– Я не врала, – сказала Молли, пытаясь удержать Берти: тот явно рвался в бой. – Я вообще ничего не сказала. Это ты начала рассуждать о своём драгоценном третьем классе. – А что ты делаешь в нашем поезде? – спросила Лотти, глядя на Молли во все глаза. Молли смерила её ледяным взглядом: – В вашем поезде? Вы его что, купили? – У нас есть билеты, и почти все купе забронированы для Школы святой Анны! – рявкнула Сара. – Это наш поезд. – Ты перепутала школы? – Девочка, сидящая напротив Викки, с беспокойством смотрела на Молли. – Заблудилась на вокзале? Я видела, там была какая-то другая школа. Но у них, кажется, синяя форма. Может, всё-таки стоит сказать мисс Рейнольдс… – Лучше не надо, – хмуро проговорила Сара. – Мы же ещё и окажемся виноваты. И почему-то мне кажется, что она вообще не из школы. На ней же не школьная форма. – Сара оттянула полу пальто Молли, чтобы все увидели её синее хлопчатобумажное платье. – Не трогай меня! – Молли сердито оттолкнула её руку, и Берти опять зарычал – глухо, раскатисто, явно серьёзным голосом для такого маленького пёсика. Сара резко отпрянула, но быстро справилась с испугом. – Я права, да! – С победным видом она обвела взглядом всех остальных. – Вы на неё посмотрите! Она ни с кем и ничья! Молли открыла рот, чтобы сказать этой гадкой девчонке, что она не ничья. У неё есть мама и Стелла, и она учится в школе на Хенли-роуд. Но ничего не сказала, так как вдруг поняла: а ведь Сара права. Когда Молли узнала, что собирается сделать мама, все её мысли были только о том, как спасти Берти. И Молли совсем не подумала, что, сбегая из дома, отрывается от семьи. Да, теперь она точно ничья. У неё больше нет дома, потому что домой возвращаться нельзя. Глава шестая – Смотри, что ты наделала! Она сейчас заплачет! – воскликнула Викки, осуждающе глядя на сестру, но Саре, похоже, было всё равно. Она откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди: – И что нам теперь с тобой делать? – Ничего не делать. Это не ваша забота. Я сама по себе – вы сами по себе. – Молли сердито уставилась на Сару, очень стараясь не разреветься. Ей и правда хотелось заплакать, но не здесь. Не на глазах у этой противной Сары. – Почему же не наша? Очень даже наша. – Викки придвинулась ближе к Молли и протянула руку Берти, чтобы он её обнюхал. – Ты едешь в нашем купе. Хотя не должна ехать с нами, ведь ты из другой школы. И нам интересно, что ты тут делаешь. – Я не обязана ничего вам рассказывать, – пробормотала Молли. На самом деле она сама толком не знала, что делает в этом поезде, и ещё не придумала, что делать дальше. Колючие взгляды Сары и её злые слова совершенно выбили Молли из колеи. Когда она убегала из дома, главное было – сбежать, а что будет потом, Молли не думала. Дома выбор был очень прост: сбежать и спасти Берти – или остаться и согласиться, чтобы его убили. Но теперь… Она по-прежнему была уверена, что всё сделала правильно, но, наверное, это «всё» можно было бы сделать и лучше… «Мне просто не хватило времени, чтобы как следует всё обдумать», – твердила себе Молли, старательно избегая сочувствующего взгляда Викки. Ей не хотелось, чтобы кто-то о ней беспокоился, потому что так становилось даже хуже. – Ты убегаешь от бомб? – спросила светловолосая Лотти, вытаращив на Молли огромные голубые глаза. – Тише. – Девочка, сидящая рядом с ней, толкнула её локтем в бок. – Это очень невежливо. Если она не ходит в хорошую школу, это ещё не значит, что она трусиха. Молли нахмурилась. Какие же они все противные, эти девчонки из богатых семей. – А вы сами не убегаете? – Не убегаем! – рявкнула Сара. – Школу перевозят в другое место. Чтобы наши родители сосредоточились на нуждах фронта. – А по-моему, как раз убегаете. – Понятно, что мы предпочли бы остаться. Трудности нас не пугают, – сказала Сара, глядя поверх головы Молли. – Но у нас не было выбора. Так или иначе, речь сейчас о тебе. Ты едешь одна, и всё выглядит так, словно убегаешь ты. Но почему, вот вопрос. Разве твою школу не эвакуировали? Молли вздохнула. Наверняка ей придётся провести в этом поезде не один час. Она не знала, куда в эвакуацию везут лондонских школьниц, но, если предполагается, что там безопасно, значит, это достаточно далеко от Лондона. И чтобы эти девчонки её не выдали, нужно хоть как-то с ними подружиться и хоть что-то им рассказать. Лучше всего – правду. Так будет проще. Не придётся ничего выдумывать, не придётся запоминать, что именно она сказала и кому из них. К тому же Викки явно любит собак. Может, и остальные девчонки тоже. Может, они проникнутся к Берти симпатией и не выдадут его с Молли мисс Рейнольдс. – Школу эвакуировали. Но мама не пустила меня в эвакуацию. Сказала, что лучше мы умрём все вместе. Девочки все как одна шумно вдохнули, и