— А кто? Ночной сторож? Лаборант? — что ж, если меня что-то раздражает, я могу начать раздражать в ответ. У Ритки научился. — А, понял, кто ты. Подопытный? — Не советую со мной упражняться в сарказме. Я, между прочим, стажёр. — А, ну, это меняет дело. Стажёр — это ж и сторож, и лаборант, а иногда и подопытный в одном лице. — Любезный, вы меня задеть пытаетесь, что ли? У вас ничего не выйдет. О, до него начало доходить. Видимо, стимулируя процесс понимания, Еремей, придерживая руль левой рукой, правой стал увлечённо ковырять в ухе. Мозги прочищал, не иначе. И где только Селиванов выкопал этого стажёра? На лице же написано восемь классов образования. Машина вдруг вильнула и выехала на встречку. Благо, что машин практически не было. Одной рукой стажёр едва удерживал автомобиль, но ковыряться в ухе не прекращал. — За дорогой следи, — не выдержал я. — Потом свои мозги расшевелишь. — Вы мне так и не ответили, задеть меня, что ли, пытаетесь? — Больно надо, — буркнул в ответ и отвернулся к окну. Некоторое время мы ехали молча. Я разглядывал рекламные щиты и магазинные вывески, читал каждое слово, будто в жизни ничего интереснее не видел. Но на долго Еремея не хватило. — Нет, ты думаешь, если ты учёный, то сразу умней меня, что ли? — вновь заговорил он. — Ну, чему тебя в этих институтах научили? У тебя даже машины своей нет. И чем ты кичишься? Кажется, стажёр продолжил разговор не со мной, а с воображаемым собеседником, с ним же и успел перейти на ты. Потому как я не мог припомнить, будто бы чем-то кичился. Даже предположений про восемь классов вслух не высказывал. Но Еремей и без моих реплик прекрасно справлялся. Даже почти угадывал. Я не стал отвечать на его выпад из-за природной лени. Мне всего-то и нужно от него, чтоб доставил меня в НИИ, а спорить — нет, неинтересно. Стажёр же продолжал болтать сам с собой, задавал вопросы и сам же на них отвечал. Я больше не тыкал в него палочкой, несмотря на то, что он очень забавно шипел. Впрочем, он шипел уже и без моего участия, да только я не слушал. Возле НИИ расположился самый настоящий контрольно-пропускной пункт. Не просто шлагбаум перекрывал въезд на территорию, здесь ещё и эти роботы дежурили. Да уж, не хотелось бы мне гулять тут по территории. Но, оказалось, охраняли эти чудища не институт, а набережную. Еремей же уладил вопрос с въездом на КПП, широко размахивая руками, а меня же, как нечипированного, оставили ждать в машине. Обстановка вокруг НИИ практически не изменилась, не считая видневшихся вдалеке роботов. Но если не приглядываться, можно подумать, что там где-то просто плитку меняют. Стажёр не прекращал болтать, пока парковался. Меня так достала его беседа с самим собой, что я пулей вылетел из машины, чуть не забыв Пафнутия. Хорошо, что пёс вовремя гавкнул. Еремей же взвизгнул и странно дёрнулся. Так я понял, что собак он побаивается. — Любезный, ты куда? — донеслось мне в спину. — Ты же сейчас заблудишься! Но я поспешил ко входу, пока стажёр меня не догнал. Почти сорвался на бег. Распахнул двери, влетел внутри и… вдруг был схвачен охранником. Мужик ухватил меня за плечи и развернул лицом к стене. И я вдруг почувствовал себя нашкодившим школьником. Этот детина оказался на голову выше и раза в два шире в плечах. Вот тебе и заблудился, — подумал я. — Позовите Селиванова! — голос вышел хриплым, потому что охранник с такой силой прижал меня, что весь воздух из лёгких вышиб. Жалобно заскулил Пафнутий. Однако в противостояние вступать пёс не спешил. — Ты кто такой? — спросил здоровяк. — Светлицкий, — еле слышно выговорил я. — Меня