– Не знаю, Марта, ты не обижайся, но мне необходимо побыть одному. Прости. – Конечно-конечно. – Смирнова поспешно встала. – Без проблем. Я и зашла-то только на минутку. Не провожай меня, Артур. На улице, глубоко вздохнув, Марта Анатольевна выбежала за калитку. Лицо ее пылало,сердце отстукивало бешеный ритм. Артур попросил ее уйти. Ее, Марту. Непростительно! – С каждым днем он отдаляется от меня все больше, – шипела Смирнова. – А всему виной она, жалкая актрисулька. Артур Генрихович стоял у окна, сжимая виски. Он ни на секунду не поверил, что Валерия ушла на встречу с Мариной. На этот раз Лере не помогло ее знаменитое актерскоемастерство. Невооруженным глазом было заметно: она сильно нервничает. Кухарка Лена зашла в гостиную в тот момент, когда Артур интенсивно растирал лоб ладонью. – Вы в порядке, Артур Генрихович? – обеспокоенно спросила женщина, озабоченно глядя на хозяина. – Да, все отлично. – Приготовить вам чай с мятой? – Пожалуй… Хотя нет, не надо. Я выпью теплого молока. И, схватив новую газету, полковник опустился в кресло. //-- * * * --// После инцидента, произошедшего у него в квартире, Антона мучило чувство вины перед Валерией. Вообще-то он стал испытывать его довольно-таки давно, с тех пор как завязалотношения с Лидией. Но теперь Амбарцумян понимал: он обязательно должен переговорить с Лерой, попытаться хоть как-то урегулировать ситуацию. Ему не хотелось расставаться сбывшей любовницей врагами. Когда началась связь с Лидией, Антон не предполагал, что кратковременная, ни к чему не обязывающая интрижка приведет к более серьезным последствиям. Но постепенно до него дошло: Лида является той самой женщиной, с которой он готов провести остаток своей жизни. Прежде подобных мыслей у него никогда не возникало. Являясь яркой во всех планах женщиной, Валерия идеально подходила на роль любовницы,но жены… нет уж, увольте. Антон не мог представить, что они будут вместе лет эдак через десять-пятнадцать. Точнее сказать, Амбарцумян знал наверняка – этого не будет. С Лидой все было наоборот. Частенько Антон видел себя семидесятипятилетним стариком, сидящим у телевизора зимними холодными вечерами. Рядом носятся его внуки, а в гостиную с подносом в руках, на котором дымится горячий чай, входит Лида. Ему хотелось засыпать ипросыпаться с этой девушкой. Ежедневно видеть ее лицо, гладить шелковистые волосы, целовать чувственные губы. Но существовала одна проблема – нужно было обязательно объясниться с Валерией. Несмотря на просьбы Лиды, Антон постоянно оттягивал драматичный момент, и вот теперь он настал. Через неделю после случившегося Амбарцумян позвонил Лере. Услышав бывшеголюбовника, она бросила трубку. То же самое было и во второй, и в пятый, и в десятый раз. Но сегодня, совершенно неожиданно для Антона, она согласилась прийти. Они договорились встретиться на их старом месте – у реки. В девять вечера. Антон ходил взад-вперед, дожидаясь прихода Люблинской и нервно теребя во вспотевшихладонях зажигалку. Как обычно, Валерия пришла с опозданием на полчаса. Приблизившись к Амбарцумяну, она закурила, и парочка, не сговариваясь, потопала вдоль реки. Минут пять они шли молча, ни Лера, ни Антон не знали, с чего начать разговор. Неожиданно Валерия первая нарушила тишину: – Не знаю, зачем я согласилась прийти на эту встречу. Ситуация банальная и глупая, как в самом плохом романе. – Нам надо поговорить. – Мы уже все сказали друг другу, или ты такне считаешь? Слова решительно ничего не изменят, а простое сотрясание воздуха ни к чему не приведет. – Я должен тебе кое-что объяснить. – Не надо ничего объяснять, я не маленькая, сама все прекрасно понимаю. – Лер, я любил тебя, вернее, думал, что это любовь, но… – Но потом встретил ее и понял, что ошибался, да? Старо как мир. Ты за этим меня позвал? Хочешь, чтобы я в очередной раз почувствовала себя круглой дурой? Неужели