Марлоу. Почему вы так уверены в этом, Бриони? Бриони. Ну, я просто знаю, что она не стала бы. Она прекрасный человек. Марлоу. Насколько хорошо вы ее знаете? Бриони. Я знаю ее очень хорошо. Я имею в виду, что отчитываюсь перед ней по работе и все такое, но мы и подруги тоже. Марлоу. Расскажите о вашей дружбе. Чем вы занимаетесь вместе? Бриони. Ну как… ходим вместе выпить после работы и все такое. Марлоу. Что-нибудь еще? Бриони. Она все же больше подруга по работе. Марлоу. Так, помимо того, чтобы пропустить несколько стаканчиков после работы, вы встречались с Мией по какому-нибудь другому поводу? Бриони. Нет, но вообще мы встречались много раз. Почти каждую пятницу мы ходим в паб. Марлоу. Вы знаете что-то о домашней жизни Мии? Бриони. Что, например? Марлоу. Я не знаю — вы мне скажите. Все, что вы знаете о личной жизни Мии Андерсон. С кем она живет? Бриони. А, ну я точно знаю, что она живет одна. Марлоу. Да? Бриони. В квартире. У нее отдельная квартира; она потешается над женщиной сверху, которая постоянно орет на своего парня. Марлоу. Хорошо, Бриони. Думаю, на сегодня мы закончили. Глава пятнадцатая За пять недель до пожара Субботним утром мать Мии стояла возле кухонной раковины, погрузив руки в воду, и усердно скребла сковородку. — Ты так пальцы сотрешь! — сказала ей Мия. — Ну сковорода сама себя не помоет, верно? — ответила мама, притворяясь веселой, как делала всегда, когда держала что-то на уме. Мия смотрела на нее — сгорбленную, с напряженными плечами. Она почти видела, как шестеренки в маминой голове крутятся на полной скорости. — Давай, я помогу, — предложила она, протягивая руку за тряпкой. — Нет-нет, — отмахнулась мама. — Я вполне способна помыть посуду. Я еще не умерла. — Мама, не говори так! Мать замерла, приподняв плечи. Повращала головой, но ничего не сказала. — У тебя опять шея болит! — Мия знала, что это значит. Ее мать слишком многое делала по дому, взваливая все на себя. Мии страшно было видеть это, поскольку она не знала, как долго мама еще протянет, прежде чем сломается совсем. — И я все равно хочу помочь, — пробормотала она, сдергивая со стены кухонное полотенце и подхватывая тарелку с сушильной доски. — Дай я хотя бы протру. Мама слабо улыбнулась ей, прежде чем повернуться обратно к сковородке и снова плюхнуть ее в мыльную воду. Они работали бок о бок, погрузившись в молчание. Мия кинула взгляд в окно на задний двор, где несколько больших кадок занимали почетное место рядом с покрытым ржавчиной столиком из бистро. Им очень не помешал бы новый садовый набор, но в том месяце не хватило денег. — Может, сходим куда-нибудь днем? — предложила Мия. — Хочешь пообедать в пабе? — Это было бы замечательно! — Мама с энтузиазмом кивнула, но не улыбнулась. — Да. Звучит очень мило. Но я не думаю… я не знаю, согласится ли Джесс. — Я спрошу ее, — сказала Мия. — Ага… Мия отметила паузу в ее словах и глубокий вздох. Они обе знали, что ее старшая сестра не хочет выбираться из дома, но это не означало, что они когда-нибудь перестанут ее уговаривать. Время смягчило мать. Когда-то она была такой решительной, такой нетерпимой к непорядку, но теперь уступала Джесс, а не давила на нее. Мия знала, что это, возможно, худшее, что мама может делать для сестры, но в то же время не решалась ее винить. С маминым слабым здоровьем пытаться справиться с Джесс — немного чересчур. Мия понимала, что зачастую маме легче позволить Джесс весь день сидеть дома, потому что ссора и ее последствия были бы слишком тяжелыми. Мии много раз хотелось сделать то же самое, поэтому она не упрекала маму за уступчивость. Но она также думала, что в последнее время мама потакает поведению старшей дочери слишком уж часто, и это было нисходящим движением по спирали. Любой мог это видеть. Даже сама мама. «Джесс будто снова ребенок, — сказала она Мии однажды. — Нелегко справиться с трехлетней девочкой, когда она не хочет делать то, что для нее лучше, но ты можешь хотя бы пристегнуть ее к креслу в машине, когда тебе надо отойти. А как прикажете это сделать с Джесс? Она уже взрослая. Ей тридцать семь». — Конечно, такой трудной Джесс не была даже маленькой, — продолжала мама сейчас, и Мия знала, что за этим последует. — Это ты была наказанием. Ты отказывалась ложиться спать и закатывала истерики в супермаркете — валилась на пол и кричала, дрыгая ногами. А