Я также проверил, каково положение дел с тремя другими проводимыми мною операциями, имевшими долгосрочные цели, но мне не хочется утомлять читателя этими подробностями, тем более что они утомят и самого автора. Я послал нескольким коллегам внутриофисные записки с уточнениями, вопросами и требованиями, дабы не привлекать излишнего внимания к своему отсутствию. К девяти часам я был дома. Пегги приготовила мне «хайбол», и прежде чем выпить его, я пообщался с мальчиками. Джек явно соскучился, о чем можно было догадаться по тому, с какой силой он обнял меня. Питер, мой средний сын, никогда не был особо привязан ко мне и не пытался этого скрывать. Однако мне сказали, что он произнес самую проникновенную речь на моих «похоронах» в 1993 году. Уилл был занят игрой и фактически не заметил моего возвращения. Мы с Пегги поужинали, после чего она отправилась спать, я сделал себе еще один «хайбол» и сказал, что немного задержусь, поскольку мне нужно проверить почту. В основном это были счета, но среди них я обнаружил не совсем обычный, довольно большой и увесистый конверт без обратного адреса. На нем стоял штемпель почтового отделения городка Роунока, расположенного недалеко от поместья Лона в Юго-Западной Виргинии. Я вскрыл его. Внутри конверта находился толстый номер иллюстрированного журнала «Стрелковое оружие и боеприпасы» с многочисленными фотографиями различного огнестрельного оружия и сопроводительными статьями. Пролистав журнал, я ничего в нем не обнаружил. Пролистав его еще раз более внимательно, я заметил, что одна из страниц в середине кажется слишком толстой по сравнению с остальными. Присмотревшись, я понял, что страницы 43 и 44 склеены, и когда разъединил их, между ними оказалось письмо. Это смешно! Лон практиковался на мне в шпионских шутках. Я взял письмо и прочел приветствие: Коммандеру Бонду 007 Из Технического отдела По делу «Убийство Доктора Нет» После прочтения сжечь Старина Лон так и остался неунывающим охотником, и в этом духе он начал свое письмо. Коммандер Бонд, я много размышлял по поводу вашего запроса, провел ряд экспериментов и нашел решение. Заварите кофе, поскольку вам предстоит долгая бессонная и по большей части скучная ночь, если только вы, подобно мне, не находите завораживающими тайны огнестрельного оружия и баллистики. Но, поскольку такие люди составляют около 0,0001 процента населения, желаю вам удачи. Я должен еще кое о чем предупредить читателя. В данном случае лозунг Генри Джеймса в отношении повествования «Драматизируй, драматизируй, драматизируй!» заменен на лозунг «Объясняй, объясняй, объясняй». Для того чтобы понять, каким образом нам удавалось пятьдесят лет дурачить мир, вам придется познакомиться с множеством деталей. Прочитав письмо Лона, я сжег его в камине. За эти пятьдесят лет не было, наверное, и дня, чтобы я не вспоминал о нем, поскольку оно, как я на то и рассчитывал, сделало возможным то, что произошло. Оно послужило фундаментом всего замысла. Я хорошо помню содержание письма и привожу его близко к тексту оригинала. Позвольте мне начать с краткого изложения технических требований. Вам, Джеймс Бонд, поручено ликвидировать некоего Доктора Нет за его всевозможные преступления. При этом вы не должны попасться и не должны оставить свидетельства вашей причастности к этому делу, как и причастности к нему Британских секретных служб. К счастью, в вашем распоряжении имеется один простак, Феликс Лейтер из ЦРУ США, якобы разведывательной службы. Бедный Феликс: вы можете как угодно манипулировать им, поскольку ему так хочется быть похожим на уверенного в себе, обаятельного, внушающего уважение коммандера Бонда. Поэтому вам легко удалось уговорить его выстрелить в Доктора Нет. Увы, у него имеется единственное оружие – старая итальянская винтовка «манлихер-каркано» модель 38 калибра 6,5 мм с японским оптическим прицелом весьма сомнительного качества. Вас беспокоит, что Феликс может промахнуться, и поэтому вы решили перестраховаться и привлечь второго, гораздо более опытного и умелого стрелка. Если Феликс промахнется, что вполне вероятно, этот второй стрелок поразит цель спустя секунду или около того. Но все баллистические свидетельства должны указывать на Феликса. В этой операции ему отведена роль козла отпущения. Не буду писать здесь о позиции, углах выстрела, путях отхода. Это проблемы вашего отдела. Я решаю техническую задачу: как второй стрелок сможет поразить голову