Глава 19 Адвокат Адамса в Хартфорде, штат Коннектикут, и адвокат Боба, а в действительности человек из ФБР в Бойсе, штат Айдахо, две недели торговались по каждому пункту контракта. Доли прибыли, доли расходов, умеренные затраты на разъезды, равная ответственность в случае предъявления исков по поводу клеветы, искажения фактов, нарушения прав интеллектуальной собственности и так далее. Тем временем Свэггер получил от Кэти Рейли из Москвы известие о том, что его друг и соратник Стронский выписался из больницы и какие-либо обвинения ему предъявлены не были. Он тут же исчез, поскольку полагал, что фигурирует в расстрельном списке измайловских. Через день пришло послание от него самого: «Со мной все в порядке, братишка. Ты спас мне жизнь. Промедли ты с выстрелом одну секунду, и Стронского не было бы в живых. Я обязан тебе всем. Скоро увидимся». Затем «адвокат» сообщил ему, что контракт готов. Свэггер попросил переслать его ему в «Адольфус», где он жил под именем Джека Брофи. В присутствии Ричарда он подписал его и послал на подпись Марти вместе со своим блокнотом, где были записаны мысли, приходившие ему в голову по ночам. Очень скоро по электронной почте пришло сообщение. «Великолепно. Это гораздо больше, чем я ожидал, и полностью согласуется с моими предположениями, которые мне никак не удавалось сформулировать. Мне особенно нравится то, что вы заостряете внимание на поведении Освальда в течение двух часов между выстрелами и задержанием. Похоже, вы заметили то, чего до сих пор не удалось заметить никому. То, что указывает на возможность некоего заговора, к которому могут быть причастны кузены Хью и Лон, а также некоторые другие люди. Я хочу приехать в Даллас, встретиться с вами и рассказать, в чем будет заключаться мой вклад в наше общее дело. Думаю, на вас это произведет впечатление. Опять во «Французском зале». За мой счет! Нет никакой нужды делить расходы и в этом случае. Я очень рад!» Встретившись спустя три дня, они смаковали нарезанную ломтиками морковь, сельдерей, бедро кролика, маринованное в течение трех недель в кальмаровом бульоне, и сливово-банановый пирог с медово-земляничной глазурью под аккомпанемент выступления Марти, обильно сдобренного риторическими обращениями и завершившегося красочным резюме. Ричард Монк на сей раз отсутствовал, поэтому трибуна целиком и полностью принадлежала Марти. – Предположим, – начал он, – Лон Скотт, который ни в коем случае не был ни мизантропом, ни прирожденным убийцей, вернулся к себе домой, в Виргинию, 24 ноября 1963 года с двумя чемоданами. В одном находилась одежда, в другом – «винчестер» модель 70, из которой он поразил Джона Кеннеди разрывной пулей в голову. Как любой человек, никогда не убивавший людей, Лон испытывает раскаяние, сожаление, сомнения, отвращение к себе. Со временем эти чувства лишь усиливаются. Спустя годы человек, которого он убил, приобретает в народной культуре статус мирского святого, короля-мученика – обитателя Камелота и, наконец, полубога. Лон не может выносить вида оружия, с помощью которого было совершено убийство, и приказывает слуге убрать винтовку в какой-нибудь шкаф, где она и пребывает по настоящее время. Давайте рассмотрим чехол, в котором хранится винтовка. Он кожаный, вероятно, производства фирмы «Аберкромби и Фитч», около девяноста сантиметров в длину и сорока пяти в ширину, вмещающий две части винтовки, ствол и ударно-спусковой механизм, прицел, плюс глушитель на бархатной подушке. В нем имеется вполне достаточное пространство для размещения затвора, винтов; возможно, шомпола для чистки ствола, стопка кусков ткани, щетки, маленькой баночки с «Хоппс 9», маленькой бутылочки с маслом для смазки и куска замши для протирки. Возможно, в чехле находились также две-три запасные обоймы, по поводу которых вам пришли столь интересные мысли. Предположим также, что металлические остатки могли быть аккуратно удалены из неочищенного ствола, и тесты показали бы, что они принадлежат пулям только одного типа – «манлихер-каркано» 6,5, произведенным «Вестерн Картридж Компани» в середине пятидесятых годов. Ведь в этом