Парабар не успел спросить, что такое алемаль, как вмешался Изя. – Что?! – возмутился он и аж приподнялся на дрожащих ножках. – Бассейн ещё не проконопачен, отопление не проведено, дети мёрзнут, а они праздновать затеяли? Немедленно все на работу! Праздновать будете, когда всё достроите. Я вот полежу немножко и тоже… – Никаких тоже! – перебил Пип. – Властью командира я запрещаю тебе что-то поднимать и таскать в ближайший свет и темь. Если ослушаешься – выбываешь из группы и остаёшься в деревне илленусов, а мы идём дальше. Глаза старейшины загорелись надеждой – а вдруг Изя и вправду останется? Изя удивлённо посмотрел на Пипа – таким строгим он его ещё не видел. – Правильно, – кивнул Шумар. – А то Изя уже готов бежать сгребать водоросли и конопатить стены. Лежи, деточка, отдыхай. А где этот мелкий? Как его… Эндульф Великий Меч? Эня приплыл радостно вереща, проволок здоровенную моноплакофору и сунул в рот Изе – мол, кушай, мамочка. Моноплакофора в Изин рот не входила и напрочь его закупорила, так что тот только мог возмущённо сверкать глазами. – Дя, – подытожил Эня, гордый своим подвигом. – Мама ням-ням. После долгих усилий Изя выплюнул моноплакофору и сказал: – Потрясающий ребёнок. А где Мурка? – Она гостит в наших норках, – объяснил старейшина. – Все её гладят, хвалят и кормят. Позвать? – Не надо, сама приплывёт, когда наестся. Мурка действительно скоро вернулась, почти шарообразной формы – так её обкормили благодарные илленусы. – К вам рвётся делегация из нашей школы, – доложил старейшина. – Ещё делегация гильдии строителей и корпорация медиков в полном составе трёх штук. – Пусть они пока между собой пообщаются, – и Пип заснул снова. Проснулся он как от толчка. Что-то где-то случилось. Ага, значит, Сила вернулась, раз он что-то почувствовал? Пип попробовал усилить зрение – нет, ничего не выходит, Силы пока нет. Он чуть-чуть подождал – нет, тревожное ощущение не проходило. – Ты чего? – проснулся Шумар. – Спи, да рассвета ещё долго. – Нам надо уходить, – сказал Пип. – Прямо сейчас. Разве ты не чувствуешь? Где-то на юге что-то происходит, опасное для нас. – Нет, не чувствую, – грустно ответил Шумар. – Сила ещё не вернулась. А вдруг она не вернется совсем? И я останусь слабым слепым ничтожеством. – Вернётся, – твёрдо сказал Пип. – Уже возвращается. Я же что-то почувствовал. Буди ребят. Тихо, чтобы Ами не услышал. – Да, Ами оставим здесь, – сказал Шумар. – Он подозрителен донельзя. Как его корёжило, когда старейшина рассказывал о секретной базе, ты заметил? – Заметил, – согласился Пип. – Парабар, вставай потихоньку. – Изя, деточка, нам пора. О-о, вот кого не надо будить, так это Эню – бодр и весел, и уже тычет клювом в Изю. Собрались быстро и тайно. Проблема была с Муркой: она так вчера объелась, что не могла плыть – тонула. Изя бесцеремонно взял её за хвост и потащил за собой. Ами нигде не было. – Возможно, он поплыл доносить на нас ребятам с секретной базы, – пошутил Шумар. – Всё, вперед, – скомандовал Пип. – Изя идёшь по дну и везёшь Шумара, он тебя тащить не может. Хотя вот именно сейчас неплохо бы включить вторую скорость. – Сами дураки – это ж надо было так выкладываться вчера! Как бы нам сослепу не въехать в эту знаменитую секретную базу, откуда наши почтенные друзья стибрили осветители. – Вроде илленусы говорили: вон в том направлении база. Я в разведку, Парабар ведёт группу. Что-то и правда Ами нигде не видно. Пип сплавал в разведку – всё чисто. Потихоньку вода начала светлеть, и ребята прибавили скорость, хотя ножки еще побаливали. – Как трудно без Силы, – сетовал Шумар, который ехал на Изе. – Я ничего не вижу, не чувствую, даже обоняние искажено – везде воняет аномалокарами. – Дядя бяка, – заметил Эня, видимо, вспомнив Ами. – Дядя бяка Ами с нами не пошел, – попытался объяснить малышу Пип. – Неть! – возразил Эня. – Дядя бяка, дядя бяка, дядя бяка! Тють! – Слушай, а вдруг он чует аномалокаров? – предположил Парабар. – Сплаваю-ка я в разведку! И умчался почти с прежней скоростью – он восстанавливался быстрее всех. Ребята двигались дальше, Пип своими шарообразными глазами озирал окрестности. Никого и ничего. Даже странно – где стайки агностид, где маленькие медузы? А-а, вон сбоку надвинулись стены, видимо, рифы и вся живность там. Что-то долго не возвращается Парабар. Пора бы ему… И ту две огромные красные тени блокировали группу с боков, третья прикрыла сверху. – Тревога! – успел крикнуть Пип и потерял сознание от удара. Глава 26 Легенда о Четырёх героях, которую рассказывал в Эпоху Холода последний сказитель народа илленусов Ой-е, братья! Вода потемнела, холод спустился с высот, нельзя