– Не уверена, что такое желание можно осуществить. Их делается всего ничего. Четыре-пять штук в год, и это очень много. Каких-то тридцать лет назад и одного порой не выходило. Хотя, если воспользуешься своими знакомствами в Дайвьете, комплект, может, и достанешь вне очереди, – ответила Ярослава. М-да, как говорится. – Да толку-то, с такой скоростью производства. Ладно, уговорили, осознаю всю глубину своего невежества, но, может, всё же вернёмся к «куколкам»? – буквально потребовал я, что обещали вначале. Вот зачем все эти рассказы про чудеса, если их приобрести нормально нельзя, пусть и дорого. – А мы и не уходили от них никуда. Именно геном позволил создавать артефакты четвёртого рода на основе «окультуренной» паутинки, свойства которой не проистекают из способностей создателей. Самые простые из них, привязанные к разного рада амулетам, продаются повсеместно, – заявила Дорогобудова на это. Забавно, но тут это вполне работающие изделия, очень даже эффективно отгоняющие комаров или мух, к примеру. – Подожди, ты хочешь сказать, что они тоже к ним относятся?! – очень удивился я её ответу, потому и задал уточняющий вопрос, имея в виду «куколок». – Именно. Есть целое направление «специалистов», которое у нас называют «прядильщиками», создающие заготовки. Другой вопрос, что для сложных артефактов нужна будет паутинка, выращенная в империи Мин или Дайвьете. И даже там это всего семь родов на две страны, кто может это сделать. И только их люди могут работать и непосредственно с одарёнными. Так что европейцы сами бы без них ничего не создали, – ответила она так, что я только запутался. Но по своему профилю тему прочухал! – А у нас что, никто таким источником дохода не интересуется? – тут же решил прояснить ситуацию. – Почему же. Были такие, как раз про них уже заходила речь. Это Ржевские. Видишь, как оказалось всё переплетено, – немного подумав, ответила Яро-слава. Так, делаем зарубочку на память. – Получается, они и делают «куколок»? – спросил я, имея в виду этих «прядильщиков». – Нет, конечно, не превращай их тут в извергов. Сначала кто-то упустил паразита или где-то нарвался на второй класс, потом не вышло вовремя получить необходимую помощь, но «духовники» успели остановить преобразование в источник. Дальше либо его уничтожать, либо уже преобразовывать в них. И «прядильщики» всего лишь ещё одна ступенька на этом пути. Прямо скажу, оба варианта, как понимаешь, лучшими не назовёшь, – пояснила она для меня. – А что, других возможностей не искали? – удивился я таком раскладу. В жизни не поверю, что не было такого. Человек такая скотина, которая не смиряется никогда, а значит, ищет выход до последнего. А тут люди гибнут, превращаются невесть во что, и дела никому до этого нет. – Ещё как, но в результате спровоцировали войну родов, – подтвердила она мою правоту. – Это когда семь из десяти одарённых погибло? – уточнил я, постольку точно этим моментом истории не интересовался, так, лишь название той гражданской войны помнил. – Могло быть и больше, но это безумие все же смогли остановить. Прямо скажем, весьма жёсткими мерами, когда целые роды вырезали. Под шумок половина вотчин потеряла хозяев и перешла государю. Именно так исчезли «боевые кружевницы». С ними вообще не разговаривали. Были случаи, когда хватало одной информации о нахождении кого-то из них в селе, то его уничтожали со всеми жителями, – подтвердила она, что с памятью у меня пока всё в порядке. – Но почему? – удивился я упомянутыми ею фактами. – Потому что в отличие от обычных они могли, используя свою специальность, убить. Но не это было самым страшным. Гораздо сильнее пугали их возможности по искажению дара или вовсе его лишению, – неожиданно рассказала она о возможностях, о которых я даже не слышал. – Постой! Ты хочешь сказать, что можно лишить силы? – естественно, поинтересовался я, не ослышался ли. – В принципе, да. Правда, для этого нужно специальное помещение и определённый ритуал. Но даже последние работы в области генетики не