* * * Вволю натренировавшись на Патрике и других беднягах, Ирина провернула то же самое с Питом на одном из вечерних свиданий. И узнала правду о том, как оказалась в Доме. Что ж, Адам не соврал. Поскольку вопрос она задала вслух, то, мгновенно считав информацию, ей пришлось еще некоторое время слушать ложь научного руководителя. Он изо всех сил старался быть убедительным. Ирина разозлилась и не смогла этого скрыть. Пит удивился: он ведь не сказал ничего нового. Она чувствовала, как покраснели щеки и участилось дыхание, он не могла совладать с собой. – Знаешь что? Проваливай! – заявила она, еле сдерживаясь, чтобы не дать ему по морде. – Я сегодня не в духе. – Переменчивое настроение? – спросил Пит. Так нагло его еще не выставляли. И он, кажется, не собирался никуда уходить. Ирина отвернулась, чтобы не смотреть на него и не ляпнуть что-нибудь оскорбительное. А очень хотелось. – Время свидания еще не закончилось, – сказал он спокойно. – Это плохо, если я уйду раньше. Сиси может проверить, как прошло. Ни к чему вызывать подозрения. – Тебя ничего не может вывести из себя, да? – задала она риторический вопрос. И уже почти по привычке проверила внутренний ответ. Пит, как истинный ученый, думал именно о том, о чем его спросили. Оказывается, кое-что все-таки может вывести его из себя. Вернее, кое-кто. Нет, она знала, что она для Пита больше чем просто сотрудник и помощница. Но не до такой же степени… И как на него злиться после этого, на беднягу? Никогда он не добьется от нее взаимности… А ведь, кроме нее, у него никого нет. Только Лаки. Но он – собака. Пронзительная жалость охватила Ирину, и она посмотрела на Пита совсем другим взглядом. Он заметил это. – Ладно, прости, – примирительно сказала она. – Это, знаешь, был какой-то странный всплеск негативного отношения. Из-за беременности, наверное. Пит кивнул и опустил взгляд. Ирина снова перевела разговор на науку – так им обоим было проще прийти в себя. Спустя еще одно разъяснение научного руководителя о единой теории поля Ирина попросила передышку. Потому что, во-первых, не могла сосредоточиться на его речи, а во-вторых, у нее была масса вопросов, гораздо более важных, чем то, как она попала в Дом. Например, о детях ангелов. Этим вечером она узнала о них все. И об их матерях тоже. О том, что ее ребенок необычно спокойный, благодаря чему она все еще жива. Увидела воспоминание Пита о том, как малыш Дифайв «играл» с животным. Узнала, что происходит с детьми после того, как срок их пребывания в Доме заканчивается. Все это было настолько ужасно, что ей сделалось нехорошо, и пришлось вызывать врача. Она проплакала полночи, а потом вдруг успокоилась. Ведь ее ребенок уже сейчас не такой, как все. В смысле, ведет себя не так, как дети ангелов. Значит, так будет и дальше. Откуда-то пришла уверенность, что у них все будет по-другому. Откуда она взялась? Кто знает. Может быть, ребенок как-то по-своему сообщил ей это? Ведь между ними есть связь, это очевидно. И если он передает ей свои способности, то возможно, способен влиять и на ее сознание? Так или иначе, но возникшая в ней уверенность утром не исчезла. Ирине стало легче. Вечером она уже настолько пришла в себя, что продолжила задавать вопросы Питу. Она считала все, известное ему, о планах Дома, о том, что они собираются устроить всемирную катастрофу и убить восемь миллиардов человек. И многое другое. Разумеется, ни на один вопрос Пит не ответил вслух. Но подумал весьма отчетливо. Теперь ей нужно все это пережить и осмыслить. И двигаться дальше. Глава 33 День за днем Адам искал бреши в охране территории возле Дома. В принципе их не было. Каждая пядь земли просматривалась – с помощью камер, дронов или патрулей. Снова появились голодные «черные дыры». В общем, Дом подготовился. Но связаться с Ириной все равно было нужно. И тогда Адам нашел горилл. Жили они в парке на Красной Пресне, недалеко от Центра международной торговли. Внешне – обычные гориллы, не мутировавшие. А там кто их знает. Особей около