работать, нельзя охотиться. Время забиться в тёплые норки, сесть поближе к оротам, откуда поступает жар из тёмных Глубин, и за горячим кофтом вспомнить древние сказания – для вразумления юных и утешения старых. Давным-давно это было, так давно, что само время бессильно себя обозначить. Тогда наш народ жил далеко отсюда, в прекрасных тёплых долинах Севера. Наши дети резвились в голубой воде коралловых рощ, среди лилий и бутонов невероятных цветов и несказанной красоты. Но злой шаман Холод решил захватить наши прекрасные места. С юга он прислал своих слуг аномалокаров – да будет проклято их имя на долгие эпохи и эры! – чтобы они заморозили нашу воду. Аномалокары расположили вокруг нашей долины сто секретных баз. – Дедушка, а вчера ты говорил – пятьдесят, – перебил маленький трилобитик. – Нет, я говорил, сто. А если будешь плохо себя вести, скажу двести, оно тебе надо? И эти секретные базы начали медленно охлаждать наши чудесные процветающие города. Первыми простудились и заболели детишки, икра замёрзла, личинки перестали развиваться. Потом начали недомогать взрослые. А холод всё сильнее. Лежат илленусы, свернулись в шарики, смерти ждут. И тут спустились с верхних слоёв моря четыре богатыря, четыре трилобита красоты несказанной, силы немыслимой. И были у них три ручных зверя. Один зверь Мур, могучий и зубастый, любого эндоцераса загрызет. Второй зверь Энь, мощный и твердый, любого ракоскорпиона щупальцами задушит. Третий зверь – аномалокар, слуга шамана Холода, он им в попутчики навязался и в вечной дружбе клялся. А богатыри, чистые сердцем, обман не заподозрили и злодею поверили. И закричали богатыри четырьмя богатырскими криками: – Ой ты гой еси народ илленусов! Славный народ, не ведающий страха! Что лежите вы все бессильными шариками, как помёт козла, ещё не созданного эволюцией? – Мы замерзли, – сказал народ илленусов. – Мы умираем. – Все мы умрём, когда будет Великое Вымирание, – сказали богатыри. – Но время ещё не пришло. И начали богатыри строить Великую Стену. Огромные каменные глыбы они, играючи, перебрасывали и установили высокую стену вокруг всех городов и охотничьих угодий илленусов, а сверху прикрыли огромным куполом, тоже каменным. И волшебной силой соорудили вокруг горячие печи, чтобы согреть замерзающих илленусов. Ожили илленусы, повеселели, выбрались наружу, чтобы поблагодарить своих спасителей – а их уже и след простыл в воде! Ушли, не прощаясь, дабы не отягощать горожан изъявлениями благодарности – вот истинное благородство! Только оставили послание: «Когда камни остынут – идите к Чёрным Курильщикам». Тогда никто и не понял, что это значит. – А дальше грустно, не рассказывай, дедушка, – попросил маленький трилобитик. – Грустно, да. Но рассказывать надобно, ибо это правда, а правду должно помнить, даже если она горька. Обозлился на богатырей шаман Холод, что не удалось ему илленусов заморозить. Тот аномалокар, что притворялся другом богатырей, завёл их прямиком к секретной базе аномалокаров и предал в их щупальца! Вечное проклятье предателю, да покарают его Великие Кхурры! А богатыри ослабели, пока работали, всю свою силу волшебную они вложили в жар, который грел камни Великой Стены для илленусов. Беспомощные, как личинки, попали они к аномалокарам и сгинули в плену, все погибли за народ илленусов. И зверь Мур погиб, а про зверя Эня легенда молчит. И когда последнее дыхание покинуло жабры замученных богатырей, содрогнулось от горя всё море и раздался страшный грохот и взрыв – это Кхурры отомстили за своих любимых детей, воздвигнув над их могилой Священный Курган из обломков секретной базы. А наши предки долго еще жили в тепле, ограждённые волшебными камнями, вобравшими в себя последнюю силушку богатырскую. И лишь спустя много-много поколений остыли камни, и холод воцарился в родной долине. Тогда вспомнили илленусы совет погибших богатырей и ушли сюда, к Чёрным Курильщикам. Здесь из глубины поступает тепло. Мало пищи, мало кислорода, да. Но из тысячи икринок вызревает хотя бы две-три личинки. И наш народ не вымер, хотя и не сказать, что благоденствует. И живёт в народе вера: когда сделается совсем плохо, когда холод скуёт мир белым щитом и смерть нависнет над илленусами, восстанут мёртвые четыре богатыря и зверь их Мур, пойдут войной на шамана Холода, побьют его – и мир снова станет тёплым, ярким и добрым. Да будет так! Глава 27 На секретной базе № 32 – Чтоб в тебя, гада, хищная губка впилась и всю гемолимфу выпила! – Медленно! По глоточку! С удовольствием! – Чтоб тебя эндоцерас сожрал! – Да не сразу, а за три раза! – Точно! Треть на завтрак, треть на обед, треть – когда вода потемнеет.