Никто так ко мне и не повернулся. Так и не услышал. Словно меня здесь и не было. Меня будто стерли с улиц Лондона, стерли с лица земли. Я исчезла для всех, кроме Морриса. Широко распахнутые глаза совенка внимательно за мной наблюдали. Я чувствовала его взгляд. Клянусь, мне казалось, что лишь один Моррис поддерживает во мне жизнь. Позади раздался жуткий окрик, резкий, словно удар хлыста. Медленно, точно в кошмаре, я обернулась. Ко мне направлялся мужчина. Однако это был не человек. Несгибаемая, будто сколоченная из веток, изможденная фигура в изношенном одеянии: потрепанном черном костюме и пальто, полы которого клубились так, словно внутри заключен циклон. Но было ли под одеждой тело? Лицо я видела. Его глаза, черные, словно смоляные ямы, пустые, словно ночь, остановились на мне. Шляпу существо низко надвинуло на лоб. Кожа казалась белой, будто зубная эмаль, а нос – двумя мертвенно-бледными дырами. Вокруг нас хлестал ветер. И я поняла: это не живое существо, это – само зло, а еще – мы виделись прежде. Призрак воздел длинную руку и наставил на меня костлявый палец. – Ты… – произнес он. Голос его рокотал, словно рушились камни в глубине древней гробницы. – Ты забрала мои сокровища. Верни же их! Глава 26 Я уставилась на монстра. – Верни их! – еще раз потребовал он и схватился крючковатыми пальцами за воздух. – Мои талисманы. Они принадлежат мне! – Кто ты? – закричала я. Ветер унес мой голос прочь. – Верни! Я было отпрянула, но ноги не двинулись с места. Руки сами собой, словно зачарованные, потянулись к мешку, где я спрятала жестянку из-под пряников. – Скажи, кто ты? – снова закричала я. Он приблизился. Жуткие губы зашевелились, затем вдруг растаяли, обнажив длинные обломанные зубы. Лицо то покрывалось плотью, то снова показывало кости черепа, будто не могло определиться. Эти зубы и череп я уже видела прежде. – Ты знаешь, кто я, – заявил призрак, – знаешь. Он схватил меня за локоть, и холод – леденящий холод, обжигающий, пробежал по руке до кончиков моих пальцев. – Возможно, ты чародей, – выдохнула я, – или великий царь. Но на самом деле – просто вздорный хулиган. В точности как твой избалованный сынок. Хотя тут я была неправа. Царь оказался куда хуже сына. Мермер по сравнению с ним – просто добряк! Пока я говорила, руки мои, будто сами по себе, открыли мешок и нащупали жестяную коробку. Но они повиновались не мне, а злой воле чародея. Я попыталась сопротивляться неумолимой силе, плечо и рука теряли чувствительность. Если этот смертельный холод охватит все тело, со мной покончено. С усилием я повернулась и снова взглянула в большие распахнутые глаза совенка Морриса, устремленные на меня. В их глубине горел золотистый огонь, точно солнце в этом помертвевшем мире. – Как ты меня нашел? – крикнула я призраку, что стоял передо мной. Он расхохотался. – Глупое создание, – выплюнул царь. – До тебя мне нет дела. Я повелел сыновьям вечно охранять мое царство и сокровища. Если кто-то их похитит, я всегда отыщу свое достояние, даже если для этого придется восстать из преисподней. Я снова покосилась на витрину лавки – на Томми, Алису, мистера Бромли и мистера Пойндекстера. Счастливые, они улыбались и не подозревали, что пришла наша погибель. – Ты ведь уже воспользовалась ими? – прошипел царь. – Я чую на тебе чары – потому тебя было так легко найти. Понравилось? Желаешь еще испить вина власти? – Безумец! – Слабачка! – выплюнул он в ответ. – Назови свое имя! – вскричала я. – В самом деле? Это древнее заклинание силы. Мое имя, произнесенное вслух, обратит камни в прах. Хочешь, чтобы эти дома рухнули, погребя под собой несчастных глупцов? Мэйв Меррит не сдает позиций! Она не уступает хулиганам. Она отказывается следовать их правилам. Но ясные лица ни о чем не подозревающих друзей по ту сторону стекла сразили меня в самое сердце. Я уже однажды подвергла их опасности в Персии, когда мы впервые столкнулись с семейством Мермера, и не решилась пойти на это второй раз. И одного было с лихвой. Моррис моргнул, глядя на меня. Давай же, словно подсказывал совенок, сделай это! Собрав остатки воли, я вытащила из мешка коробку и отдала духу царя-чародея, а