все дело, Джек, если я правильно понял? – Совершенно верно, Марти. – В те времена вокруг ручек чемоданов и сумок багажа оборачивались бумажные бирки с указанием даты и места назначения – в данном случае это был Ричмонд, – концы которых склеивались вместе с помощью клейкой ленты. А имя и адрес Лона должны были быть указаны на другой бирке. Перед нами чехол, на бирках которого указаны город Даллас и дата – 24 ноября 1963 года. С тех пор он больше никогда не открывал чехол и не прикасался к винтовке. Мы имеем доказательство того, что Лон, один из величайших стрелков в мире, находился в тот день в Далласе. Мы имеем доказательство того, что при нем была винтовка, из которой он мог выстрелить в президента. Мы имеем несколько патронов, которые могут нести на себе отпечатки пальцев Лона. Мы имеем саму винтовку с его отпечатками пальцев или следами ДНК. Ствол винтовки содержит микроскопические остатки металла, которые могут принадлежать пуле, убившей президента. Ваша честь, суть моего заявления такова: тот, кто располагает этим чехлом, располагает доказательством существования заговора с целью убийства тридцать пятого президента Соединенных Штатов и, соответственно, знает имя человека, нажавшего на спусковой крючок. В силу этой находки расследование по данному делу должно быть возобновлено, и, будучи возобновленным, оно может привести к разоблачению кого угодно – возможно, сотрудника ЦРУ Хью Мичума. Как говорится, игра окончена. Вам еще интересно, Джек? Свэггер пристально смотрел на Марти. Он был ошеломлен. Неужели этот пижон действительно раскопал то, о чем говорит, и раскрыл убийство Кеннеди? – Это очень интересно, – проговорил Боб. – Вы говорите… – Продолжим. Как я уже сказал, Лон не мог смотреть на винтовку и куда-то ее засунул – в шкаф или кладовую. Спустя несколько лет у него развилась паранойя. Он инсценировал собственную смерть и начал новую жизнь под новым именем. Сделано это было непрофессионально, и поэтому любой сможет выяснить, что «Джон Томас Олбрайт» – это Лон Скотт, двоюродный брат таинственного Хью. После «смерти» Лона многое из его имущества – прекрасные винтовки, записные книжки, черновики статей, которые он писал для оружейной прессы, бумаги с описанием его рекордов и экспериментов – было передано в Национальную стрелковую ассоциацию. А некоторые предметы выставлены в Национальном музее стрелкового оружия, сначала в округе Колумбия, затем в Фэрфаксе, штат Виргиния. Что касается винтовки в чехле, Лон не отдал ее, поскольку это улика. Став Олбрайтом, он забрал с собой чехол, который хранился в его красивом новом доме в Северной Каролине вплоть до его настоящей смерти в 1993 году. – Кому он оставил свое имущество, не имея живых родственников, детей. Хью? Верному слуге? Преданному адвокату? Сыну другого стрелка? – Хм. Предположим последнее. Может быть, этот сын забросил чехол на чердак, поскольку тот ему не нужен, а расставаться с ним не хотел. Потом к нему обратился писатель. Не настоящий, а один из тех парней, помешавшихся на оружии, которые пишут толстые книги под названиями «Винчестер», «Американская традиция», «Винтовки Ругера» и так далее. У этого парня большие связи в Нью-Йорке, и благодаря им его книги издаются. Возможно, он узнал о том, что знаменитый стрелок Лон Скотт, погибший при загадочных обстоятельствах в 1964 году, стал Джоном Томасом Олбрайтом, тоже знаменитым стрелком, который прожил еще тридцать лет, прежде чем погиб в результате несчастного случая на охоте в Арканзасе. Какую все-таки интересную жизнь прожил этот парень, даже без учета мелкого эпизода, имевшего место 22 ноября 1963 года в Далласе, штат Техас. Он решает написать его биографию. Как я уже сказал, этот писатель вступает в контакт с сыном другого стрелка, который унаследовал имущество Джона Томаса Олбрайта, и привлекает молодого человека к осуществлению проекта. Молодой человек соглашается предоставить ему для изучения все, что осталось от Джона Томаса Олбрайта – винтовку в чехле, несколько других винтовок, рукописи и прочее. Они договариваются, что после завершения работы над книгой все это