Доктора Нет таким образом, чтобы она не оставила никаких следов своего существования. Тогда, на основе результатов баллистической экспертизы, убийцей будет признан Лейтер. Вот что я сделал бы. Во-первых, снабдил бы Феликса патронами, которые он должен использовать. Таким образом, мы дадим Феликсу коробку патронов 6,5 «манлихер-каркано», изготовленных «Вестерн Картридж Компани» в соответствии с контрактом, заключенным с итальянским правительством, которые, оказавшись избыточными, были перепроданы итальянцами американским оптовикам и упакованы в красивые белые коробки. Пуля, которую использует второй стрелок, должна быть, в своей основе, идентичной пуле Феликса и иметь такой же патрон, изготовленный на том же заводе «Вестерн Картридж Компани» в Сент-Луисе. Перед нами один из таких патронов. Рассмотрим его. Гильза имеет тупой конец, и из ее латунного корпуса, необычно длинного, с учетом общей длины патрона, выступает пуля с медным покрытием. Этот патрон не похож на ракету в такой же мере, как гильза с воткнутой в нее сигарой. Он слишком тяжел для своих размеров, что красноречиво свидетельствует о серьезности возложенных на него задач. Известно ли вам, коммандер Бонд, что огнестрельное оружие и патроны не являются неизменными, какими представляются? Они весьма пластичны. Их можно совершенствовать. В них можно вносить самые разные конструктивные изменения, служащие определенным целям. Именно это мы и сделаем с нашим патроном «манлихер-каркано» калибра 6,5 мм. Если вы забыли или никогда не знали: патрон состоит из нескольких элементов. Он содержит пулю, которая приводится в действие за счет быстрого сгорания – но не взрыва – пороха. Пуля располагается в латунном корпусе, называемом гильзой. Задняя часть гильзы, называемая капсюлем, имеет кольцо, плотно примыкающее к затвору благодаря точно выполненным желобкам, и прочно удерживается в коробке винтовки. Капсюль также содержит затравочную смесь, состоящую из определенных материалов, которая вспыхивает после удара бойка, воспламеняя порох и образуя расширяющийся газ, который толкает пулю в ствол и дальше, в историю. В данном случае это не имеет большого значения, но патрон представляет собой необычную, удивительную конструкцию, настолько эффективную и тщательно разработанную, что ее ничто не может заменить уже больше ста лет, и не сможет еще столько же. Но вернемся к нашему патрону – «манлихер-каркано» 6,5. Первое, что мы сделаем, – извлечем пулю из гильзы, что легко осуществляется с помощью обычного приспособления для разрядки патронов. Мы выбрасываем гильзу, наполненную порохом и затравочной смесью. Она нам не нужна. Теперь рассмотрим то, что у нас осталось, – то есть пулю. Ее длина составляет 3 см, вес – 162 грана. Она покрыта слоем меди, и этот слой толще обычного, поскольку пуля призвана проникать глубоко в плоть, не деформируясь при этом. Медь покрывает свинцовый сердечник, который виден, если рассматривать пулю со стороны основания. Зажмем пулю в тиски носиком вниз или поместим ее на токарный станок в горизонтальном положении. В мастерской каждого продвинутого любителя оружия имеется либо то, либо другое. Просверлим отверстие длиной 0,5 см через центр пули в продольном направлении, то есть через сердечник к носику, и остановимся на расстоянии 2,5 см от края носика, оставив его нетронутой. Что мы теперь имеем? Мы имеем пулю, которая весит на 20 гран меньше и имеет существенно изменившиеся характеристики, что не отражается на ее точности. Аккуратно срезаем или стачиваем примерно 0,3 см меди с тупого носика пули, чтобы обнажился свинец, который значительно мягче. В результате у пули значительно улучшаются аэродинамические свойства, и она, проникая в живую плоть, особенно если это череп или любая другая кость, не сохраняет свою целостность, а распадается. Это происходит под воздействием двух факторов: во-первых, носик пули, который теперь состоит из мягкого свинца, расплющивается при ударе, расщепляется на лепестки, как у цветка, которые отгибаются назад; во-вторых, просверленное отверстие делает пулю более хрупкой, и она в результате удара распадается на мельчайшие части. При попадании в голову такая пуля вызывает сильное повреждение мозга. Далее, мы берем модифицированную пулю и вставляем ее обратно в патрон, для выстрела в Доктора Нет. Но подождите! Мы выбросили гильзу патрона «манлихер-каркано» вместе с порохом. Стало быть, нам некуда вставлять