— Сначала дубасят сумасшедшие девки, затем избивают стражи порядка, после этого кидают за решётку, а теперь помощь? Вот так просто? — Я же говорю, что извиняюсь. От лица всех. Хотите, на колени встану? — Это, пожалуй, лишнее, — поморщился Илья, представив стоящего перед ним на коленях лысого толстяка. — Все, кто причастен к вашему задержанию, уже наказаны и отстранены от дальнейшей службы. — И Дебора? — Илья вдруг с грустью вспомнил её приоткрытый пухлый ротик и разведённые в стороны гладкие ноги. — Лейтенант Наримова в первую очередь. За дачу ложных показаний. — Майор подался вперёд. — Прошу оказать неоценимую услугу и внести, так сказать, свой вклад в единение двух реальностей. За дружбу, короче, — он извлёк из ящика письменного стола блестящую фляжку и протянул гостю. Но тот лишь поморщился в ответ, давая понять, что цивилизованные люди с самого утра не пьют. — Как знаете. Ваше здоровье. — Холкин приподнял фляжку и отхлебнул из неё. — Так чем же я могу помочь? — вернул его к теме Илья. — Дело в том, что наше ведомство разыскивает двух особо опасных преступников, которые изъяли из лаборатории нашего ведомства нечто ценное и скрылись в неизвестном направлении. — Вы имеете в виду эти навигаторы? — Вы — умнейший человек, Илья Александрович, с вами приятно иметь дело. Да. Были похищены наши сверхсекретные разработки, таймтелепортаторы. — Как же их стырили, раз они такие секретные? — Людям, которые сами трудились в лаборатории, не составило большого труда подменить их макетами. — Вот же сволочи! Так от меня вы чего хотите? — Вашего понимания и участия. Мы должны знать, как к вам в руки попал один из приборов, и где он находится сейчас. — Всё, что знаю, я уже рассказал вашим коллегам. — Илья инстинктивно дотронулся до разбитой губы. — Могу повторить. Восемнадцатого июля две тысячи семнадцатого года от Рождества Христова мы с другом отправились на рыбалку из Москвы на Волгу. Встретили по пути какого-то лесника. Геной звали, если не соврал. Здоровенный такой бородатый дед, фоторобот уже составили. Вот. Он нам и всучил эту дрянь… простите… всучил вашу научную сверхсекретную разработку. Ехали мы, ехали и вдруг у дикарей оказались. Ну и гроза ещё была. А дикари эти замочить нас хотели, но всё обошлось. Встретили мы на свою голову этих лесб… лес… лесных агенток. А потом здесь оказались. Вот и вся история. — А таймтелепортатор? — Тайм… как его… Навигатор в машине был, чес слово! Может, кто из ваших стырил? — Илья Александрович, вы поможете сориентироваться в вашем мире, чтобы изловить тех опасных преступников и передать их в руки правосудия? — Ясен пень, помогу. А на кой вам эти навигаторы сдались? Типа машины времени? — Не совсем. С их помощью мы сможем защитить граждан от инопланетного вторжения. — A-а, ясно. Это дело серьёзное. А когда можно с Костей увидеться? — Константин Дмитриевич уже принят в наши ряды и отбыл на военную базу для учений. — Как? Без меня? — Уверяю, что смогу устроить вам встречу. Но чуть позже. Можете передать ему послание, он будет рад. — Майор протянул ему листок бумаги и огрызок карандаша. «Костян, не падай духом, всё будет зашибись! Ильюха», — настрочил размашистым почерком Илья и протянул листок Холкину. — Завтра вас выпустят из-под стражи. — А почему завтра? — Для конспирации. — Ладно. Ради такого дела можно и потерпеть, — согласился Илья. Илья вышел. А Холкин вздохнул, откинулся на спинку стула и нажал находящуюся под столом кнопку. Из бесшумно открывшейся в стене панели вдруг выехала широкая кровать, на которой находились две молодые грудастые женщины в обтягивающей чёрной форме и чёрных фуражках, у одной в руках была плеть, а вторая держала в руке намордник: — Иди сюда, плохой мальчик… Тебя следует наказать… — расплылись в сладкой улыбке алые губы. А в коридоре Илья вздрогнул от разносящегося крика майора Холкина. Но конвоиры не обратили никакого внимания на странное происшествие, словно это было в порядке вещей. Его проводили до камеры и втолкнув внутрь. Хорошо, хоть не били больше. Как оказалось, построение и завтрак он уже пропустил. Зато с аппетитом стрямкал обед в виде разваренных макарон и какую-то пшённую похлёбку. Затем с удовольствием подышал свежим воздухом на прогулке во дворе обнесённой высокими стенами тюрьмы. До освобождения оставалось совсем недолго. Он размышлял о том, как они на пару с Костяном спасут мир будущего. Избавит от инопланетян целую Землю. Вот же Ленка офигеет! И тёща! А Хмырь и подавно! Такой же нудный, толстый и лысый алкаш, как и этот Холкин! Вечером сокамерники собирались группками и о чём-то шушукались в стороне от Ильи. Он, конечно, обиделся. Кто-то донёс, что Илья побывал в