ты считаешь, что я недостаточно унижена? – Я не хочу, чтобы мы расстались врагами, можно разойтись по-хорошему, сохранив теплоту отношений. – О боже, Антон, о чем ты говоришь? Может, ты хочешь попросить меня стать крестной матерью ваших будущих детей? Одумайся, мальчик мой, твои слова смешны. «Сохранитьтеплоту отношений» – где ты откопал эту фразу, в любовном романе прошлого столетия? – Понимаю, тебе сейчас тяжело, но пойми и ты, я никому не хотел причинять боль. – Не хотел, но причинил, или ты планировал выбраться сухим из воды, никого не обидев? Так не бывает, жизнь жестокая штука, кто-то обязательно остается в дерьме. В данном случае в нем оказалась я, не без твоей помощи, разумеется. Большое тебе спасибо за это. – Прости. – Простое «прости» не поможет. – Я очень сожалею. Люблинская устремила взгляд вдаль, на макушки гигантских сосен, потом грустно улыбнулась: – А ведь я тебя любила, Антон. Впервые в жизни я поняла, что такое настоящая любовь, и, как видишь, она повернулась ко мне спиной. – Я тоже хорошо к тебе относился. – Настолько хорошо, что не гнушался брать у меня деньги и без зазрения совести покупал на них подарки любовнице? А я, идиотка, верила про карточные долги и тому подобную муть! Как я сразу не поняла, что ты водишь меня за нос? Сын богатого отца, и у него нет денег, это же смешно. Антон молчал. – Даже забавно, – продолжала Валерия, – ты берешь деньги у одной любовницы и покупаешь на них подарки другой. Такое нарочно не придумаешь, ты хорошо устроился. Интересно, если бы я вас не застукала, до каких пор ты вешал бы мне лапшу на уши и тянул из меня баксы? – Насчет денег не беспокойся, я все верну, не сразу, конечно, но верну. – Мне не нужны деньги, не в них дело. – Лер, тебе нужно время, постарайся простить меня и не держать зла. – Это будет очень трудно сделать, практически невозможно. Амбарцумян замедлил ход и взглянул на Люблинскую: – Ты незлопамятна. – А знаешь, после того, что произошло, я поняла, какая же я все-таки дрянь. – Ты о чем? – Все о том же. Ведь пока мы с тобой встречались, Артур подозревал меня в неверности. И теперь я понимаю, какие бури бушевали у него в душе, когда я уходила вечерами якобы кМаринке. – Лера резко остановилась. – А я знала, что ты позвонишь мне. – Да? – Прекрасно знала, что ты будешь пытаться сгладить ситуацию. Страх разоблачения, наверное, щекочет нервишки, да? И не делай вид, что ты не понимаешь, куда я клоню. Ты отлично меня понимаешь, – Лера облизала нижнюю губу, – мне многое известно о твоих делишках. – Каких делишках, Валерия? – О тех махинациях, которые ты проворачиваешь в фирме своего папаши. Думаешь, я ничего не знаю? Ошибаешься. – Когда я предложил тебе поговорить, я не имел в виду ничего такого. – Только на минуту представь, если я расскажу твоему отцу, как его собственный сын на протяжении нескольких лет его обкрадывает. О!.. Тебе придется ответить на многие вопросы. А вдруг папаша впадет в такую ярость, что заявит на тебя в органы, тогда пиши пропало, посадят тебя, дружочек, как пить дать, посадят. – Это угроза? – А если и так, что ты можешь сделать? – Лер, не надо меня злить. – Ах, посмотрите, он злится. А я вот возьму и расскажу всем о твоих аферах, посмотрим тогда, какая свадьба тебя ждет. Не уверена, что продавщица будет носить тебе передачи в тюрьму. На следующий же день после ареста эта шлюшка найдет другого кавалера. – Ты не посмеешь! – Еще как посмею. – Этим ты ничего не добьешься! – Я получу моральное удовлетворение. – Ты блефуешь! – Увидим. – Если об этом узнает хотя бы один человек… – И что ты сделаешь? Глаза Антона сузились, зрачки, наоборот, стали круглыми, на лбу выступила вена. Он сжал кулаки. – Лерка, лучше не шути со мной. – Я тебя не боюсь! Ты ничтожество и негодяй, к тому же аферист, пусть все узнают о тайной жизни папенькиного сынка. Антон схватил Валерию за руку.