двадцати – это только взрослых. И мелких полно. Вот их-то Адам и решил использовать. Заставил молоденького самца отправиться в посольство США. Не за визой, нет. Просто посольство непосредственно соседствует с Домом. А через дорогу там парк имеется, да и сам двор посольства неплохо зарос. Место подходящее, не вызывающее подозрений. Идея была такая: поместить животных на самое просматриваемое Домом место. И самое близко расположенное к нему. Если кто не в курсе, то поговаривают, что за территорией посольства до харма следили в том числе с высотки на Кудринской площади, то есть из Дома. С площадок и верхних этажей. Все приспособления для слежки остались и по сей день. Так что вояки Дома посольство даже не патрулировали – зачем? И так все видно. Вот туда-то, во двор, и направил Адам гориллу-самца. За ним очень кстати увязалась самка с детенышем. Сначала Дом обеспокоился и выслал военных. Но удостоверившись в том, что это просто животные, визиты прекратились. Тогда Адам перевел туда еще несколько самок. Одна сбежала, остальные подчинились и остались. Как только обе стороны (Дом и гориллы) привыкли друг к другу, Адам сам направился в посольство. И тоже не за визой. А чтобы его не заметили, надел костюм гориллы. Денег от схрона Сержа вполне хватило на качественный прикид. Артем сам выбирал, на свой размер. На Адаме сидело немного мешковато, но ничего. С трех метров от гориллы не отличишь. Поначалу животные забеспокоились, но Адам, во-первых, принес угощение, а во-вторых, потратил время на внушение самцу мысли, что он не опасен. Самки же к нему претензий не имели. Одна даже пыталась заигрывать. Но, обнюхав, потеряла интерес. Видимо, его привлекательность на обезьян не действовала. Дом не обратил на дополнительного самца никакого внимания. Гориллы весь день сновали туда-сюда, с территории посольства в парк и обратно, лазали в самом посольстве по этажам, поэтому сосчитать их было трудно, и наверняка заниматься этим никому даже не приходило в голову. Адам, дождавшись вечера и изрядно взмокнув в шерстяном наряде, отправил псевдоосу к Ирине. * * * Наконец-то он увидел ее снова. Слава богу, с ней все было в порядке. Выглядела здоровой. И до невозможности желанной. Животик ее уже вполне округлился, и от этого защемило сердце. Адам тихонько наблюдал за Ириной с решетки вентиляции. А она, не замечая его, увлеченно болтала с научным руководителем. Чересчур увлеченно. Опять этот противный Пит приперся к ней в гости. И смотрел он с еще большим вожделением, чем раньше. Во всяком случае, Адаму так казалось. С каким удовольствием он впился бы ему в глаз! Но нельзя. Пришлось терпеть, ревновать и ждать. Как только Пит ушел, Адам, громко жужжа, сел на стол. Ирина ворвалась в осу, чуть не убив ее. «Боже, я так волновалась! – крикнула она. – Почему так долго?! Ты в порядке?» «Все хорошо, не волнуйся. Что мне будет? Сама знаешь, на мне заживает, как на собаке. А благодаря тебе я ни одной царапины не получил. Ну ты и сила!» Тогда она сказала, что вряд ли сможет повторить тот опыт. Во всяком случае, сейчас до этого далеко. Но все же небольшой прогресс у нее есть. Это она скромничала. Еще какой прогресс. Подтвердила худшие опасения насчет планов Дома. Сумела побывать в коллективном сознании. Не узнала лишь, где физически находится Сиси, – об этом не знал даже Пит. «Как ты проникла в Сиси? – спросил Адам возбужденно. – Прямо с экрана?» «Нет, что ты. Помнишь, я объясняла, как сложно попасть в сознание человека? Как в крепость с узкими окошками. Так вот Сиси – это в сравнении с человеком пирамида Хеопса, только без вентиляционных каналов. Ни единой щелочки в ней нет. Но я улучила момент в лаборатории, когда Пит использовал шлем, и проскользнула вместе с ним». «Ты поняла, как отключить систему безопасности?» «Нет, Адам. Какое там «отключить». Я только на пороге у нее потопталась, образно говоря. Если человеческий мозг – это дом с комнатами, то Сиси – сложнейший лабиринт. Со множеством дверей, за которыми есть другие, а