позволяют возродить «боевых кружевниц», тех, кто мог это совершить. Настолько тщательно их уничтожали. Попросту не осталось генетического материала, а по остаточным фрагментам у уцелевших родственников пока нереально, – как-то странно она ответила. Вроде и подтвердила, а вроде и сказала «нет», но при этом так, будто «да». – Их за это так? – задал я вопрос шокированно. – Нет, – коротко ответила Ярослава. – Тогда почему?! – изумлённо продолжил я допытываться. – Хватило просто того, что они могли создать, после обработки «прядильщиками», из инфицированных – «куколок», – наконец она рассказала, кто их делал. Но сделала это так, что только больше вопросов добавилось. – Это так плохо? – как тут не продолжить искать ответы на них, когда информация сама плывёт тебе в руки. – Сложный вопрос, относящийся скорее к этике. Ведь инфицированный страдает, сильно, и это нарушает стабильность выдачи энергии «куколкой», и, чтобы этого не происходило, при обработке ему отключают любые связи мозга с телом. Заметь, не убивают, из трупов источники силы не выходят, а, по сути, запирают в его собственном теле без возможности на какое-либо общение. Идеальная тюрьма, с одной стороны, а с другой – то это избавление от личного ада, хотя последнее тоже спорно. И заметь, к подобному никакого отношения «боевые кружевницы» не имеют. Однако на их судьбе это не сказалось, – продолжала шокировать она жуткими подробностями таких технологий. – Чего-то совсем запутался, – пришлось признаться в итоге. – Не мудрено, просто они стали жертвой обстоятельств. Главы уцелевших к тому времени родов решили, что это самый простой способ остановить волну безобразий, происходивших тогда. Главная проблема была в том, что стали пленников специально заражать, превратив их в заготовку. Ведь каждая «куколка» – это дополнительная мощь в копилку рода, к тому же ухаживать тогда за ними не умели, потому они приходили в негодность достаточно быстро, и, чтобы избежать катастрофы, их уничтожали. А так, просто некому было завершать процесс, перевозка же в другие государства и обратно занимала время, что приводило к бессмысленности усилий. Вот так ценой смерти непричастных, пусть и весьма опасных, остановили вакханалию и убийства, – пояснила она с печалью в голосе. М-да, таких подробностей в учебниках по истории не пишут. – Выходит, со временем процесс усовершенствовали, и мы видим то, что видим. А ничего, что они люди? – задал я мучивший меня вопрос. – Неправильно ставишь вопрос. Для них уже ничего не изменить, и выбор простой: или убить, или превратить в «куколку». Второе куда как рациональней, ведь источник получается очень сильный, эквивалентный дару полного второго ранга мастеров, и воспользоваться им могут многие. К тому же однажды, возможно, мы сможем избавиться от этого, и появится шанс кого-то восстановить, а с того света вряд ли кто сможет вернуться, – стала она разъяснять свою позицию, но опять как-то так, что сложно было уловить скрытый подтекст сказанного. – Что-то я тут не почувствовал целой реки силы, – удивился я проскочившей в её словах информации. Поток-то действительно есть, но какие-то крохи. – Вот и говорю про необходимость обслуживания, иначе отвечать за последствия уже тебе, – ответила она, как бы намекая, что всё требует ухода, иначе нормально работать не будет. – И кто может помочь с этим? – последовал сразу следующий вопрос от меня. – У нас никто, только в империи Мин, – заявила она категорично. А вот и последствия истребления «боевых кружевниц», если я правильно понял. – Если так, то нашего брата там обдерут как липку, – констатировал я общеизвестный в Россеа факт. – Не то слово! – проговорила Ярослава, а потом наклонилась и прошептала сумму мне на ушко. – Да они там белены объелись, что ли? – изумился я вслух названной сумме, превысившей все разумные пределы. Во всяком случае, для меня. – Поверь, это ещё скромно, тебе наверняка дороже выйдет, – совсем не щадила она моих купеческих чувств. – А может, продать? – попытался