Картер издал отвратительный синтетический смешок. Виолетта Он словно безумный размахивал руками, сжимая схваченный со стола нож, готовый порезать любого, кто к нему подойдет. Виолетта напрягла свою волю, и цепи тех, кем Фелл завладел, кого поработил, обрекая на изнурительный труд без достойного вознаграждения, метнувшись вперед, опутали его, повалив на пол своим весом. Она увидела в глазах у миллиардера слезы, но время сострадания прошло. Гиллиан Тобиас кричал, скулил, умолял о пощаде, предлагал деньги, власть и все остальное, что у него было. Однако в прошлом он у стольких отнял голос, заставив замолчать, когда сказанные ими слова вызывали его недовольство. Зажав ему губы ладонью, Гиллиан ощутила раскаленную добела ярость, которая опалила, сожгла мягкие ткани, и обугленная, расплавленная плоть сомкнулась, наглухо запечатывая Тобиасу рот. Но и так он пробовал кричать. Лора Он обладал такой властью над недвижимостью, превращая дома людей в оружие, обращенное против них самих, загоняя их в нищету или выбрасывая на улицу за какие-то несколько пенсов. И вот теперь его собственный дом восстал против него, когда Лора одной силой воли, смешанной с бесконечной яростью, расщепила половые доски. Острые обломки воткнулись Тобиасу в конечности, вылезшие из дерева гвозди безжалостно вонзились ему в спину. Анна Не в силах больше сдерживаться, Пенни набросилась на него с неутолимым голодом всех детей, отравленных той гадостью, которой их кормили компании Фелла. Злорадно хихикнув, подруга Анны начала своими острыми зубами вырывать клочья мяса у Тобиаса из груди. Она жестом пригласила Анну присоединиться к ней, и та, почувствовав, как вырастают и становятся острыми ее собственные зубы, выбралась из-под стола и тоже поспешила принять участие в пиршестве. Алвита Он продавал таблетки, которые не лечили, а убивали, ему было наплевать на здоровье людей, но Алвита почувствовала, что нахлынувшие в нее души жаждут отмщения в более непосредственной форме. У нее две руки, те самые, которыми она отправляла в себя одну за другой лжетаблетки. А у Тобиаса Фелла два глаза. Каролина Драгоценные камни такие красивые, и люди страдали и умирали ради них. Но также они были твердыми и острыми, и Кари, вцепившись своими окровавленными руками в тело Тобиаса, обнаружила, что ее пальцы легко проникают внутрь. Тобиас вгрызался глубоко в землю ради богатства, не обращая внимания ни на что вокруг, а теперь она вгрызалась в него ради награды совершенно иного рода. Джейсон Этот человек финансировал «эскадроны смерти», расправлявшиеся с профсоюзными активистами, нанимал бандитов, чтобы запугивать и убивать тех, кто осмелился ослушаться. Люди жили в страхе за свою жизнь из-за жестоких режимов, которым он позволил развернуться. И вот теперь тяжелый ботинок стоял на его лице, сокрушая снова и снова, пока наконец челюсть и нос не сломались с хрустом. Леон После того как челюсть Тобиаса промялась под каблуком Джейсона, его разорванный рот снова раскрылся, однако крикнуть он не успел, так как к нему тотчас же опустилось лицо Леона, растянутое и искаженное, и все яды и токсины, выплеснутые им в окружающий мир, хлынули в глотку извивающемуся, вырывающемуся магнату. Янек Столько погибших строителей. Столько рабочих, лишившихся жизни из-за урезания издержек, неисправного оборудования, сознательного пренебрежения мерами безопасности. Они умерли, сорвавшись с высоты, раздавленные, изуродованные, и вот теперь они все до одного потянулись, вкладывая свои руки в руки Янека, а тот стиснул ими голову Тобиасу, подобно мощному прессу, сжимая, стискивая, сокрушая ломающиеся кости. Жезуш Значит, вот каково это – быть частью чего-то по-настоящему прекрасного. Великой неудержимой силы мести. Этот человек отнял у многих землю, лишил их всего, чем они жили. И теперь по справедливости земля должна была в ответ отнять его жизнь. Пока Тобиас бился в последних предсмертных судорогах, Жезуш протянул к нему руку, чувствуя, как вытягивает кровь из множества ран своей жертвы и выплескивает ее на пол, где она тотчас же впитывалась в само здание, в Баньян-Корт, иссушая этого еще недавно могущественного человека до тех пор пока, от него не остался лишь выжатый бледный труп. Тобиас Тобиас Фелл умер. Последние его мгновения были сплошными нестерпимыми муками. Когда его гости начали снова становиться собой, им оставалось только смотреть на гротескную пародию на человеческое тело, какие-то считаные минуты назад принадлежавшее одному из самых могущественных людей на планете. Никто не сказал ни слова, все старались примириться с тем, что только что произошло. Не было ни удовлетворения, ни радости свершившегося отмщения. Но в то же время никто из гостей не сожалел о содеянном. Эпилог Крепкий кофе – Да говорю же вам, я был контужен. – Отпив кофе, Дэвид Эриксон с пониманием посмотрел на Кари. – Знаю. Вы ничуточки не верите в привидения. – Послушайте, я верю в привидения. То есть я подписан на ваш канал и все такое. – Это канал Дамиана, – поправила Кари. – Я ему только помогаю. – Я хочу сказать, что на самом деле почти ничего не видел, ну, может быть, только то, что Тобиас Фелл заставил вас сделать какие-то совсем уж гребаные вещи, а вы… ну… повели себя не лучшим образом. Раз вы настаиваете на том, что тут были замешаны привидения, кто я такой, чтобы с вами спорить? Кари попыталась улыбнуться. Встречи с Дэвидом доставляли ей наслаждение, хотя в последнее время они происходили все реже. Но даже так она до сих пор еще не была до конца готова к тому, чтобы шутить о событиях того вечера. Наступившее молчание показало ей, что журналист сам понял, что зашел слишком далеко. – Вы видели мой материал? – спросил Дэвид уже более серьезным тоном. Кари кивнула. – Спасибо, – сказала она. – За то, что не стали нас впутывать. По случаю очередной годовщины случившегося к нам снова пристают, и порой весьма настойчиво. – Можете не рассказывать. – Как будто у нас могут быть какие-либо мысли насчет улик, собранных криминалистами пять лет назад. – Или насчет отсутствия таковых, – заметил Дэвид. – Если честно, меня также донимают звонками. Хотят узнать, когда я напишу правду. Я устал повторять, что меня оглушили, я был без сознания, не имею понятия о том, что произошло, но… Ну, вы сами помните, как все было в полиции. Временами мне кажется, будто я снова попадаю в комнату для допросов.