Джейни покачала головой, удивленно разинув рот, и палец Мии переместился на Лору. — Нет! — выкрикнула Лора, наверное, чересчур агрессивно, и повторила снова, на этот раз спокойнее: — Нет. На самом деле испуганными выглядели они все. С каждой из них что-то произошло в тот день и в дни, приведшие к этому, и даже если никто из них не чиркал спичкой, которая сожгла офис Гарри, они понимали, что любая из них могла это сделать. А возможно, и хотела. — Это была ты! — Дрожащий палец снова ткнул в Джейни. — Ты! — рассмеялась Мия. — Ты сделала это, верно? Спалила этот офис к чертям собачьим. О, я не могу поверить, что ты решилась. Из-за нее? — Теперь палец был направлен на Лору. — Потому что думала, что у них роман? Не было у них никакого романа, чтоб ты знала; она бы никогда на это не пошла, ни за какие коврижки. Любому дураку ясно. Взгляд Джейни метнулся к Лоре, выискивая на ее лице признаки отрицания или подтверждения. Она уже не знала, волнует ли ее ответ; просто было интересно узнать правду. Лора покачала головой, глядя на Мию. Все, что Мия наплела Тесс Уиллс, было только частью ее интриги. — Ты думаешь, у меня был роман с Гарри? — спросила она Джейни. — А разве нет? — отозвалась Джейни бесцветным голосом. — Нет! — воскликнула Лора. — Абсолютно ничего подобного. Я люблю своего мужа, свою семью… — Лора осеклась. Нейт понятия не имел, где она сейчас. Он считает, что она встречалась с «Куперс», а теперь, должно быть, уже ждет ее дома. Она ненавидела себя за то, что солгала единственному мужчине, которого любила больше всех на свете. — У меня никогда не было романа с твоим мужем, — сказала она Джейни. Джейни почему-то поверила ей. — Так а что же все-таки здесь делаешь ты? — Теперь Мия повернулась к Лоре. Почему-то она взяла на себя роль детектива, забрасывая двух других женщин вопросами и отвлекая внимание от себя — в ее крови бурлил алкоголь, в голове мутилось. — Я задержалась в офисе, а потом… — Лора замолчала и отвернулась, глядя через реку, где в небо взлетали языки пламени и огромными темно-серыми клубами поднимался дым. Именно в тот момент она поняла, что не должна говорить ничего больше. Сообразила, что, возможно, она последняя видела Гарри и Майлза и что если она расскажет свою историю, то в ней найдется мотив. Джейни начала кричать. — Он был там? — спрашивала она Лору. — Когда ты была в офисе — он был там с тобой? — Гарри? — Лора вздохнула и обернулась к Джейни. Конечно, ей нужно признать, что так оно и было. Они все скоро узнают достаточно. — Был, но это было… это было больше часа назад. Джейни внимательно всматривалась в здание. Что там делал Гарри? Предполагалось, что его там не будет. Гарри с Майлзом сегодня выпивали — муж написал ей об этом ранее. Из-за этого он не попадал домой вовремя, и поэтому она позвонила Анне и попросила ее посидеть с девочками. Она злилась на Гарри за то, что он подвел ее ради этого человека, и все же… — Может, он до сих пор там? — спросила наконец Джейни, и одновременно с ней Мия задала свой вопрос: — Он был один? — Нет, он был с… — Голос Лоры затих. Ей очень не хотелось быть единственной, у кого имеются ответы, потому что внезапно она почувствовала: чем больше она знает, тем более виноватой выглядит. — С Майлзом Морганом, — закончила за нее Мия. И это был не вопрос. — Да, — подтвердила Лора, взглянув на часы. — Но, как я уже сказала, это было больше часа назад. Я ушла оттуда час назад, — повторила она, вдалбливая это в их головы. Три женщины ненадолго замолчали. Наконец заговорила Джейни, подойдя на шаг к краю набережной. — Они до сих пор там, — произнесла она. Ни Лора, ни Мия не знали — вопрос это или утверждение. Поэтому не ответили. Глава тридцать восьмая Пятница, 17 мая — четыре дня после пожара Джейни разрешили взять небольшой перерыв. Она обхватила пальцами стаканчик с водой, сжимая его и затем отпуская, удовлетворенно слушая, как щелкают полистирольные стенки. Дочери занимали главное место в ее мыслях. Ей было интересно, что они делают, пока мать под арестом, а отец лежит в больнице, едва в сознании, постоянно то погружаясь в сон, то просыпаясь. Она гадала: что Анна сказала девочкам, много ли им известно о том, что происходит с мамой, не считают ли они, что она действительно способна спалить дотла офис их отца. Облегчение от того, что Гарри остался жив, ощущалось физически, но даже оно исчезало по мере того, как проходили дни, а впереди угрожающе маячило неясное будущее. Джейни рассказала детективу Марлоу свою историю. По крайней мере, до определенного момента. «Мы встретились случайно, — сказала она. — Сперва я увидела Мию, а потом заметила, как она кого-то хватает за плечо. Когда та женщина обернулась, я поняла, что это Лора». Детектив желала знать, что они там делали втроем, если не договаривались о встрече, как продолжала утверждать Джейни, — что являлось чистейшей правдой. Она сказала детективу, что Лора задержалась в офисе допоздна — из-за работы, надо полагать. К настоящему моменту считалось, что Лора последняя, кто видел Гарри и Майлза Моргана перед пожаром. Она последняя, кто видел Майлза живым. Но оставался пробел, продолжала настаивать Марлоу, между моментом, как Лора покинула офис, и тем, когда Джейни ее увидела. «Что она все-таки делала на набережной? Почему не поехала домой?» Реальность была в том, что Джейни так и не узнала почему. Она даже не