нашу пулю. Или все же есть куда? В этом-то и суть: мы вставляем пулю в гильзу патрона, называемого «винчестер магнум» калибра.264! Как такое возможно? Остановитесь и подумайте, коммандер Бонд. Калибр итальянского патрона выражается в единицах метрической системы – 6,5 мм, что примерно соответствует.264 дюйма. Пуля «манлихер-каркано» подходит к гильзе.264 «винчестер магнум», и в результате получается новый патрон, гибрид – «манлихер-каркано».264, который входит в коробку винтовки «винчестер магнум».264. Она может потребовать небольшой корректировки гибридного патрона или винтовки, чтобы они полностью соответствовали друг другу. В действительности 6,5 мм равняется.267 дюйма, и, следовательно, диаметр патрона на три тысячных дюйма превышает диаметр отверстия коробки. Но эта разница не требует хирургического вмешательства, лишь достаточно незначительных изменений. Например, пулю «манлихер-каркано» можно слегка подточить на токарном станке. Можно также вручную «ввернуть» гильзу патрона в отверстие коробки. Стрелки бенчреста занимаются этим постоянно, поскольку толщина заводских гильз зачастую не соответствует заданному значению, а в этом спорте однородность – первое дело. Проснитесь, Бонд! Выпейте еще кофе, черт вас возьми! Чего вы достигли? Прежде всего, вы получили разрывную и гораздо более эффективную пулю. Ну, так что из того? Любой предмет, поражающий человеческий череп со скоростью свыше ста метров в секунду, вызывает смерть. Обладатель черепа не заметит разницы. Он не будет мертвее от одной пули, нежели от другой. Невозможно быть мертвее мертвого. Важнее то, что вы сделали пулю более точной. Она не стала более точной сама по себе, просто теперь ее можно использовать для стрельбы из «винчестера» модель 70 с прицелом «анертл 10X валчер», каким пользуюсь я, – одной из лучших винтовок, ныне производимой в Соединенных Штатах. Точность боя винтовки зависит от целого ряда качеств, которыми обладает «винчестер» модель 70 и не обладает «манлихер-каркано» модель 38: точная подгонка металла к металлу и металла к дереву; удобный спусковой крючок; хорошая сочетаемость с человеческим телом; точность крепления прицела на ствольной коробке; высокая точность нарезки ствола и высокий сорт металла, из которого он изготовлен; высокое качество стекла оптической системы. Может быть, я что-то упустил из виду, но вы представляете общую картину: стрелок, вооруженный «винчестером» модель 70, имеет огромное техническое преимущество по сравнению со стрелком, вооруженным «манлихер-каркано» модель 38, не говоря о различиях между самими стрелками – в плане опыта, природного таланта, здоровья, силы, психологической подготовки. Вы сделали пулю невидимой. Я вовсе не сошел с ума. Еще один ключевой момент: добившись того, что пуля, поражающая череп, взрывается и распадается на мельчайшие фрагменты, вы имеете гарантию того, что по ее остаткам невозможно установить, из какой винтовки она была выпущена! Благодаря этому обман никогда не раскроется. Никакие физические свидетельства не позволят доказать, что вы, коммандер Бонд, стреляли из своего прекрасного «винчестера» модель 70 почти одновременно с бедолагой Лейтером, производящим выстрел из своего убогого «глаза-галстука». Не услышат ли свидетели два выстрела, тогда как был всего один? Отнюдь. Бонд, вы же видели фильмы, в которых фигурирует винтовка с глушителем, и даже сами блистали в них, не правда ли? Из всех голливудских трюков с оружием эти устройства изображены наиболее точно. Нет, они не используются на револьверах и не издают звук, напоминающий чихание карлика. Но они значительно снижают громкость звука и преобразуют его таким образом, что он совершенно не ассоциируется с выстрелом. Во время войны ваши коллеги-янки из Управления стратегических служб устанавливали глушители на винтовки «хай стандард».22с, автоматы «томпсон» и пистолеты-пулеметы «стен» и умело использовали их. У вас, британцев, имелось такое же оружие – пистолет «уэлрод». Я избавлю вас от подробностей, поскольку представляю, как вы уже засыпаете, и скажу лишь, что винтовка с затвором идеально подходит для этого устройства, напоминающего трубку, которая прикрепляется к дулу. Трубка имеет внутри несколько перегородок, которые замедляют поток расширяющегося газа, и отверстия, через которые этот газ выходит с тихим шипением вместо хлопка. Любой умелый механик способен изготовить глушитель за один день. Можно