будет возвращено молодому человеку, который подарит бумаги Национальной стрелковой ассоциации, а все остальное продаст на аукционе. Все остаются в выигрыше: писатель издает книгу, молодой человек извлекает прибыль из продажи имущества, Джон Томас Олбрайт занимает свое место в истории. Писатель получает в распоряжение имущество и первым делом составляет каталог. Именно тогда чехол впервые попадает в его руки. Увидев бирки с датой и местом отправления, он испытывает шок, потом приходит в себя и начинает размышлять. До него постепенно доходит, каким образом Лон Скотт, впоследствии известный как Джон Томас Олбрайт, мог застрелить Джона Кеннеди. Этим объясняется его странное решение начать новую жизнь под другим именем. Писатель сознает: в его руках настоящая сенсация. Но ему еще мало что известно. Он читает материалы, посвященные убийству президента, тщательно изучает его детали, пытается определить углы и так далее. Потом едет в Даллас и изучает обстановку. Он отыскивает Ричарда Монка, заметную фигуру в сообществе исследователей преступления века, сходится с ним, рассказывает свою историю и говорит, что сам не в состоянии разобраться в этом и что ему нужна помощь опытного, достойного доверия исследователя. Таково положение дел на сегодняшний день. – Слишком много всего сразу, – только и мог сказать потрясенный Свэггер. – О, это еще не всё. – Марти сунул руку под стол, достал стоявший там портфель и вытащил из него рентгеновский снимок и фотографию. На рентгеновском снимке можно было рассмотреть винтовку «винчестер» модель 70, глушитель «максим», шомпол, несколько запасных щеток, две маленькие бутылочки и три патрона необычной формы с тупыми кончиками. На фотографии была изображена транспортная бирка, на которой значились: дата 24 ноября 1963 года, указатель маршрута Braniff DFW-RIC, имя Лона, его подпись и номер телефона, Mountaincrest 6—0427. – Не открывайте его. Ни в коем случае, – сказал Свэггер. – Разумеется. – Он находится в надежном месте? – В сейфе моего загородного дома в Коннектикуте. Свэггер не мог поверить. Неужели этот идиот говорит правду? – Дом имеет профессиональную охрану? – спросил он. – Нет. Но в том же самом сейфе уже на протяжении шестидесяти лет хранятся бриллианты моей матери и редкие винтовки моего отца, и за это время никогда не было никаких проблем. – Ладно, – сказал Свэггер, – но все равно, нужно принять дополнительные меры безопасности. – Согласен. – Думаю, вам следует прибегнуть к услугам охранной фирмы. Или перевезти его в какое-нибудь хорошо охраняемое место. – Джек, кроме нас двоих, о нем никто ничего не знает. Никто его не похитит, гарантирую. Свэггер кивнул. – Да, вы правы. Наверное, просто наваждение… – Вполне объяснимо. Это будоражит воображение. – Я должен увидеть. Мне нужно осмотреть, пощупать, удостовериться в том, что чехол действительно существует. Только давайте разберемся. Вы проверили его происхождение? У вас есть доказательства, что эта винтовка принадлежала именно Лону? – Его имени на чехле вам недостаточно? – Поймите, если бы мы смогли найти доказательство ее принадлежности Лону на стороне, это существенно подкрепило бы нашу версию. У вас имеются какие-нибудь предположения по поводу того, где Лон приобрел ее? – Откровенно говоря, об этом я никогда не думал. Нет, абсолютно никаких предположений. – Разве вся документация компании «Винчестер» не хранится в Музее стрелкового оружия Коди? – Хранится, но дело в том, что на заводе компании случился пожар, и все современные документы сгорели – в том числе и сведения о владельцах модели 70. Но Лон не покупал свои винтовки у компании напрямую. Он приобретал их в оружейном магазине фирмы «Аберкромби и Фитч» на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке, где покупали винтовки все известные стрелки, такие как Тедди Рузвельт и его сыновья, Ричард Берд, Чарльз Линдберг, Эрнест Хемингуэй, Кларк Гейбл, Гэри Купер, Линдон Джонсон, ездившие в пятидесятых годах в Африку охотиться на крупного зверя. Эта фирма была поставщиком оружия аристократам, знаменитостям, набобам, миллионерам на протяжении