вместе с коробкой вручила ему и последние надежды на исполнение моих мечтаний. Костлявые пальцы вцепились в жестянку, пронзив крышку насквозь, точно оберточную бумагу. Царь схватил свои драгоценные реликвии, звякнула жесть. Когда они оказались у него в руках, закрыл глаза и сделал медленный и глубокий вдох, будто наслаждался чарующим ароматом. Увидев это, я затрепетала. Затем царь-чародей, одетый как бродяга, у меня на глазах рассыпался в прах, а с того места, где он стоял, в воздух взмыл огромный силуэт, темный и крылатый. Издав напоследок вопль, что пронзил небо, призрак вобрал в себя холодную тьму, которая нас окружала, и унесся прочь. На юго-восток, если я правильно ориентировалась. Дух исчез. Немедля в мою застывшую руку вернулись ощущения, и я ахнула. Меня будто пронзило тысячью острых иголок. Я спустилась по ступенькам, вбежала в гостеприимное тепло «Лавки чудес» и поспешила к пузатой угольной печи. Моррис, следя за моими перемещениями по магазинчику, крутил головой. – А вот и ты, Мэйв, – сказала Алиса. – Мистер Пойндекстер и Моррис уже подружились. – Затем она посмотрела на меня внимательнее. – Что с тобой случилось? Вся бледная как покойник. Неужели привидение повстречала? У меня зуб не попадал на зуб. Я отвернулась, чтобы Алиса не увидела моего лица, и придвинулась к теплому боку печи как можно ближе, стараясь его не касаться. – Все хорошо, – выдавила я. – Просто на улице такой пронизывающий ветер. Такой пронизывающий, что подхватил все мои надежды и смерчем унес их прочь. Не люблю в таком признаваться, но влага у меня в глазах выступила не только от холода. На другом конце комнаты послышалось уханье Морриса. Повернувшись, я заметила, что он занял насест, где раньше сидело чучело совы. Я подошла к нему и выудила из своего мешочка лакрицу. Совенок выхватил ее у меня из пальцев и принялся пощипывать открытую ладонь. – Спасибо, приятель, – прошептала я. – Угу! – отозвался он. Чуть не набросилась на него с объятиями, но это могло быть опасно для нас обоих. Я вернулась к теплой печи. Боялась, что холод никогда не покинет мои кости. Мистер Пойндекстер устанавливал чучело совы на высокую полку и беседовал с Томми. – Что тебе на самом деле следует посмотреть, мой мальчик, так это Новую Зеландию. Поистине страна чудес! Таких голубых водоемов ты никогда не видал. Горы! Фьорды! Вулканы! Пещеры со светящимися червями[7], удивительные ящерицы, птицы киви… Должно быть, среди предков Томми тоже имелись светящиеся черви, поскольку глаза его горели, как те самые пещеры, о которых рассказывал путешественник. Тут стремянка мистера Пойндекстера покачнулась, чучело совы свалилось с полки. Томми ловко поймал его и передал обратно. – Ты избавил меня от кучи неприятностей! Жаль, тебя не было здесь утром, когда я в кладовой опрокинул глиняную посуду… – Хотел бы я оказаться поблизости, – вздохнул Томми. – Знаете, я мог бы вам помогать… В любое время, как понадобится… – Он осекся и уставился себе под ноги. – Что ж, – отозвался мистер Пойндекстер, – это следует хорошенько обдумать. Водрузив сову на место, он отряхнул руки об штаны и спустился. Хозяин магазина увидел, что я наблюдаю за ними, и подошел. – Добрый день, юная леди. Удалось ли вам принести персидские сокровища, о которых вы рассказывали вчера? Я не нашлась с ответом. Голосовые связки не повиновались, и я даже не смела взглянуть мистеру Пойндекстеру в глаза. Томми и Алиса тоже подобрались ближе, чтобы послушать наш разговор. – Они великолепны! – похвалился Томми. – Браслет, перстень и та штука – как бишь она называется, – должны быть в вашей лавке! – Ты же принесла их, правда, Мэйв? – подсказала Алиса. – Принесла, – кивнула я, обращаясь к темным половицам, – и потеряла. Вот только что. – Потеряла? – простонал Томми. – Да как же это вышло? – Я не виновата! – вспыхнув от гнева, выпалила я. – Их забрал настоящий хозяин. Недавно. Томми и Алиса лишь рты пооткрывали. Мы замерли, будто неловкое молчание пригвоздило нас к полу. Чары развеял Томми. – Но ведь у тебя есть джинн. Просто загадай желание и верни их себе! – выпалил он, однако тут же распахнул глаза и зажал ладонью рот.