кабинете начальника, и теперь, похоже, его считают шестёркой. Ну и ладно — видит он их в последний раз. Завтра ещё завидовать будут. Подождав своей очереди и ложась спать, Илья заметил, как бородач показывает сокамерникам переданную кухаркой записку, и те согласно кивают головами. «Вот же бедные, — пронеслась мысль, — даже баб нормальных не видели. Кому и кобыла — невеста…» Он быстро провалился в приятный сон, возвращающий его в ванную комнату Деборы. Только сейчас Илья не подглядывал в щель, а сам принимал непосредственное участие в той возбуждающей воображение сцене. На самом интересном месте, когда обе красотки опустились на коленки у его ног, кто-то бессовестно принялся тормошить его за плечо, приводя в чувства. Открыв глаза и мысленно перенесясь из ванной в тесную камеру, Илья увидел перед собой копну дредов. — Митька? — подскочил он. — Тсс! — Парень прижал к губам палец. — Наши смылись давно. Тебя будить не стали, да и снотворного Варька в компот подлила, чтоб не накапал… — Как смылись? Куда? — подскочил на постели Илья. — Подальше отсюда. Я-то вижу, что ты чел нормальный. Так что покедова! — Эй-эй! Подожди! — вцепился в его рукав Илья. — Это что, бунт? — Сегодня охраны по минимуму — праздник. — Какой? — Слушай, братан, ты сбегать собрался или отмечать? — отстранился от него парнишка. — Всё, бывай! Я — в канализацию! — Он махнул рукой и скрылся за приоткрытой дверью. — Это что за несправедливость? — возмутился оставшийся в одиночестве Илья. — Только меня выпускать собрались, и тут на тебе! Бунт устроили! Чтоб мне потом за побег накинули? Нет уж! Скрестив на груди руки, он решил сидеть и ждать, чтобы дать возможность арестантам скрыться. А затем он отправится в кабинет Холкина и завтра уже будет выполнять возложенную на него миссию. Однако сидеть в полумраке пустой камеры было как-то жутковато, и вскоре он отправился бродить по пустынным коридорам. Лишь у лестницы он наткнулся на четырёх спящих мертвецким сном военных. Чуть ниже, на ступенях, перешагнул ещё через одного. — Чёрт знает, что такое! Сущее безобразие! — ругался он казённым языком, как и подобает спецагенту. — Эй! Есть тут кто? Вымерли, что ли? Бредя по тускло освещённому коридору, он вдруг услышал царапанье за дверью и слабый голос: — Пи-и-ить… воды дайте… волки позорные… Прислонив ухо к обитой жестью двери, Илья чуть не свалился от удивления: — Воропаев, ты, что ли? — Ильюха! — послышался за дверями радостный возглас. — А почему ты не на задании? — Каком задании, кретин? Вытащи меня отсюда! Подёргав дверь и поняв, что с ней не так легко справиться, Ильюха припустился по коридору, отыскивая ключи, но тут понял, что двери запираются не на замок. Он нащупал на шее одного из охранников металлический чип со странным шершавым покрытием, снял и приложил его к специальному устройству, что пряталось справа от двери. Что-то пискнуло, и дверь бесшумно отворилась. Он дрожащими руками толкнул её, не желая ждать, пока сработает механизм, и заскочил в камеру. А в этот момент протяжно завыла сигнализация, звук пронёсся эхом по пустынным тюремным коридорам. — Чёрт, чёрт, чёрт! — засуетился Илья. Он выволок из карцера друга, на котором не осталось живого места, взвалил на плечо его руку и потащил вниз по лестнице. В пути он остановился, чтобы прихватить оружие одного из тех охранников, кто растянулся на лестнице и храпел. Заодно извлёк из глубокого кармана и выглядывающую серебристую фляжку. Потом двинулся дальше. Куда он бежал, не понимал и сам. Но, вспомнив о грязной зловонной канаве, что проходила рядом с площадкой для прогулок, направился туда. Откуда-то вышел, пошатываясь, полусонный охранник, а за ним ещё один. И тут-то Илья понял, что действие снотворного подходит к концу. Заметивший их охранник достал из кобуры пистолет. Но прежде, чем он успел поднять его, Илья уронил Костю, и, как заправский стрелок, послал пару пуль в огромный вентилятор, что нависал над военными. Тот с треском упал прямо на незадачливых, ещё сонных охранников. — Прости, друг, — произнёс он, глядя на Костю. Тот стонал и приходил в себя. Нырнув с головой в грязный бетонный сток, Илья потащил друга за собой. Широкая труба вела вниз, бегущая прохладная вода доставала им до пояса. По скользкому дну идти было непросто. Воняло так, что желудок хотел выпрыгнуть наружу. Через несколько сотен метров друзья вывалились в широкий мелкий ручей далеко за стенами тюрьмы. В лицо дохнуло ночной прохладой. Судя по всему, они находились где-то на окраине города — в стороне тускло мерцали огни. Костя раздвинул пальцами опухшие веки, рассматривая место, куда они попали. — Свобода… Костян! Свобода! — Илья обнял друга на радостях.