почти ста лет. В 1977 году она обанкротилась и теперь занимается продажей молодежной одежды больших размеров. – А что сталось с документами, содержащими сведения о продажах оружия? Они уничтожены? – спросил Боб. – Нет, – сказал Марти. – Они хранятся на складе в Ратерфорде, штат Нью-Джерси. Слишком ценные документы, чтобы выбрасывать, и недостаточно ценные, чтобы привести в порядок и каталогизировать. – Мы можем туда попасть? – Мне случилось познакомиться с Томом Браунером, последним менеджером магазина. Правда, он уже на пенсии, но, наверное, связи у него остались. Но не думайте, Джек, что вы придете, назовете служащему имя, и он через десять минут принесет вам папку. На складе царит страшный беспорядок, бумаги свалены в кучи, и найти там нужные документы все равно что очистить Авгиевы конюшни. – В свое время я чистил конюшни, – сказал Свэггер. – Вижу, вы готовы попробовать. Может быть, вам и повезет… Ладно, завтра я позвоню Тому Браунеру, и посмотрим, что он скажет. Когда вы поедете туда? – Пока не знаю. Постараюсь как можно скорее. Скажем, в начале следующей недели. Рутерфорд, штат Нью-Джерси. Когда вернусь, позвоню. – Вы не хотите совершить небольшое путешествие и отправиться потом… – Нет. С меня хватит и Нью-Джерси. Поверьте, мне потом придется несколько дней приходить в себя. Так что чехол будем смотреть недели через две. – Превосходно, – сказал Марти. – Это была твоя идея ехать в Нью-Джерси? – спросил Ник. Они сидели в ресторане «Сиэтлс Бест» в районе Оук-Клифф. – Да, – ответил Свэггер. – Рано или поздно это пришлось бы сделать. Странно, что это до сих пор не сделал Марти с его связями. Но он не стал возражать и даже поспособствовал мне, поскольку хочет, чтобы я самостоятельно удостоверился в том, что винтовка принадлежала Лону. Это послужит лишним подтверждением его версии. – С другой стороны, он будет знать твое местонахождение в определенное время, и если ему нужно убрать тебя, то это произойдет именно там. Джек Брофи выходит со склада и видит направленные на него четыре ствола. – Я больше чем уверен: ни Марти, ни Ричард не имеют никакого отношения к охоте на меня. Это не те люди. Не могу представить, чтобы они вот так сели и составили против меня заговор. Они на такое просто не способны. – Может быть, они не в курсе. Может быть, тот, кто дергает за ниточки, использует их в качестве марионеток и наговаривает им что-нибудь на тебя. В конце концов, если он действительно тот, за кого ты его принимаешь, у него на кону стоит жизнь и репутация. – Но как я могу не ехать? Если я тот, за кого себя выдаю, то просто обязан ехать, иначе обман раскроется и мы останемся ни с чем. Тогда мне останется только сидеть и ждать, когда Хью найдет меня. – Говори, что я должен делать. – А что ты можешь сделать? Ну, разве что пожелай мне удачи и молись за меня. – Ладно, поступим так. Ты договариваешься о дате посещения. В этот день я направлю туда на парковку группу из Нью-Йорка для создания видимости. Они будут одеты в длинные пальто, якобы скрывающие автоматы, в ушах у них будут наушники, ну и все такое прочее. Если у Хью имеются свои люди, вряд ли он захочет устраивать перестрелку на парковке. – Хорошо, – сказал Боб. – Мне это нравится. Ты можешь заплатить за это? – Операция будет осуществлена в рамках расследования по делу Джеймса Эптэптона и делу Сергея Бодонского, которое тоже пока не закрыто, поскольку Бодонский является исполнителем, а нам еще нужно установить личность заказчика. Так что это будет инициатива следственных органов. – Великолепно, – сказал Свэггер. – Чрезвычайно тебе благодарен. – Если мы возьмем заказчика и он окажется крупной фигурой, может быть, самим «покойным» Хью Мичумом, то сможем найти доказательства по делу убийства Кеннеди. Тогда все и встанет на свои места. – Тебе за это непременно поставят памятник. – Лишь бы не надгробный… Воспоминания секретного агента Хью Мичум Подобно многим американцам, я не уверен, что видел смерть Алика в реальном времени, в прямом эфире, или даже спустя несколько минут, когда этот сюжет показали по всем каналам. Думаю, это не имеет значения.