Слушайте, Реон Средний из клана Одовара, рода Радиксена, Одиннадцатая генетическая линия, Младшая ветвь, Нижний поток: Радикс из клана Одонтоплеврида, рода Радиаспис, Первая Генетическая линия, Старшая ветвь, Верхний поток, просит помочь своему брату. Долг за долг, честь за честь. Одонт побледнел. Нет, трилобит в панцире – это не барышня в кринолине и бледнеть в человеческом смысле не может, но Парабар, видевший своей Силой радужную оболочку вокруг всех живых существ, отметил, что жизнерадостное ярко-малиновое сияние вокруг одонта поблёкло до тускло-розового. Одонт вздрогнул, дёрнул верхним шипом и отрапортовал: – Ваше сообщение будет немедленно доставлено Высшему командованию. Все ваши просьбы будут выполнены незамедлительно. Правители города сочтут за честь оказать вас всяческое мыслимое и немыслимое содействие. Я приношу глубочайшие извинения за свой тон. Я был крайне невежлив. Эту невежливость можно искупить только гемолимфой. Прошу вашего разрешения совершить ритуальное самоубийство путём закалывания себя собственными шипами из стойки «ваки-но камаэ». – Ух ты! – поразился Парабар. – А как это? Мы такое не проходили. – Не разрешаю, – сказал Пип. – Ну, пожалуйста, я вас очень прошу, – сказал одонт. – Будьте милосердны к несчастному, потерявшему честь. Я всё равно не смогу жить с таким пятном на репутации. – Не разрешаю, – повторил Пип. – Грядут тяжёлые времена, и каждый шип будет на счету. Одонтам понадобятся такие храбрые воины, как вы. Пип вспомнил кое-что из рассказов Радика о его своеобразных родственниках и сказал ритуальную фразу: – Я делаю бывшее небывшим. Слово не было произнесено. Оскорбление никогда не прозвучало. Ваша честь не пострадала. Одонт вздохнул с облегчением: – Большое спасибо, вы – благороднейший трилобит и достойны носить имя Брата одонта рода Радиаспис, Первой Генетической линии, Старшей ветви, Верхнего потока. По правде говоря, умирать очень не хотелось. Но и жить обесчещенным невозможно, вы же понимаете? Тут в помещении поста прозвучал звуковой сигнал. Одонт выслушал и сказал: – Я имею честь препроводить вас в Штаб Высшего командования, господа. За вами прислан экскорт, но я лично прослежу, чтобы всё было, как следует. – Ты чего-нибудь понимаешь? – спросил Изя у Парабара. – Я понял главное – сейчас я увижу тайный город одонтов, который никто не видел из наших! – ликовал Парабар. – Я читал о нём только в поэмах! – Интересно, какие ещё сюрпризы приготовил нам Пип? – сам себе проворчал Шумар. – А с виду такой обычный, туповатый трилобит, посредственность. Мурка жалась к Изе и старалась не потеряться. Окружающее её пугало. Но она была храброй рыбкой. К тому же она знала то, что не знал никто из трилобитов. Она знала, как всё закончится. Глава 38 Город радуг и колючек Над городом одонтов стояла крутая яркая радуга, видимая одному Парабару. В неё, как в полукруглую рамку, были вписаны высокие башни светлых тонов – белые, светло-бежевые, желтоватые, бледнолиловые. Некоторые шли прямо вверх, некоторые причудливо изгибались, а иные вообще сплетались в шнуры или косички или распадались венчиком, как у морских лилий. – Странно, что неплавающие одонты строят такие высокие здания, – заметил Пип. – Это возвышенное стремление к совершенству, – пояснил одонт Реон Средний. – Девиз моего народа: «Возвышающийся возвысится». К тому же плавать можно и не плавая. Он явно ожидал вопроса, но Пип промолчал. Он помнил, как неплавающий Радик обогнал его на последнем уроке физкультуры, когда сдавали нормы по плаванию в верхних слоях. Город приближался. Пип и Парабар плыли низко, над самой дорогой, Изя с Шумаром шли по дороге, вымощенной чем-то жёлтым – в тон городу. По бокам от них в две шеренги маршировали гвардейцы – нечто до такой степени шипастое, что непонятно, где у них что. Это был не конвой арестантов, а почётный экскорт. Когда вошли в город, Парабар перестал напускать на себя важность и начал вертеться и ахать. Стены башен были бархатистые, как покровы бархатных червей онихофор, и слегка светились, их хотелось погладить. Улицы покрывал мелкий разноцветный песок, выложенный узорами – и как вода не размыла причудливые завиточки и полоски тротуаров? Как одонты не развезли их ножками? Над каждым домом стояла своя радуга, а то и две-три. Водоросли, тщательно высаженные рядами и ярусами, окружностями и спиралями, создавали странное впечатление: будто это не город, а огромное украшение. – Во красотища! – восхищался Парабар. – Нет, вы туда посмотрите! Над той маленькой башенкой – семь радуг! – Вы видите наши радуги? – удивился Реон Стредний. – Это невероятно. Их видят только одонты, они так сделаны – для своих. – А я свой, – беспечно отмахнулся Парабар. – Я