— Когда вся стая полетела зимовать на юг, одна маленькая, но гордая птичка сказала: «Лично я полечу прямо на солнце! И она стала подниматься все выше и выше, но очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно самого глубокого ущелья. Так выпьем же за то, чтобы никто из нас, как бы высоко он не летал, никогда не отрывался бы от коллектива!» Гости молчали. Юбиляр нахмурил брови и скрестил на груди тяжёлые ручищи. — Ну в общем это… — замялся Костя. — Здрав будь, боярин… Илья с трудом столкнул с себя Аннушку: — Какая же ты жи…. жизнерадостная! — и подскочил с места: — Ура! За юбиляра! Прекрасный тост, товарищи! — и зааплодировал. Его подхватила Аннушка, затем Рокси с мамашей, и, наконец, захлопали все остальные тугодумы. Папаша расплылся в широкой довольной улыбке, хоть и не особо понял, о чём велась речь. Главное — людям нравится! На сцену вышли музыканты с яркими ирокезами и в полупрозрачных майках с блёстками. Одни держали бубны, другие нечто наподобие балалаек. Третий выволок на сцену барабан и достал палочки. Дядька с длинной, по пояс бородой, заплетённой в косу, подключил электрогитару, и по залу разнёсся протяжный скрип и фон от динамиков. — Сейчас для достопочтенных гостей уважаемого всеми авторитета Изольда Макарыча, которому сегодня исполняется ровно пятьдесят лет, сыграет известнейшая в городе группа «Членские взносы» с хитом «Ощущение бензопилы». Ита-а-ак! Встречаем! Вокруг раздались жиденькие аплодисменты, а бородатый дядька взял на гитаре аккорд и затянул песню в ритм с ударником. В глубине сцены Илья заметил ещё одного музыканта, который играл на небольшом клавишном инструменте на стойке. — Эй, чего песня такая заунывная? — крикнул кто-то из гостей. Вроде, не на поминки собрались! Братва, давай чего повеселее! — Сейчас-сейчас, будет вам «Неадекватная мутация»! — предложил кто-то из музыкантов. — Валяйте! Музыканты испуганно схватились за свои инструменты, боясь не угодить гостям, и заиграли новую мелодию. Она была не намного веселее, разве что исполнялась в более быстром темпе. Где-то послышался звон разбитой посуды. Один из собравшихся достал из кармана большой пистолет и направился прямиком к музыкантам. — Вам же сказали, веселее лабать! Идиоты, что ли, совсем?! Вам за что бабло платили? — со всех сторон раздались одобрительные возгласы. — А может «Хрип в помойке»? — проблеял бородатый с гитарой, уже не так уверенно. — Сейчас ты у меня исполнишь этот хит, в помойке! — гость разошёлся не на шутку. — Надо помочь мужику. Сейчас пристрелят невзначай, — поставил свой бокал — Чем ты ему поможешь? Нам бы самим в живых остаться! — А помнишь, Зуев, как мы с тобой в школе на гитарах играли? В ансамбле? — Да ну тебя, — успел произнести Илья, но Костя уже тянул его на сцену. Спиртное слегка ударило в голову, и жизнь уже не казалась такой никчёмной. — Можно, мы сыграем? — протиснулся Костя мимо дядьки с пистолетом. — Ну, давай, рискни здоровьем! — Руки прочь от зятька! — насмешливо крикнул Изольд Макарыч. — Скоро наше дело продолжит! — Знал бы он, чем его дочурка занимается, — прошептал Костя другу. — Чего играть-то будем? Я уж и забыл всё! — дрожал музыкант. — Так… ты подобрать на ходу сможешь? склонился над ним Костя. — Ага, — бородатый испуганно кивнул головой. — Значит A-Эм, потом Е-семь и Эф. Знакомо? — И ритм держите. Дай мне гитару. Косте протянули вторую гитару. Лысый здоровяк с пистолетом отошёл в сторону, ожидая, что же будет дальше. — Чего петь-то собрался, Костян? — шёпотом спросил Илья. — А ты иди на ударные. Сейчас поймёшь… И-и-и… Прибыла в эМ-сити… раскрутая банда… тут большие бабки на кону…. Эй, темпа больше! Банда занималась тёмными делами, а за ней следило НРУ… — Раз, два, три… Рокси — ты мой мурёноче-е-ек… Рокси — ты мой котёноче-е-ек… Рокси… Роксана Дымова, прости люби-мо-го-о, — добавлялся темп, и музыканты группы «Членские взносы» подхватили тему, полностью поймав ритм и аккорды. — «Раз пошли на дело, выпить захотело-о-ось…» — орал Костя в микрофон, а гости вовсю выплясывали, не в силах остановиться. — Костян, а им нравится! — крикнул Илья в проигрыше. Когда песня закончилась, раздались бурные аплодисменты и крики. — Ещё раз! На бис! Костя откланялся. — Чувак… слова мне дашь? Вот это тема! — не переставал восхищаться бородатый музыкант. — Всё потом! Ну что, на бис? И-и-и… — Рокси… ты мой мурёночек! — подхватил второй солист группы. Теперь за парней можно