ждут. Селиванова позовите. — А я говорил, что здесь всё не так просто, — послышался голос Еремея, вошедшего следом. — Куда ж ты разогнался так, любезный? — Ты этого хулигана знаешь? — раздался басовитый голос охранника. — Да как сказать, — вдруг замялся Еремей. — В общем-то, знать его не знаю. — Ты что несёшь, стажёр⁈ — я безуспешно попытался вырваться. — Помоги чип считать, — произнёс охранник. — Нет у меня никакого чипа! Я по просьбе Селиванова прибыл! Передайте ему, что Светлицкий здесь! Но, как я понял, никто ничего передавать не собирался. А стажёр, чтоб его разорвало и перевернуло, теперь молчал! Всю дорогу рот не затыкал, а теперь умолк! Это меня больше всего злило. — Юрий Александрович? — послышался тихий, но знакомый голос. — Это же Юрий Александрович! Я кое-как вывернул голову и увидел молодого парня в белом халате, на лаборанта похожего. — Так ты его знаешь? — Конечно, знаю, — мальчишеская улыбка расцвела на лице парня. — Его же пригласил сам Селиванов. Хватка ослабла. Я, наконец, смог вдохнуть и выдохнуть полной грудью. Хоть что-то хорошее есть в этой жизни. Парень в халате не переставал улыбаться. Он протянул мне руку, и на лице его отразилось такое благоговение, что я почувствовал себя рок-звездой. — Это я вам звонил, — произнёс он, когда я пожал ему руку. — А, Срулёв? — уточнил я. — Вы меня помните! — радостно воскликнул он. — Струнов я. Вы знаете, я так рад, что вы приехали. Вы ведь помните, я ваш кабинет убирал, когда вы работали. Я всегда восхищался тем, как вы поглощены наукой. И днём и ночью вы всё сидели в своём кабинете с каким-то колбами, пробирками. А я тогда только второй курс закончил… — Где мой кот? — не дал я договорить моему восторженному фанату. — Кот? Кот у меня. С ним всё хорошо, — заверил лаборант. — Пойдёмте со мной, я ваш кабинет покажу. Больше всего меня удивило, что внезапно замолчали и охранник, и стажёр. Я-то думал, что сейчас опять начнётся: где ваш чип, почему без куара, вход платный и так далее. Но нет, Струнов совершенно спокойно провёл меня через проходные, он вытащил из кармана знакомый ключик и передал мне. — Знаете, я ваш кабинет так никому и не отдал. Я знал, что вы вернётесь. И там, в кабинете, всё-всё осталось нетронутым. Я только пыль вытирал. Я не понимал, чем сумел впечатлить этого мальчишку. Никаких особых заслуг у меня не было в принципе. В кабинете засиживался, чтоб дома Ритка не пилила, а на работе ночью и выпить можно, и поспать. Меня не покидало ощущение, что лаборант что-то напутал. У меня даже публикаций серьёзных-то не было. — Я все-все ваши статьи читал по поводу архей. Это так интересно! — будто стараясь опровергнуть мои собственные мысли. Эх, Струнов, знал бы ты, зачем я этих архей разводил… Мы дошли до моего кабинета, точнее, бывшего кабинета, а как теперь — уж не знаю. Но ключ подошёл к двери, и когда мы оказались внутри, сразу стало заметно, что кабинетом никто не пользовался. Даже бумажки всё так же лежали на столе, а на небольшом диванчике валялось старое одеяло. Там я и спал по обыкновению. — Этот кабинет Евгений Петрович просил, но я не отдал, — похвастался Струнов. — А ты, значит, всё так же трудишься лаборантом? — Нет, что вы, — снова заулыбался парень. — Я уже давно младший научный сотрудник. Что-то тут не сходится. Я, в самом деле, вспомнил лаборанта Струнова. Только что он упоминал второй курс. И вдруг сразу м. н. с.? Ну, с того момента, как этот парень трудился лаборантом, никак не больше двух лет прошло. Я, может, и алкаш бывший, но никак не маразматик. Это ж он институт закончить должен был, а потом