просто сегодня плохо выгляжу. – Вон над той розовой башенкой сколько радуг? – проверил Реон Средний. – Всего две, – поглядел Парабар. – Не надо меня экзаменовать, я правда их вижу. А над вашим левым передним шипом я вижу сиреневую звезду. Это ничего? – Не знаю, – удивился Реон Стредний. – Может, убрать на всякий случай? И попытался ножкой смахнуть невидимую ему звезду. Но промахнулся. – Да пусть светит, она вам идёт, – сказал Парабар. – Вдруг это ваша душа, а вы её – ногой! – Уважаемый Реон Средний, вы не могли бы мне посоветовать, – сказал Пип. – Мы не знаем ваших обычаев и можем неловким словом задеть достоинство тех, с кем будем разговаривать. Не хотелось бы обидеть никого из одонтов. Как у вас принято приветствовать Высших? – Вам достаточно простого «здравствуйте», – ответил Реон Средний. – Одонты снисходительны к чужестранцам. – Нужно ли повторить формулу просьбы? – Нет, достаточно просто сказать, в чём вы нуждаетесь, и это будет тут же предоставлено. Мы чтим наших Высших и их названных братьев. – Ишь ты, наш Радик тут кто-то вроде принца, – шепнул Парабар Изе. Изя мотнул щёчным шипом – одонты, на его взгляд, шибко важничали, и хорошо, что командир их так уделал своим «заклинанием» про Радика. Наконец они вошли в какую-то совсем невысокую скромную башню, над которой сияло около десятка радуг. Шипастые гвардейцы остались снаружи, а внутри их перехватили такие же колючие типы, но не с прямыми, а с причудливо загнутыми шипами. – Эдакими кривульками сражаться невозможно, – шепнул Парабар Пипу. Реон услышал и презрительно вильнул пигидием: – Это придворные, адьютанты и прочие бездельники. У воинов шипы прямые. А как только молодой трилобит бросает военную службу и решает, что при штабе или при мэрии живётся сытнее и спокойнее, так его шипы начинают изгибаться параллельно его изворотливой натуре. Всё, теперь будьте почтительны – это Высшие. В большом светло-сиреневом зале стояло несколько одонтов. У одного – три серебряных шипа, у второго – пять, у третьего – два золотых, у четвертого – три золотых, у пятого, самого толстого – семь или восемь золотых, но коротких. – Здравствуйте, многоуважаемые Высшие! – сказал Пип, слегка робея и от этого впадая в возвышенный тон. – Да будут крепки ваши шипы, и да пребудет с вами Сила! Парабар и Шумар отвесили традиционные школьные поклоны – легли на бок, потом встали. Изя неожиданно поднял, не прикасаясь, толстого одонта, подержал под потолком и поставил на место, пояснив: – Так приветствует вышестоящих мой народ. Это Изя специально сделал, чтобы одонты не выпендривались, а то вон какие важные. Парабар аж дёрнулся, чтобы не заржать. Толстый одонт, слегка удивленный экзотическим приветствием, произнёс: – Мы рады приветствовать брата Высшего одонта и его друзей. Я как близкий родственник Радикса из клана Одонтоплеврида, рода Радиаспис, Первая Генетическая линия, Старшая ветвь, Верхний поток, свидетельствую правильность формулировки и готов оказать всяческое содействие. Что вы хотите? – Наша разведгруппа собирает сведения о Втором Конце Света и возможности выжить трилобитским родам во время Великого Вымирания, – сказал Пип. – Если у вас есть какая-то информация, мы будем счастливы её узнать. Если вас интересует этот вопрос, мы будем счастливы поделиться сведениями, которые разведали во время пути. Если вас это не интересует, мы будем счастливы принять ваши советы о том, куда нам идти дальше. – В общем, мы будем счастливы в любом случае, – подытожил Парабар. Одонты переглянулись, их золотые и серебряные шипы от движения заблестели ещё ярче. – Это долгий разговор, – сказал менее толстый, но явно более старший одонт с тремя золотыми шипами. – Располагайтесь поудобнее, мы выслушаем ваш рассказ, а затем сообщим всё, что знаем о Великом Вымирании. Не знаю, как вы нас нашли – мы глушим все навигаторы. Но пришли вы туда, куда надо. – Вот кто навигатор испортил, – проворчал Изя. – Нас Мурка привела, – сказал Парабар, выпихивая вперед рыбку. – Вот эта. Мурка скромно вильнула хвостом – мол, да, я такая. – О-о-о! – золотые шипы одонта сверкнули синим. – Это же юная арандаспида, предсказывающая судьбу! У нас в окрестностях таких нет, но мы слышали легенды. Как вам удалось уговорить её следовать за вами? – Это мы за ней следуем в данный момент, – поправил Пип, уже расслабившийся и не нервничавший. – Мы всё сообщим подробно, только это довольно долгая история. И Пип рассказал (с некоторыми исключениями) события их путешествия. Он пропустил, конечно, всё, что связано с Радиком, с уничтожением хурдии, с их исключением из школы и вообще некоторые скользкие моменты. Одонты оказались отличными слушателями – не перебивали и кивали в нужных местах.