Молли поняла, что совершила ошибку. Ведь родители всех этих девочек остались в Лондоне. – В смысле если что-то случится. Но мама твёрдо уверена, что ничего не случится, – быстро добавила Молли. Сара снова смотрела на неё волком. Она старше остальных, ей, наверное, лет одиннадцать. Или даже двенадцать. Она понимает гораздо больше, чем младшие девочки. И именно ей придётся их успокаивать, если у них начнётся истерика из-за слов Молли. Молли поспешно заговорила, стараясь загладить свой промах: – А вчера вечером я случайно подслушала, как мама с сестрой говорили… – Неужели это было только вчера? Кажется, будто прошла целая вечность. – О чём говорили? – спросила Лотти, изнывая от любопытства. Молли оглядела напряжённые лица девчонок. Она вовсе не собиралась выдерживать театральную паузу, просто так получилось. Но получилось очень даже неплохо. – Мама сказала, что когда начнутся бомбёжки, собаки могут взбеситься от страха. Она сказала, что это опасно. И что будет жестоко оставлять Берти в Лондоне. – Он и так бешеный, – пробормотала Сара, но было видно, что она тоже слушает с интересом. – Ты опять?! – прикрикнула на неё Викки. – Продолжай, девочка. Не слушай её. Что ещё сказала твоя мама? – Она велела сестре отвести Берти к ветеринару, чтобы его усыпили. Потому что иначе он станет страдать. Когда начнутся бомбёжки. Берти протестующе заворочался у неё на руках, и Молли только тогда поняла, что слишком крепко сжимает его в объятиях. – Усыпить? – озадаченно нахмурилась самая младшая из всех девочек. Она сидела напротив Молли, но не прямо напротив, а наискосок. Совсем крошка, со смешными мелкими кудряшками. Ей было лет семь, не больше. – Что значит «усыпить»? – Это всё глупости, Дафна, – быстро проговорила Сара. – Не слушай её, она врёт. – Я не вру! – возмутилась Молли, но тут вдруг заметила, что Сара с тревогой смотрит на свою младшую сестрёнку. Викки вся побледнела. Даже чуточку позеленела. – Сара… – С Бисквитом такого не сделают, – твёрдым голосом проговорила Сара. Молли наклонила голову и потёрлась щекой о мягкие ушки Берти. Она вовсе не собиралась пугать девочек. Ей просто хотелось, чтобы они посочувствовали им с Берти. Но, похоже, сегодня ей вообще лучше молчать. Она говорит всё не то и не так. – Мама такого не сделает, правда? – прошептала Викки. – Она обещала о нём позаботиться. Она дала честное слово. – Моя мама сказала, что многие отправляют своих животных в деревню. В эвакуацию. Как детей, – сказала Молли. – Может быть, ваша мама так и поступит? У вас есть родственники в деревне? – Вот именно. – Сара горячо закивала. – Мама может отправить Бисквита к тёте Лидии. Не заводись, Викки. Викки подняла голову: – Когда мы приедем в Саффолк, в тот дом, где теперь будет школа, я сразу же напишу маме! Мне всё равно, что говорит мисс Рейнольдс и даже Гитлер! Я напишу маме и найду почту, чтобы сразу отправить письмо. И пусть мама мне пообещает, что никогда-никогда не усыпит Бисквита! – Я всё равно не понимаю! – сердито воскликнула Дафна. – Почему Бисквиту нельзя спать? Это как-то связано с войной? – Когда животных усыпляют, это не значит, что они будут спать, – объяснила ей Молли. – Просто слово такое. На самом деле ветеринар делает с ними что-то такое… и они… умирают. Все девочки осуждающе уставились на неё, и она, покраснев, пробормотала: – Извините. Очевидно, в их кругу считалось невежливым говорить о таких вещах, но Молли не понимала, почему это надо скрывать. Ведь всё так и есть. – Ой… – Дафна растерянно тряхнула головой. – Но… но Бисквит хороший. И очень умный. Он умеет подавать лапу и выполняет команды. Я приходила к ним на чай и сама видела, как он выполняет команды. И твой пёсик, он тоже хороший и вовсе не злой. Он не кусался. Только чуть-чуть зарычал, когда Сара тебя схватила. – Мама считает, что он может озлобиться. Из-за бомбёжек. – Так нельзя! Это несправедливо! – воскликнула Дафна с таким возмущением, что Молли чуть не рассмеялась: – Ну да. Вот поэтому мы и убежали. Моя мама… Если она что-то решила, то переубедить её невозможно. Она просто не станет слушать. Моя сестра записалась в армию, в Женский вспомогательный территориальный корпус. А мама ей запрещала, грозилась выгнать из дома. – И что, выгнала? – с любопытством спросила Сара. Молли покачала головой: – Это был первый и единственный раз, когда сестра переспорила маму. Стелла сказала, что ей всё равно, и мама сдалась. Но только в тот раз. Насчёт Берти она бы не передумала. Я знаю, что нет. Она его даже и не любит. Вот поэтому мы с ним сбежали. Викки подошла к Саре и встала прямо перед ней: – Если мы скажем о ней мисс Рейнольдс, она отправит её домой. – Она повернулась к Молли. – Как тебя зовут? Ты сказала, как зовут твоего пёсика, а сама не представилась.