– Я ж совсем без связи останусь! – привёл я как бы аргумент. – А я тебе свой, – и попыталась всучить мне розовый. – Хоть карточки-то давай сменим, – констатируя неизбежное, произнёс я в ответ. Готовься к такому, готовься, а всё равно жалко… – Да! – радостно провизжала она, за что была награждена укоризненным взглядом своего дяди. – Только одно условие! Ну должен был я хоть что-то поиметь от собственного ограбления! – Какое? – с подозрением в голосе спросила она. – Ты сегодня гуляешь со мной по Багдаду, – заявил я тоном, не допускающим возражений. – Да без проблем! Ведь так, дядя? – радостно согласилась она, но зачем-то и его спросила. Неужто и от такой малости решила откосить?! – Как-то это неожиданно. Надо бы посоветоваться, – неуверенно произнёс он в ответ. – Лучезар Агафонович, может, представишь меня молодому человеку? – встряла одна дородная тётка с лисьим взглядом. Та, что из встречающей делегации. – Конечно же. Василиса Патрикеевна, – ответил он со странной заискивающей улыбкой. Надо же угадал! Неужто реально её опасается? Интересно, кто она? Вслух, однако, ничего произносить не стал. В результате от дяди так и не дождался ответа. – Я думаю, мы уладим вопрос с вашей прогулкой, а пока прогуляйтесь к себе, развейтесь, – обратилась эта дама ко мне. И стала меня так за локоток выпроваживать, семафоря что-то дяде глазами. * * * – Мил, ну что всех вытащила? – Знаешь, Ярось, в следующий раз ты будешь грузчиком. Учти, наши каюты под завязку забиты, надо бы подумать, где жить будем. – Ой, не прибедняйся, всего несколько часов, в Багдаде всех на чартер перегрузим. Главное не это, получается, пердуну удалось и они все живы! Знаешь, нашего хозяина даже любить мало, обожать надо! – Да уж, урвать княжон Ржевских – это нечто! * * * – Что-то случилось? – задал я вопрос Ярославе, вновь оказавшейся у меня на пути, как из воздуха. Так-то бы не стал говорить, но она просто не давала мне прохода. – Мне кое-что необходимо пояснить. Насчёт «куколок», – произнесла тихо она. – А… – выдал я неопределённо в ответ и показал рукой, откуда пришёл. – То, что им слышать не стоит, – Дорогобудова прекрасно поняла, что я имел в виду. Получается, а мне можно. Она же у них вроде работает. Хм. А ведь что-то там Светланин дядя говорил… С другой стороны, не покусает же она меня! – Хорошо, – согласился я выслушать что-то доступное не всем, но голос выдал неуверенность. – Не беспокойтесь. Никакого криминала в этом нет. Просто есть вещи, о которых предпочитают не распространяться, – приободрила она меня. Вот это другой вопрос. Тайна такое интересное слово! Но ничего говорить не стал, а просто изобразил живейший интерес на лице. – Так вот, уничтожение «боевых кружевниц» продавил человек, которого спасли от участи «куколки»… – Э… А какой в этом смысл? Получается, есть способ! Но зачем тогда? – выдал я, окончательно запутавшись. – Да, он существует, но есть очень большое «но». По совместительству это ещё и способ лишения дара. Не как-то там, а вообще и окончательно, – тихо проговорила Ярослава. – Всё равно не понимаю! – воскликнул в ответ. – Потому что и тогда, и сейчас превращение в «куколок» было в основном наказанием преступников с даром и политических или военных противников. Очень часто совмещено и то и другое. Историю ведь пишут победители. Но это вовсе не значит, что там реально убийц, маньяков и просто одержимых нет. Так что априори ангелов среди них нет, – печально ответила она. – Но тогда почему тот человек продвинул то решение?! – решил я добиться внятного ответа, а не тех намёков, которые понимай как хочешь. – Видишь ли, в результате процесса получался источник силы много слабее, чем из «куколки», к тому же многие считали, что такое наказание, как лишение дара, недостаточное. Пришлось бы убивать, а так и взятки гладки. Он же себя и приводил примером, что его это не остановило и он продолжил бороться. Тем более тогда «куколки» умирали. Причём сами. Получалось, что никто в смерти соперника как бы и не виноват. К тому же у многих была иллюзия, что, пока будет война, будет и материал для новых заготовок. А так слабые лишались доступа к стратегическому ресурсу. Позволить себе обработку у минцев могли немногие. Только реальность оказалась сложнее. Сопротивление возрастало, потери победителей