ещё стаж три года или кандидатская. Бред какой-то. Или врёт Струнов. Ещё и кабинетами распоряжается. — Ладно, — махнул я рукой. — Селиванов у себя? Поговорить с ним надо бы. — Да-да, он вас ждёт, — а потом парень перевёл взгляд на Пафнутия. — Извините, а собаку вы к Селиванову тоже поведёте? Я потрепал Пафнутия за холку и решил, что вести его к начальнику — не лучшая идея. — В кабинете посидит, — ответил я, и мы покинули мою скромную обитель. До сего момента я не собирался возвращаться на работу. Я хотел забрать кота и вернуться в Навлю. Там всё как-то проще и понятнее, никаких тебе чипов и прочего. С другой стороны до меня запоздало дошло, что вернуться я не могу. Во-первых, на чём ехать? Разве что опять угнать машину. Во-вторых, что я председателю скажу по поводу угнанной «Нивы»? А в-третьих, доеду ли вообще? Кто его знает, какие ещё отморозки на дорогах водятся? А я ведь не только за себя в ответе, но и за Тишку, и за Пафнутия. Проходя мимо панорамного окна, я вдруг заметил на улице знакомую фигуру. Женька! Но ведь он не собирался возвращаться. Сам ведь говорил, что уволился. Или его уволили. Что-то он там темнил, но из его слов я точно понял, в Москву он возвращаться не собирался. А этот… похож до невозможного. — А что, Евгений Петрович уже вернулся? — спросил я у Струнова. — Евгений Петрович тут больше не работает, — пояснил шустрый лаборант. — И поделом ему. Знаете, по сравнению с вами учёный он так себе. Ага, так себе! Я едва сдержал смех. Конечно, так себе, он же вёдрами водяру не глушил, как некоторые. Ну, какой он после этого учёный? И всё же тот человек был очень похож на Женьку. Я, правда, лица толком не разглядел, но и походка, и одежда — точь-в-точь. Ещё и по территории шастает зачем-то. В кабинет Селиванова первым зашёл Струнов. Я так понял, он здесь и за секретаря, и за вахтёра, и за лаборанта по-прежнему. Кем бы он там ни числился. Похоже, что алкокалипсис внёс свои коррективы в кадровые расстановки. Вышел Струнов очень быстро, я даже не успел как следует поплевать в потолок. ­­— Входите, — произнёс он так, будто мне предстояло не в кабинет к начальнику зайти, а в личные покои царя, как минимум. И ничего-то тут не изменилось с момента моего увольнения. Селиванов по-прежнему чувствовал себя царём и богом в НИИ. Так-то он не был здесь самым главным, всего-то ведущий научный сотрудник с сомнительными публикациями и интеллектом улитки, которых он, кстати, и изучал, но с какого-то перепугу назначенный замом. Не чуждо ему было присваивание чужих трудов, причём настолько наглое, что даже в соавторах реальных исследователей он не указывал. А уж последняя его публикация — так и вовсе посредственный перевод заграничной статьи. Я искренне не понимал, почему его здесь терпят. Но так уж сложилось, что наука у нас не в приоритете. Директора нашего НИИ лично я никогда не видел, но знаю, что он есть. Фигура загадочная и почти метафизическая. Потому как даже на моём веку поговаривали, а есть ли вообще этот директор? О его существовании известно только со слов его же наместника Селиванова. Поговаривают, что директор когда-то служил в министерстве, потом был сослан в наше НИИ, потому как проворовался, и уже сто лет как живёт где-то на Сицилии и получает зарплату в хреналион денег. Ага, но на работу ходить ему не комильфо. Ну, ещё бы, автобус из Сицилии не ходит, как ему, бедненькому, на работу добираться? Вот и сидит он на своей вилле с одной лишь секретаршей из службы эскорта. А у нас тут заправляет доктор Селиванов, которому самому пора бы к доктору, да только по другой части.