взгляни на нас теперь. — Мама понизила голос до шепота. — Я никак не ждала подобного. Мии было горько сознавать, что в свои шестьдесят восемь ее мама живет такой жизнью. Год назад мама собиралась бросить работу на полставки в «Сейнсбери» и пойти учиться гончарному делу. Реклама курсов висела на холодильнике с тех пор, как Мия вернулась домой. Жизнь поставлена на паузу. Ради Джесс. — Я очень постараюсь ее уговорить, мама, — сказала Мия, аккуратно сворачивая кухонное полотенце и укладывая его на сушилку. — Сегодня такой чудесный день, и нам вовсе не обязательно идти туда, где слишком многолюдно… — Да-да, конечно, только не… — Мама снова осеклась. — Я не буду давить, — сказала Мия. Она вышла из кухни и направилась через коридор к спальне Джесс в дальнем конце бунгало, понимая, что если не сможет уговорить сестру выбраться в паб пообедать, то и мама не пойдет. Она не захочет оставлять Джесс одну — не в такой день, как этот. Солнечные субботы намного хуже. От мысли, что им всем, возможно, предстоит сидеть в четырех стенах, пальцы Мии дрожали, когда она постучала в закрытую дверь, а затем осторожно толкнула ее. Джесс не смотрела на нее, пробегая пальцем по корешкам книг в высоком шкафу, пока не остановилась на одном томе и не вытащила его. Мия вгляделась в название. «Грозовой перевал». Очень унылая книга, по мнению Мии, однако что-то тянуло Джесс перечитывать ее снова и снова. Мия присела на край кровати сестры и ждала, пока та обернется. — Ты выглядишь усталой, — сказала наконец Джесс, встретившись взглядом с сестрой. — Спишь хорошо? Мия пожала плечами. — Я поздно ложусь. Рано встаю. Но в остальном сплю нормально. — Ты слишком много работаешь. Мия покачала головой. — Мне нравится. Джесс пристально смотрела на нее. По сверкающему взгляду было ясно, что она о чем-то думает. — Ты уверена? — спросила она. Мия нервничала, когда сестра изучала ее вот так, как умела только она — как будто знала, что происходит нечто большее, чем Мия готова поведать. Джесс всегда обладала сверхъестественной способностью чувствовать невысказанное, но в последний год эта способность еще больше усилилась. — Да, — ответила Мия. — Я все равно не понимаю, что ты нашла в этом месте, — пробормотала Джесс, продолжая внимательно наблюдать за ней. — Ты же знаешь, как мама относилась к этому зданию, когда его строили. Она даже собирала подписи под петицией против строительства. А ты работаешь там, как будто вопреки ей. — Мама ничуть не возражает, — ответила Мия. Она могла бы многое высказать Джесс. Ее работа в «Моррис и Вуд» уж точно была наименьшей из тревог матери. Зарплата Мии спасала их троих, насколько это возможно, хотя и не была безграничной. — Ты не видела ее в те времена. Она ненавидела это здание. Считала отвратительным, что кто-то вроде Гарри Вуда может гарцевать здесь и захватывать власть. Как будто он возводил проклятое святилище самого себя. Мия покачала головой и отвернулась. — Ну прости, — опомнилась сестра. — Я знаю, что ты делаешь это ради нас. «Ах, если бы ты знала», — подумала Мия, но ничего не ответила. — Он хотя бы хорош как начальник? — Да, — отрывисто бросила Мия. Она старалась не говорить с Джесс о работе или о Гарри Вуде, но сестра иногда напирала. — Он нормальный, насколько это возможно для начальника. И я не знаю, зачем ты пытаешься вызвать во мне чувство вины за то, что я там работаю, — добавила она и открыла было рот, чтобы продолжить, но в последнее мгновение закрыла. И вздохнула. Это была привычная вспышка гнева на то, что Джесс не ценит ее усилий, переходящая в сожаления о собственной несдержанности. Мия часто задумывалась, как бы Джесс отреагировала на правду. Что мамина борьба против строительства офиса на время лишила ее шанса получить там работу — но ею владело всепоглощающее чувство, что такую возможность нельзя упускать. Когда она увидела объявление, у нее перехватило дыхание. Она читала и перечитывала описание должности Лоры Деннинг. Это было прекрасно. Слишком идеально, чтобы быть правдой, вообще-то. Возможность практически свалилась с неба; теперь единственное, что оставалось сделать, — уцепиться за нее. У Мии было полгода без Лоры, чтобы хорошенько освоиться. Ни мама, ни Джесс не знали всей правды. Если бы знали — то сказали бы ей убираться вон. — Как прошло выступление, о котором ты беспокоилась? — спросила Джесс.