становились такими, что терялся смысл нападения на соседей. Обескровленные такой победой роды ставились лёгкой добычей. Тогда и было объявлено, что именно истребление «боевых кружевниц» стало способом остановить войну. Настоящей причиной был страх. Что именно тебя сотрут в порошок и используют на новых «куколок». Пока ты пытаешься сделать то же самое с другими. Все засели в оборону. Это же было бы, даже если их никто бы и не убивал. Вот так та вой-на закончилась, – закончила Ярослава. – Всё равно не понимаю, в чём ценность этого знания для меня? – удивился я такой информации. В принципе, так было во все времена, но чем эта ситуация отличалась, совершенно непонятно. – Иван, тот способ никуда не исчез, но что делать потом с освобождёнными? А ведь не факт, что многие из них сохранили разум в таком заточении, – огорошила она меня такой информацией. – Но что во мне такого, что мне можно было узнать, а им нет?! – задал я вопрос ей без обиняков. – Потому что тебе решать, появятся вновь «боевые кружевницы» или нет, – спокойно произнесла она. – Это еще с какого перепуга?! – возмутился я её инсинуациями. Сами подумайте, я каким боком ко всей это генетической лабуде прилип! – Ты забыл, я светлая. Мне дано многое видеть. Пусть это не гарантия, что так и случится, но у тебя есть чистая линия, хоть ты об этом и не догадываешься. В любом случае тебе решать. И ещё, если твоих «куколок» не восстановить, освободить их не удастся, – огорошила она меня информацией. Нет, это, конечно, интересно, особенно нужно подумать, какой гешефт можно получить с того, что имею, хоть и не знаю об этом. Даже самому любопытно. А «куколки»… Ну жили же с ними как-то, вот и пусть дальше так будет. А то потом голову ломай, что с этими переселенцами во времени делать. Ведь получилось что-то вроде технологии замораживания. Если разобраться, аналогия просматривается прямая. Но там-то от смерти пытались убежать, а здесь и не ясно, кто и за что туда угодил. – Хорошо, подумаю над этим, – ответил я ей и тут же направился в сектор магазинчиков. Розовый умфон со мной никак не сочетался, а пока другой дождёшься, греха с этим аппаратом не оберёшься. Там, поди, что-нибудь придумаю. – Только ты серьёзно подумай, – проговорила она вдогонку. Да понимаю я нужность этих «кружевниц». Должны быть люди, когда уже ничто не помогло, то хотя бы жизнь человеку спасти. Светлая, сама разберётся. Глава 9 – Да что за! Поймите меня правильно. Откуда тут толпа? Обычно здесь даже мухи не летают. Ну что здесь может понадобиться? Разве что нитки с иголкой, салфетки какие. Мне вот цветной клейкой ленты, вроде изоленты. А тут народу… Да хоть бы один мужик. Ну, или пацан, на крайний случай. Что за экскурсия выпускниц школы благородных девиц, да не абы какой, а для сливок общества. Я, конечно, не шибко специалист в тканях, но добротные, натуральные на глаз отличу. Да к тому же покрой платьев… То, что продают в ширпотребе, так не шьют, если только в бутиках. А тут явно под заказ сделано. Подбор цветов, покрой буквально сливали эти произведения искусства с девушками четырнадцати-восемнадцати лет, превращая тех в богинь. Так-то бы и пусть! А тут… То там декольте, то здесь полупрозрачная юбка с крайне коротким подъюбником. Разрез сбоку чуть не до пояса, на вроде бы безопасном длинном платье, вообще погибель. – Соберись, тряпка! Неужто не сможешь пройти до прилавка! – подбодрил я себя под нос, чтобы, не дай бог, никто не услышал. Невместно морскому воеводе женской красоты бояться, совершенных изгибов молодых девичьих тел, их высоких грудей и длинных стройных ног. Возможно, и не совсем так, но беру степень возможной опасности противника по максимуму! – Мне клейкой ленты, – выдал я с некоторой дрожью в голосе, дойдя до прилавка. Кажись, прошёл без происшествий. Сразу видно, культур-мультур… В смысле, расступались, пропуская меня, пока шары забычил, сужая свой обзор. Видок, конечно, в этот момент тот ещё, но техника очень нужная, когда с сильным соперником приходится сражаться. Здесь же было главным развидеть все эти декольте. Хоть в потолок таращись. Но не дай бог кому на ногу наступишь! Не знаю уж, что тут за публика собралась, однако обострять нет никакого желания. Можно сказать, седалищным нервом чую неприятности. – Какую? – спросил продавец меня.