помнила, задавали ли они Лоре этот вопрос. Возможно, Мия спросила в какой-то момент, когда требовала от них ответов, но Джейни была уверена, что Лора ничего им не сказала. «Я не знаю», — продолжала отвечать Джейни детективу, хотя и понимала, как сомнительно это звучит. А что по поводу Мии? Да, Джейни знала объяснение, которое выскочило у Мии, — почему та оказалась на набережной. Оно на мгновение даже отвлекло ее внимание от того факта, что ее муж, возможно, все еще находился в здании. К настоящему моменту детективу удалось установить четкую связь между Мией и Джейни. Но Эмили Марлоу очень хотела знать, почему все три женщины говорят не все. Потому что она знала, что они о чем-то умалчивают и по крайней мере для одной из них молчание не имеет никакого смысла. Джейни никак не ожидала, что вследствие того вечера через четыре дня снова окажется в комнате для допросов, только на этот раз под угрозой тюрьмы. Марлоу была права, когда говорила, что не нужно доводить до такого; разумеется, дочери для Джейни важнее всего, и она не должна рисковать. Марлоу предлагала выход — Джейни была в этом уверена. Все, что от нее требовалось, — это сказать правду. «Начните говорить, ради бога». Детектив повторяла это раз за разом. Джейни глубоко вздохнула, сильнее надавила на стакан и смяла его в пальцах. Она бы не пошла на убийство Майлза Моргана, она не была готова пожертвовать своей жизнью из-за этого человека, но в то же время — разве она могла сказать правду? Она подняла голову на звук открывшейся двери. Вошла Эмили Марлоу — с напряженным лицом и плотно сдвинутыми бровями. Не спуская глаз с Джейни, она решительно направилась к своему стулу. Даже устраиваясь на нем, она ни на секунду не отвела взгляд. Джейни заерзала на пластиковом сиденье. Она хотела отвернуться от пристального взгляда Марлоу, но быстро поняла: что-то случилось. Эмили Марлоу явно вернулась в комнату со сведениями, которых у нее не было раньше, и у Джейни возникло чувство, что теперь детектив точно знает, что произошло в понедельник вечером. Глава тридцать девятая Понедельник, 13 мая — вечер пожара Сирены продолжали заполнять воздух, огонь все так же полыхал. — Откуда ты знаешь Майлза Моргана? — поинтересовалась Лора. — Ты произнесла его имя, когда спросила, один ли Гарри был в здании, как будто ожидала, что он тоже там окажется. Глаза Мии сверкнули, когда она повернулась к Джейни. В ее желудке плескался джин, и тяжесть этого вечера была невыносимой. — Шесть лет назад он изнасиловал мою сестру, — произнесла она, не сводя глаз с женщины, за которой пришла. Она ждала реакции. Джейни моргнула, на мгновение смутившись, затем закрыла глаза и покачала головой, начиная понимать, что происходит. — О боже, нет! — Ты обеспечила ему свободу. Ты выступала в зале суда, — продолжала Мия, шагнув к Джейни. — И сказала присяжным и всем сидевшим там, что моя сестра «сама напросилась», потому что она из тех девушек, которые каждую неделю спят с разными мужчинами. Только ты же ведь знала, что на самом деле это не так, верно? — Мия подалась вперед так, что ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Джейни. — Ты знала, что он это сделал. — Я делала свою работу, — произнесла Джейни, срываясь на шепот. По ее лицу катились слезы, и она стирала их пальцами. Она искала в Мии что-то знакомое, поскольку эта женщина, должно быть, присутствовала в зале суда, наблюдая за процессом. Что-то такое мелькало в ее высоких скулах и темно-карих глазах, но, кажется, волосы тогда были длиннее. Точно, вспомнила Джейни: у нее были крашеные волосы до пояса; а после того дела Джейни даже не думала о ней, потому что она была просто лицом в толпе. — И ты ему поверила? — спросила Мия. — Ты действительно поверила в его ложь или в глубине души знала, через что прошла моя сестра? — Я защищала его, — продолжила Джейни. — Я должна была… — Делать свою работу; да, я понимаю, но ты ему поверила? Сначала Джейни поверила. Когда Майлз рассказывал ей о женщине из своего офиса, которая работала на два уровня ниже него, он говорил о ней с уважением; как все началось с кокетливых замечаний в пабе однажды вечером. Майлз сказал Джейни, что, наверное, он знал тогда, как это неправильно; и, возможно, он виноват; и что ему следовало прекратить это. Он сказал, что Джесс Андерсон сама искала общения, то и дело спрашивая, правильно ли она сделала работу. Майлз прятал лицо в ладонях и говорил: «Наверное, я должен был знать, что стоит держаться от нее подальше. Боже, как же я сейчас обо всем жалею». Он узнал, что Джесс переспала с другим мужчиной из офиса в прошлые выходные, после вечеринки на работе. Точно так же, как в тот вечер, когда «было» у них — и когда Джесс вдруг «внезапно решила, что я ее изнасиловал». Он сказал, что, наверное, Джесс нравятся мужчины, облеченные властью, и продолжил: «Это звучит действительно ужасно, если сказать вслух. Не такой уж я и властный». Он засмеялся и выглядел смущенным, но Джейни чувствовала, что он определенно такой и есть. Как адвокат она могла бы прямо сейчас пояснить Мии, что в процессуальном смысле было несущественно, сама виновата Джесс или нет. Майлз имел право, чтобы его защищали, — именно это она и делала как можно лучше. Но она не могла так сказать. Потому что ее тошнило от самой себя — как тогда, когда Софи сказала ей, почему никогда не сможет участвовать в процессе.