я нащупать альтернативный вариант. – Да кто их без обслуживания-то купит? – спросила она так, что стало ясно: это ответ, не допускающий вариантов. – Просто подарить? Должен же быть выход без ущерба для моего кармана! – Тоже не согласятся, в связи с прошлогодними событиями в империи Мин, купить новых дешевле, чем этих восстанавливать. Ещё французы обещают запустить фермы по выращиванию «куколок», что собьёт цены ещё, так что даже насильно не сможешь их никому всучить, без доплаты, – добила она меня окончательно. – Да сдохнуть! Если всё распродать, что тут на-шли, а это весьма проблематично, учитывая изготовление мной искусственных самоцветов, и то не хватит восстановить даже двоих. Тем более в реальности вый-дет сумма значительно меньше! Самые ценные образцы заберу для исследований, а остальное не так уж и интересно. Выходит, опять где-то денег изыскивать надо. Лучше б я не заходил сюда! – возмутился я такому развитию событий. Это не медальон, а подстава какая-то! – Да не расстраивайся ты так, Иван, – проговорил сочувствующе Лучезар Агафонович. Ему хорошо говорить, не из его кармана деньги будут вытягивать! А у меня долгов выше крыши, а тут ещё эти «куколки»! Век бы их не видеть! – Пойдёмте тогда уже на выход, не хочу тут дальше лазить, и этих новостей хватило. Да и времени уже порядком, – последнее я пробормотал, посмотрев на экран умфона. Непруха продолжалась. Сначала чуть не затоптали, потом лепестка лишили, теперь и до самого дорого сердцу любого купца добрались. Не день, а одно расстройство. – А что это за модель такая? – вдруг оживилась Светлана. «Опа, спалился!» – Ну… Вроде инженерного образца, скорее концепция внешнего вида… Красота её продолжила меркнуть. Чувствую, сейчас будут экспроприировать. – Дай гляну, а то не поймешь, чего ты там невнятно бурчишь. Ого, какой экран большой! Постой, второй экран картинку в полноцвете может отображать?! О, так у него и основной цветной! – продолжала она восторгается аппаратом, а я – мрачнеть от перспектив остаться без связи. Парадокс в том, что основной тут у всех телефонов либо чёрно-белый ЖК, либо электронные чернила. Цвет только-только стал появляться на телефонах и умфонах, и как правило – дополнительный. Энергосбережение. Вот и выходит, умфоны все с двумя экранами с разных сторон. Тут же и первый с цветом, пусть и тусклым, и второй, по местным СИП-технологиям (светоизлучающие полимеры), по воспоминаниям вроде OLED назывался, изготовлен и, пожалуй, первый на телефоне в мире, способный более-менее корректно отображать фотографии. Это не значит, что тут с экранами швах. Всё есть, но есть одно «но». Патентное право больше на наше авторское смахивает. В смысле, почти вечного владения. Потому производятся они на фирмах-разработчиках и не получили такого широкого распространения, как в мире из моей памяти. Тут вполне нормально увидеть и электронно-лучевые трубки. Так, что кажется, будто есть некоторое техническое отставание, но зато в области автономных роботизированных комплексов, как раз наоборот. Это, скорее, эффект финансовой системы. Не было тут революций и противостояния систем, а потому не родился средний класс, в привычном понимании этого термина, вот и не происходит такой активной смены поколений в бытовой технике. А противостояние держав как раз идёт, а значит, развивается робототехника в интересах военных. – У него ещё камера неплохая, а так почти идентичен серийному, – добавил я уже увереннее. С потерей почти смирился. А и ладно. Пришлют новый, предсерийный. А он получше будет, а пока придётся, конечно, помучиться. Тут мы как раз вы-шли из амулета Ломоносова обратно в их каюту и оказались не одни. Поджидали нас там несколько женщин. – Он ещё и тоньше, да и в руке лежит лучше. Подари, а! – наконец она дошла до ожидаемого пункта предсказанной программы. – Э… – я начал пантомиму раздумывания над её просьбой. – Ну пожалуйста! – произнесла Светлана и опять посмотрела тем самым жалостливым взглядом. В этот раз противостоять было легче.