– Не пойму, ты же говорила, ему никто не в силах помочь? – стала дальше выпытывать из неё информацию златовласка. – Всё верно, но конкретно в разбалансировке генома я и мои сёстры как раз можем. Да не смотри ты на меня так. Знаешь же, что при слиянии стихий С-тело фиксирует состояние обычного, и всё, целители со своей реконструкцией больше тебе не нужны, ты и так почти бессмертной становишься. Если не пришибут, конечно. Так что выглядеть тебе вечно шестнадцатилетней. И куда только спешила, брала бы пример с бабушки, вполне зрелая женщина на вид, а не как ты, пигалица, – с шуткой в голосе сказала Милана. – Умеешь ты сыпать соль на раны! – обиделась на неё её юная собеседница. – Я вовсе не издеваюсь, а стараюсь, чтобы ты прочувствовала ситуацию, в которой оказался Иван. Если у всех геном фиксируется, то, как можно догадаться, при такой гиперактивности его С-тела, у него он постоянно меняется. Пускай и немного, но далеко не весь. В результате тело начинает конфликтовать само с собой, и только его целительство не даёт этому процессу расцвести. Понимаешь теперь, в каких тисках он постоянно находится? Если не одно, так другое пытается его добить. Во всяком случае, совместимость генетики всего тела мы обеспечить можем. А как с остальным бороться, он уже придумал. Хотя, подозреваю, ещё не знает об этом, – пояснила своё видение ситуации Милана. – Ты про что? – не поняла, о чём речь, Светлана. – Видимо, тогда в империи Мин случайно вышло. Решал одни проблемы, а там всё оказалось гораздо сложнее. Хочешь подробнее узнать, спроси отца. А так, почитай их легенды про «божественный вздох». * * * – Ну, наконец-то! – казалось, не к месту выдала Аврора-семь. Вместе с этой фразой раскрылась дверь, и в неё вместе с матерками влетело тело, при ближайшем рассмотрении оказавшееся Лучезаром Агафоновичем. – Где это я? – приведя в порядок некоторую свою растрёпанность, задал вопрос он наконец. – На борту летающей тарелки, – меланхолично ответила Милана. – Кхм-кхм… Той самой, на супницу похожей? – Разве её форма имеет какое-то значение? – ответила она же. – Да в общем-то, нет. Просто как раз про неё разговор шел, когда меня, так сказать, пригласили на борт. Признаться, не разглядел толком, куда прилетел. Слегка не в том состоянии оказался. Смотрю, тут и племянницы. И что самое удивительное, ещё и не поубивали друг друга, – продолжил он беседу. – Вооружённый нейтралитет, – пояснила ситуацию на борту Милана. – Вон оно как… Светлана, ты, случаем, не заболела? – удивился он такому раскладу. – Да у этой ледышки накопитель – одуреешь какой! – возмущённо выдала златовласка. – Богомила… – произнёс Лучезар Агафонович, как бы напоминая, как зовут её двоюродную сестру. – Аврора-семь, пожалуйста, – возмутилась его заявлению та и попросила называть так. – Ээээ… – растерянно пробормотал он, не понимая ситуации. – Когда я на задании, зовите меня Аврора-семь, – снизошла до него упрямая девица. – Кхе-кхе… На задании, значит… Ладно, учту. Так это ты меня, выходит, дожидалась? Понятно. А где твоя сестра-двойняшка, Богуслава? – поинтересовался он у неё в итоге. – Эта неудачница теперь Аврора-десять, и она на другой тарелке, позади нас плетётся, – вздёрнув носик, высказалась та. – Ага! Её тоже, получается, по-другому зовут. Да-да, знаю, на задании. А почему она плетётся? – опять задал он вопрос. – Наверное, потому что отстала, – пояснила ему ситуацию Аврора. – Постой, мы куда-то летим? – изумился Лучезар Агафонович. – Конечно! Во Владимир, естественно. Не вечно же над Багдадом болтаться, – выдала она в ответ. – А не должны бы хоть какие-то ощущения от полёта возникнуть? Мнится мне, что мы никуда не движемся, – попытался он пояснить свой вопрос. – Ха! Вот в этом и есть преимущество таких трёхсил, как я! – с гордостью заявила Аврора. – Да не смотрите вы так недоумённо, вон Светлана по воздействию на себя при доставке почти правильно все составляющие указала. Вы же знаете, ветер даёт возможность летать. Ну и таскать чего по воздуху с собой. Но… Всё правильно, чтобы не захватить кусок грунта из-под ног, воздушники подпрыгивают. Ещё хуже, если попытаться лететь внутри чего-либо, как мы сейчас. Но проблема решается, если второй силой выбрать хлад, и вовсе не за основные воздействия, а из-за возможности точного оперирования окружением. Благо эти силы не антагонисты, но всё же взаимопроникновение велико. Так что шансы развить их достаточно за разумное время, прямо скажем, невелики, а потому необходим ещё и свет. И тоже не из-за основных техник, а как раз из-за его возможностей специфического общения. Во всей программе Аврората именно силы двойняшек и есть главное, а тарелка – так, приложение. И как сами видите, результаты впечатляющие, – уточнила Милана. – Но как?! Понимаю, конечно, в принципе возможно, но не на таком уровне и в таком возрасте! – изумился он её ответу. – Не без проблем. По сути это техника индивидуальных менторов. Методика оказалась непроста, но результаты позволяют надеяться на получение и четырёхсил. Пожалуй, даже на Иване её можно опробовать, вполне возможно получение неожиданных результатов, – с гордость сказала Милана. – Правда? – с надеждой спросила златовласка. – Свет, не стоит так на это надеяться, – ответила ей Дорогобудова. – Я-то думала… – погрустнев, произнесла та. – Расстраиваться тоже рано, – обнадёжила её Милана. – Прилетели, – проговорила Аврора-семь. – Куда? – последовал вопрос от Лучезара Агафоновича. – Во Владимир, конечно же! – пояснила она же. – Так быстро?! – изумился он. – А чего затягивать. Прошу на выход, – съехидничала она. – Хорошо, только, Милана, задержись, пожалуйста, ещё кое-что уточнить хочу, – обратился он к Дорогобудовой. – Не стоит. Тем более вас уже брат ждет, и там, думаю, получите куда более полные ответы, – ответила она. Глава 10 Владимир. Россеа. Императорский дворец. Глубокая ночь – Проходи. Чего как не родной? – проговорил мужчина, чей медвежий силуэт выделялся на фоне огромного витражного окна, через которое свет от уличного освещения попадал внутрь помещения. Слово «большое» к нему не подходит, поскольку вся стена была из стекла. И не так чтобы собрана из листов поменьше, а из одного, хоть и не совсем цельного. Строители немного смухлевали и сварили его из нескольких. Поговаривают, и не стекло это вовсе, а прозрачная керамика. Но бог с ним, главное эффект! А он был. Многим захотелось не хуже. В принципе, их можно понять. Это наша страна, и люди, её населяющие, вовсе не варяги непонятные. Так что таких окон-стен появилось во множестве. Вторым источником света в помещении была лампа, стоящая на огромном дубовом столе. Однако тьма не хотела сдавать своих позиций, и казалось, будто она висит в каком-то безвоздушном пространстве. – И тебе не хворать, Ярослав. Всенепременно воспользуюсь твоим предложением, только вот смогу тут чего разглядеть. Вот прям так сразу! Вошедший пытался увидеть хоть что-то под ногами, но, судя по всему, ему этого не удавалось. Кроме парящей в нигде поверхности стола с лампой, видно ничего не было. В итоге он даже чертыхнулся. – Не обижайся, Лучезар, всё время забываю, каково это попадать сюда, где так намутили тёмные. Сам-то привык, да и наизусть тут всё выучил. Вот и обхожусь даже без света, – ответил хозяин помещения. После этих слов стали понятны затруднения вошедшего. Тут никакой прожектор не помог бы ничего разглядеть, если не вписан в комнату. Однако человек, названный Ярославом, не стал издеваться над гостем, но, видимо, что-то всё же сделал. Ведь одновременно с его словами на потолке стали разгораться маленькие точки, превратившие тот в подобие звёздного неба. Такое впечатление усугубляла глубокая чернота между ними. Всё же яркости такому освещению не хватало, а потому получился, скорее, полумрак. Оказалось, оба собеседника находятся всего лишь в одном из углов этого огромного помещения, своими размерами способного потягаться с серьёзного размера бальным залом. Убранство и начинка прямо указывали на личный рабочий кабинет. Высокие потолки позволили превратить одну из стен в двухэтажную личную библиотеку. Ближе к окну нашлось место и небольшому фонтанчику. Чувствовалось, что занимались обстановкой вдумчиво и со всей тщательностью, а потому роскошь не выпирала и не мозолила глаза, а скорее была функциональной и обозначавшей статус владельца. – Ты догадываешься, зачем я к тебе пришёл? – спросил Лучезар Агафонович. И попытался посмотреть в глаза хозяину кабинета, коим был, как можно догадаться, император Россеа и одновременно его родной брат. Однако тот отвечать на вызов не стал. – В странствии дальнем встретил ты братца Иванушку, и наполнилось сердце твоё тоской и тревогой, – начал Ярослав свой ответ с весельем в голосе. – Мы уже не маленькие. Хватит ёрничать! – возмутился его брат. – Но ведь направление мысли верное? – поинтересовался император у него, вовсе не думая менять тон. – Тьфу на тебя! – выдал Лучезар, явно смирившись с таким. – Ага! Крамолу удумал! – продолжил балагурить Ярослав. – Дал же бог старшего брата, – с тоской в голосе выговорил в ответ великий князь. – Так ты не кружи с намёками, говори конкретнее, и будет тебе счастье. Ты правильно заметил, давно мы повзрослели и оба учились получать ответы даже не на заданные вопросы, – и невесело так усмехнулся царь всея Россеа, если по-старому, усаживаясь в кресло.