за ними еще и еще. И многие ведут в тупик. А еще, мне кажется, пройди я чуть дальше – она бы меня увидела». «Плохие новости, – пробормотал Адам. – Но шанс разобраться есть?» «Я так понимаю, ты в Сиси никогда не был, а то бы не спрашивал», – съехидничала Ирина. «Не был. И не задавай мне…» «Не буду, поняла уже, – перебила Ирина. – На то, чтобы в ней разобраться, уйдут годы. Хотя, возможно… Вся эта сложность с лабиринтом – только видимость, чтобы запутать непрошеных гостей. Но сделано с умом. Пока они будут соваться не в те двери, Сиси их обнаружит». «Так что, никаких зацепок?» «Вообще кое-что есть. Пока Пит получал свои знания, моя «прихожая» была неплохо освещена. И я заметила, что над всеми этими дверями висят… как будто флажки. А на них утверждения». «Что за утверждения?» – нетерпеливо спросил Адам. «Я же и пытаюсь объяснить. Пит кое-что рассказывал о коллективном сознании. Как я понимаю, есть вещи, которые в него заложены как законы, которые оно не смеет нарушать. Для мозга «не нарушать» – значит не обсуждать, не анализировать, а принимать за данность. Так вот, похоже, это они и есть. Я назвала их аксиомами». «Странно, что они не скрыты», – удивился Адам. «Вот именно, странно. Не только то, что они не скрыты. Самое странное, что они конфликтуют. Представь себе: ты умнейший мозг, а в твою основу заложены противоречивые аксиомы. Но ты не имеешь права их анализировать. Это вызывает у Сиси когнитивный диссонанс. Наверное, поэтому аксиомы очень заметны. Или она просто не считает нужным их прятать». «А конкретно, о чем эти аксиомы?» «Это самое интересное. Они сложные, но я примерно. Первая: человечество должно быть сохранено». «Ого, а я думал, они совсем отморозки», – отреагировал Адам. «Вторая, – продолжила Ирина. – Наука должна быть сохранена и должна развиваться». «Кто бы сомневался!» – опять не удержался Адам. «Третья: если не сократить население до одного миллиарда, случится катастрофа, которая уничтожит человечество и науку. Четвертым заложен моральный кодекс: не убий, не укради, люби ближнего своего, имей совесть и тому подобное. И пятое: идеи правительства принимаются, только если они не идут вразрез с этими четырьмя аксиомами. Но из пятого правила…» «Что за правительство?» – перебил Адам. «Ой, прости. Я не рассказала. Есть несколько ученых, чьи умы как бы формируют коллективное сознание. Это и есть будущее единое мировое правительство. Сиси обязана прислушиваться к их идеям, сравнивать с аксиомами и принимать решения на основе всей информации. Так вот, из пятого правила есть мощное исключение: идеи правительства имеют приоритет выше морального кодекса, только если они действуют во исполнение какой-то из первых трех аксиом». «Как-то сложно…» «Что сложного? Представь, Профессор дает приказ создать черных ангелов для уничтожения людей. Сиси сравнивает этот приказ с моральным кодексом. Он соответствует моральному кодексу? Нет. Если бы исключение не действовало, то приказ Профессора был бы отклонен. Но исключение заставляет Сиси принять приказ, потому что он работает во исполнение третьей аксиомы – создание ангелов нужно для сокращения населения планеты до рассчитанного предела». «Получается, третья аксиома оправдывает все их зверства…» «Так и есть». «А в чем конфликт аксиом? – спросил Адам. – Вроде все у этих сволочей логично…» «В том, что нужно сохранить человечество, но при этом убить кучу народу. Это очень сильно нарушает моральный кодекс. Вот это и не дает ей покоя». «Пусть не убивает тогда…» «Нельзя. Третья аксиома о том, что если не убить, то погибнут вообще все». «А с чего она это взяла? Третья аксиома вызывает большие сомнения у любого нормального человека», – удивился Адам. «Конечно, вызывает сомнения. И у нее тоже, видимо, вызывает. Но проблема в том, что для нее это – абсолютная истина. Она не может в этом сомневаться, – пояснила Ирина. – Не может сомневаться, но сомневается, из-за того, что слишком многому эта аксиома противоречит. Поэтому она страдает. Ну, примерно так».