найти и профессионально изготовленное устройство, они уже давно имеются в продаже. В моей коллекции случайно оказался Schalldämpfer тип 3, 8-миллиметровый глушитель, который использовали немецкие десантники во время войны. Они встречаются довольно редко. Мне подарил его один из моих друзей. Я из любопытства соорудил стальное крепление, чтобы установить его на мою модель 70. С ним выстрел почти не слышен. О, я уже предчувствую ваш скептицизм! Успех операции целиком и полностью зависит от пули. Кто знает, взорвется она или нет? Во время стрельбы часто происходит непредвиденное, и ничто не может гарантировать успех на 100 процентов. Слишком большой риск, и так далее. Самую лучшую новость я приберег напоследок. Новейший патрон «винчестер магнум».264, изготовленный в Нью-Хэйвене, специально предназначен для охоты на равнинах Запада – то есть для стрельбы по антилопам и другим животным на больших дистанциях. Пуля летит плоско. Пуля летит быстро. Она летит быстрее, чем любая другая известная пуля. Металлургия «винчестера» модели 70 такова, что в отличие от «манлихер-каркано» модели 38 она способна выдерживать самое высокое давление современных химических веществ, придуманных корпорацией «Олин». Это означает, что наша модифицированная пуля поразит Доктора Нет не со скоростью, свойственной пуле «манлихер-каркано», составляющей меньше 700 метров в секунду, а со скоростью пули.264, превышающей 1000 метров в секунду. И она взорвется! Это гарантируют законы, установленные не человеком, а Богом, то есть законы физики. И еще. Если она оставит следы металла в разбитой голове Доктора Нет и патологоанатому удастся обнаружить их, установить принадлежность этих частиц можно будет только с помощью металлургического теста. Эксперты смогут определить путем сравнения с другими металлическими образцами, какого типа пуля сразила Доктора Нет. Выяснится, что это «манлихер-каркано» 6,5, изготовленная «Вестерн Картридж Компани», и никакая иная. К сему прилагаю рисунки этапов преобразования пули. А теперь, Бонд, мне нужно выпить мартини, и чем скорее это произойдет, тем будет лучше. Разумеется, письмо не было подписано. Я перечитал его несколько раз, а затем сжег вместе с конвертом, запечатлев в памяти основные моменты. Охватившее меня волнение было столь сильным, что я долго не мог заснуть. Однако усталость в конце концов взяла свое, и сон постепенно овладел мною. На следующее утро за завтраком я сказал Пегги: – Дорогая, я думаю, нам нужно провести этот уик-энд в Виргинии. Я не видел Лона несколько лет, и мне очень неудобно перед ним. – Но в субботу команда Уилла играет с «Джилман» в Балтиморе, – возразила жена. – Он обидится, если мы не придем. – О боже, мне очень не хочется, чтобы он обижался. С другой стороны, Лон тоже член семьи, и мы так давно с ним не виделись. Я думаю, Уилл нас поймет. Пегги прекрасно знала, что, если я принял решение, отговаривать меня бесполезно. Она также знала, что если я спорю с ней – а это случалось нечасто, – значит, у меня есть для этого серьезные основания. Ей пришлось уступить. Такова была редко проявлявшаяся, но тем не менее неоспоримая власть мужа, отца и добытчика в те времена. Вечером того же дня я позвонил Лону. Обычная непринужденная беседа двоюродных братьев, которая не могла вызвать подозрение у людей мистера Энглтона, если они меня прослушивали, поэтому какие-либо уловки не потребовались. Я сказал, что в субботу мы приедем к обеду. Вечером поговорил по-мужски с Уиллом, который всегда отличался послушанием и покладистостью. Он уже достаточно взрослый, чтобы его можно было оставить дома одного. Помимо Лона, мне предстояло привлечь к нашему маленькому крестовому походу еще одного участника. Лон отвечал за стрельбу, я – за транспорт, логистику и Алика. Требовался энергичный человек, который разрешал бы непредвиденные проблемы, дабы мы с Лоном могли всецело сосредоточиться на своих задачах. Мне был нужен опытный, сообразительный и жесткий оперативник, обладающий навыками взломщика. И такой нашелся. Я буду называть его Джимми Костелло, а не настоящим именем, поскольку сыновья этого человека до сих пор живут в окрестностях Вашингтона и, как и мои сыновья, являются состоятельными и уважаемыми членами общества. Мне не хочется, чтобы они испытывали чувство стыда из-за деяний своего отца. Спустя много лет я написал среднему из его сыновей письмо с приглашением посетить Йель. Это было