было не волноваться, пели они, конечно, отсебятину, зато музыка пришлась в тему. Спустившись со сцены, Костя направился в толпу, высматривая свою «невесту». И почему-то совершенно не удивился, найдя её в тёмном углу в объятьях молодого официанта, который уже успел задрать ей платье и шарил там руками в белых перчатках. — Пшёл вон! — схватил его за шею Костя и придал парню ускорения. Затем обернулся к приводящей себя в порядок девушке: — Я там песню для тебя пою, а ты? Ты! Ты кинула, ты! — снова запел он. — Не заигрывайся, — толкнула его Рокси. — Сейчас ещё выпью и всё, и готова стать твоей вдовой. — Какой ещё вдовой? — Ну… мы поженимся, я буду жить долго и счастливо, а ты умрёшь в один день. — Почему это? Она вздохнула: — Потому что работа нервная. Думаешь, не вижу, как маман его смерти ждёт? С самого моего детства. А он, блин, живучий — со всех перестрелок выходит, никак свой особняк и миллионы жёнушке не оставит, чтоб могла уже, наконец, свободно плескаться в бассейне с садовником… — Ты это о родной матери? — Ай, — махнула она рукой, — не будем о грустном. Костя открыл было рот, но промолчал, поняв, откуда такая избалованность и тяга к приключениям — это всего лишь её способы отвлечься и забыться. Заталкивая в рот очередной бутерброд, к ним приближался уставший от Аннушкиного внимания Илья. Странный шум за окном на миг перебил музыку. Встав на цыпочки и вытянув шею, Костя заметил пару зелёных автобусов. При их приближении у входа заметалась охрана, раздались выстрелы. Люди, некоторые из которых были в масках, с автоматами вбегали в здание и без предупреждения открывали огонь. Рокси испуганно схватила Костю за галстук, спрятавшись за перевёрнутый стол, с которого со звоном посыпались бокалы и тарелки с закусками. Рядом, прикрывая руками голову, залёг Илья. — НРУ? — Костя склонился ещё ниже. — Хуже! Банда Горецкого, одного из Советников, всё никак сферы влияния не поделят! Па-а-ап! — пронзительно крикнула она, высунувшись из укрытия. Но папа, судя по всему, уже успел покинуть зал в сопровождении охраны. Музыканты, наконец, бросили лабать и в испуге застыли на месте. Автоматные очереди стихли, и уже несколько человек без движения лежало на полу, остальных и след простыл. Поджав ноги, рыдала посреди зала испуганная Аннушка, размазывая пышным платьем тушь. — Бежим, — прошептал Илья, и они, прячась за столами, поползли следом за Рокси к чёрному входу, потом пробежали мимо сцены и нырнули в гримёрку. — Давайте туда, — Рокси распахнула окно. — Сейчас, точно по расписанию, подкатит папина дополнительная охрана. Будет весело. — А как же машина? И шмотки? — Встретимся утром, под мостом тридцать седьмого дистрикта. Это недалеко от гаражей. Обменяемся. Валите отсюда, ну же! — С тобой хоть всё в порядке будет? — уже выбравшись наружу, Костя обхватил её лицо обеими руками, как делали это экранные герои в боевиках. Она навалилась на подоконник и страстно впилась в его губы, как делали экранные героини. Илья всё дёргал его за рукав, пытаясь поторопить и убедить в том, что до этого Рокси перецеловалась с доброй половиной официантов, а возможно и не только перецеловалась… Наконец, они разжали объятия, и Илья потащил друга прочь. — Костян, давай я уже навигатор понесу, замучился ты с ним… — Нет, что ты, это моя ноша. Моя тяжкая ноша, и мой удел нести её. Друзья пробрались вдоль здания, затем нырнули в первый попавшийся закоулок, прошагали пару сотен метров и остановились. Откуда-то раздавалась одиночная стрельба, потом прозвучала автоматная очередь. На улице совсем стемнело, и вокруг не было ни души. Но тут перестрелка приблизилась, и уже совсем близко раздавались крики и звучали выстрелы, а потом, откуда ни возьмись, с одной стороны переулка показалась толпа головорезов. С другой же стороны с крыши спрыгивали один за другим, как ниндзя, ребята в масках. Разобрать в тусклом свете единственного фонаря, где «свои», не представлялось возможным. В момент, когда прогремели очередные выстрелы, друзья упали на грязный асфальт, прикрывая головы, а сверху на них падали пустые патроны. Бандиты приближались. Поднять голову могло стоить жизни, а так, замаскировавшись под валяющийся повсюду мусор, оставался хоть маленький шанс выжить в этой заварушке. — А это ещё кто? — пуля попала и зашипела в асфальте буквально под носом у Кости. — Всё. Нам крышка. Поминай, как звали, — обречённо прошептал Илья. — Может, сдаться?