Монах приподнял кувшин над огнем, чтобы согреть его содержимое. – В ордене вам будут платить столько, сколько вам и во сне не снилось во время работы на эрцгерцога. Так как вам предложение? Решайте сейчас, второй такой возможности не будет. Как только догорит этот костер, я соберу вещички и уберусь отсюда восвояси. В следующий раз вы меня вряд ли здесь встретите, а если и встретите, то не очень скоро. – А почему бы и нет? – отозвался испанец с нарастающим интересом в глазах. – А расскажи нам подробнее об этом ордене, добрый монах. Что нам предстоит делать? – Э-э, нет, дружок, подробностей я тебе пока не расскажу. Если согласишься пойти со мной, я завяжу твои глаза и поведу за собой на поводке, точно твоего теленка. А пока ты не являешься членом ордена, то не узнаешь ничего. Это обязательное условие. – Слишком уж неудобное условие! – язвительно вставил Даймонд. – Что, если ты заведешь нас поглубже в лес и перережешь нам глотки, чтобы потом обчистить наши карманы? – Не обижайтесь, достопочтенные судари, но видок у вас, что у побитых бродяг. Грабить я вас не стал бы, будь я даже лесным разбойником. Даймонд задумчиво переглянулся с испанцем и пожал плечами. Предложение его заинтересовало, это он признал сразу, но уж больно оно было ненадежным. Перспектива работать на инквизицию, разрушившую когда-то давно его родной дом, прельщала хотя бы тем, что это позволило бы ему заставить церковь заплатить за нанесенный урон звонкой монетой. К тому же, если старик не врал, жалование в ордене было куда больше, чем в армии эрцгерцога. – Я согласен, – вдруг сказал Роберто Диас. – А что? Все равно после нападения турок нас посчитают мертвыми, а значит, дезертирами не признают. Мало ли что с нами сталось, может, мы попали в плен или замерзли насмерть где-нибудь в лесу. Что думаешь, командир? Даймонд покачал головой. – Я должен попасть домой. – Дело твое. Ты ведь не станешь препятствовать мне? – Ты свободен в выборе, Роберто. – Что же, за тебя, новоиспеченный послушник ордена святой инквизиции! – монах приставил горло кувшина к своему рту и влил в себя приличное количество нагретого напитка, после чего вздрогнул и с удовольствием причмокнул распухшими губами. – А теперь нам пора уходить. – Мы выходим уже сейчас?! – удивился Диас. – Ты даже не позволишь мне обогреться как следует? – Обогреешься в монастыре, послушник. Прощайся с другом, и отправляемся. Я буду ждать тебя снаружи. Монах поднял с пола тяжелую трость и, опираясь на нее, побрел к выходу из часовни, но потом вдруг обернулся и посмотрел на Даймонда. В полумраке его изрубленное лицо выглядело жутко. – А ты подумай над моим предложением, сын мой. Так и быть, через месяцок или другой я опять прибуду сюда ради встречи с тобой. Если к тому времени ты не найдешь занятия получше, то заходи в гости.