единственное, что я мог сделать для Джимми Костелло. В то время ему минуло сорок, и он пользовался известностью в сообществе спецслужб. Хотя, как мы полагали, Джимми овладел профессией по ту сторону закона, ему каким-то образом удалось перейти к нам, и отныне он работал исключительно на Управление или на его друзей, на другие спецслужбы и адвокатов, занимавшихся бракоразводными делами. По всей вероятности, Джимми был лучшим взломщиком в Вашингтоне. Будучи специалистом по замкам, он мог проникнуть в любой дом. Стоило ему бросить взгляд на замок, как он уже знал его устройство. Он всегда носил с собой набор инструментов, и ни одна самая надежная дверь не представляла для него препятствия. Дверцы сейфов отнимали у него чуть более длительное время. Джимми не боялся ходить в ночной тьме по краю крыши на большой высоте и, словно цирковой гимнаст, спускался вниз, повисал на одной руке перед окном, держась за край крыши, открывал другой рукой оконный запор и протискивал тело внутрь помещения. Наш посольский отдел использовал его искусство для установки жучков. Благодаря ловким пальцам он в течение нескольких минут устранял завесу тайны, покрывавшую святая святых, не оставляя после себя следов. С этого момента мы становились третьей стороной во всех беседах между Игорем и Борисом, а также между их гостями и начальниками. Я не знаю, хорошо ли мы использовали полученную информацию, но добывали мы ее очень толково. ФБР использовало Джимми против советских агентов и итальянской мафии, а адвокаты – против состоятельных донжуанов, которые после бракоразводных процессов становились значительно беднее. Он мог бы украсть рецепт кока-колы для производителей пепси и чертежи атомной бомбы для нас у красных, если бы мы не превзошли их в этой области. Лучшим качеством Джимми являлась его надежность. На него можно было положиться. Достаточно познакомиться с историей ирландцев, чтобы понять, что это за человек. Он молчал бы под самыми страшными пытками из страха перед вечными муками, уготованными предателям. Эта черта характера выковывалась долгими столетиями упорной борьбы его народа против моих предков. Другой характерной особенностью Джимми – вполне соответствовавшей его натуре – была обаятельная наглость, или наглое обаяние. Он обладал столь свойственным ирландцам даром убеждения и мог уговорить вас раздеться догола и отправиться в таком виде домой. Мне он казался психопатом, но это был наш психопат. Именно поэтому я остановил выбор на нем. Мы встретились с ним в баре «Уиллард», где он обретался каждый вечер, когда не работал. – Джимми, мой мальчик, – произнес я слащаво, подобно персонажу плохого фильма, что являлось нашей с ним традиционной шуткой. – Да, это я, – отозвался он в не менее манерном тоне, позаимствованном, очевидно, из фильмов с Бингом Кросби. – И как же поживает его превосходительство мистер Мичум? – Он всегда обращался ко мне так, и никакие уговоры называть меня иначе на него не действовали. – Насчет его превосходительства не знаю, – сказал я, – а у меня все в порядке. Подобный диалог происходил при каждой нашей встрече, но он, как всегда, рассмеялся, словно услышал свежую шутку. В течение нескольких минут мы обменивались обычными банальностями, и при этом каждый осматривал помещение, дабы удостовериться в том, что рядом нет подозрительных личностей. Убедившись, что за нами никто не наблюдает, мы перешли к делу. – Ты не мог бы уделить несколько дней в конце месяца своему старому приятелю Мичуму? – Мог бы, хотя как раз в это время буду занят. Перенести никак нельзя? – Увы, никак. Мой план продаж зависит не от меня. От тебя требуется присутствие в городе Даллас, штат Техас, с девятнадцатого по двадцать пятое. Все расходы, разумеется, за наш счет. Мы остановимся в «Адольфусе»… – Первоклассный отель. – Да, действительно. Мне нужно, чтобы рядом находился надежный человек, когда я буду решать проблемы, которые могут возникнуть. Умный, опытный, жесткий и быстрый. Такой, как ты. Джимми рассмеялся. – Сегодня все играют в Джеймса Бонда. В те времена у всех на уме был Джеймс Бонд. – Никогда не доверял британцам, – сказал я, – и ни за что не стал бы с ними связываться. Мне нужен соотечественник, с блеском в глазах и стальными кулаками. Ему явно пришелся по душе этот комплимент, хотя мы и продолжали играть роли из фильма. – Стало быть, Даллас. По-моему, этот город находится вне вашей обычной зоны продаж, мистер Мичум.