Генри смущённо сдвинул брови. – У меня нет никакого друга в Южной Африке. – Я попыталась говорить отчётливей, но вдвое быстрей. – У меня вообще нет друзей. Мы всегда менемся, когда что-то начинается с парнем. И, честно сказать, пока я не оказалась здесь, никакие молодые люди меня особенно не интересовали. Думаю, это было взаимно. Пока я не познакомилась с тобой, я была как Мия. Не знала ни комплекса неполноценности, ни сексуальной неуверенности. Поэтому они так меня напрягали… как чужие существа, которые откладывают в тебя личинки, а потом получают над тобой контроль. Для меня было невыносимо не иметь ни о чём представление, и думать, что ты будешь сравнивать меня с другими девушками. Мне казалось, что я лишу тебя превосходства, если дам понять, что и я могу сравнивать тебя с кем-то. А когда уже возник Расмус, я не могла… – Постой! – сказал Генри. Это было как раз вовремя, потому что мне надо было глотнуть воздуха. Наверно, лицо у меня уже посинело. Но мне почему-то стало легче. Генри тоже молчал. Он просто смотрел на меня блестящими серыми глазами, а я смотрела на него, ожидая, что он скажет. Но он ничего не говорил. Лишь мускулы на подбородке двигались, как будто он что-то жевал. – В Претории я ухаживала за собаками, – снова заговорила я. – У наших соседей, Вэйкфилдов, был чау-чау по кличке Расмус. Первое имя, которое пришло мне на ум. Генри прикусил губу. – Другую собаку, которую я прогуливала, звали Сэр Баркс-Алот, – добавила я. Тут Генри не выдержал – прыснул от смеха. – Ну, Лив, ты меня сделала! – сказал он, слегка успокоившись. – Нечаянно. – Теперь, когда всё было сказано, я готова была расплакаться. Но странным образом ком в горле исчез. Генри смотрел на меня и покачивал головой. – Скажи, ради бога, как ты могла подумать, что я чувствовал своё превосходство? У меня, как у всех нас, те же комплексы, те же проблемы с верой в себя и те же страхи её утратить. Я больше тебя запутался в наших отношениях. – Запутался, но у тебя сколько угодно секса. – «Сколько угодно!» – Генри фыркнул. – Сильно звучит. Но это тоже не так. Хоть у меня до тебя и было несколько девушек, я далеко не эксперт в области секса. И я никого ни с кем не сравниваю, потому что сравнения с тобой ни одна девушка не выдерживает. – Его голос стал мягче, он протянул руку, чтобы коснуться моей щеки. – Мне всегда казалось почти чудом, что ты ждёшь именно меня, и я чуть не умер от ревности к этому Расмусу. – Ещё бы! Во мне всё прямо-таки бурлило от облегчения. Я была счастлива. Схватила руку Генри и поцеловала её. – Я люблю тебя, Генри! И мне жаль, что я была такая глупая. Глаза Генри опять блеснули. – Да, мне тоже, – сказал он. – Если бы у тебя первым стал этот проклятый Матт, я бы тебе этого никогда не простил. Но когда он наклонился, чтобы меня поцеловать, я поняла, что уже простил. БАЛАБО-БАЛАБА БЛОГ 25 марта На сегодня небольшой подбор цитат из серии тех, что не предназначены для посторонних ушей и попадают лишь в блог Леди Тайны. Упс! Некоторые появились давно, однако не утратили актуальности. «У Габриэля губы как улитки». Персефона Портер-Перегрин «На ощупь это всего лишь горошины на доске». Габриэль Кобб о груди Персефоны «Мне случалось есть сэндвич с тунцом, по интеллекту превосходящим этого парня». Мистер Дэниел о Джаспере Гранте «Спорю, у него из задницы пахнет лучше, чем изо рта». Джаспер Грант о мистере Дэниеле «Так, наверно, не думают, потому что он всегда так скромен и мил, но эго Грейсона так же огромно, как задница Хейзел Притчард». Эмили Кларк «Хочется ржать, когда видишь её, правда? Будь я Грейсоном, я бы покончила с ней». Хейзел Притчард «Я бы не сдвинул её с кровати, даже когда она была ещё на десять лет моложе». Мистер Ванхаген о директрисе Кук «В коллеге лишь одно несомненно – он ничто». Директрисса Кук о мистере Ванхагене «Они просто бредят! Такой спектакль из-за проклятых кустов!» Лив Зильбер об англичанах «Так уезжай домой!» Англичане о Лив Зильбер Да, и под конец кое-что ещё, надпись в школьном туалете: «Я хотел бы, чтобы проклятая змея укусила тебя за яйца». Грейсон Спенсер Артуру Гамильтону Ну, а потом одно удовольствие создавать разные комитеты по линчеванию. До встречи! Ваша Леди Тайна P. S. Не хочу никого пугать, но надо признать, что случай со змеёй в шкафчике Артура Гамильтона – это не глупый школьный прикол, как хотели бы считать полиция и директриса Кук. Не значит ли это, что где-то на свободе бродит убийца? И кто станет его следующей жертвой? В комментариях по этому поводу можно встретить много пожеланий. Му-ха-ха-ха-ха-ха! Глава двадцать вторая Лотти повернулась перед зеркалом Флоранс. Зелёное платье сидело на ней как влитое. – Не знаю, не коротковато ли оно? – Лотти в сомнении посмотрела на свои ноги. – Ерунда. Если ты вместо этих лодочек наденешь свои чёрные сапоги, длина будет в самый раз, – сказала Флоранс. Она лежала на животе на своей кровати и не протестовала, когда Мия и я усаживались слева и справа от неё на белоснежное покрывало. Теперь мы все лежали в одинаковых позах: опираясь на локти, подбородок на правой ладони, взгляды обращены на Лотти. – В сапогах будет самый шик, и при этом не слишком нарядно. – Ты прямо эксперт моды! – Лотти благодарно улыбнулась Флоранс и, положив руку на грудь, восхищённо посмотрела на нас. – Ух ты! Видели бы вы себя! Рядом друг с дружкой вы прямо как сёстры! Даже не представляете, как я рада, что вы друг дружке наконец понравились. То есть как? У растроганной Лотти по щеке покатилась слеза, а мы смотрели на неё с недоумением. – Тогда я пойду принесу сапоги, – сказала она беспокойно. – И колготки. Лучше взять чёрные или телесного цвета? А-а, принесу те и другие, а вы мне скажете, какие лучше, да? Не уходите, я сразу вернусь. – У двери она обернулась. – Мне надо ещё поскорей сделать глазурь для морковного пирога, но с этим нет проблем. Флоранс пришла в себя первая. – Что ж, вы, девочки, не особенно разбираетесь в людях, – сказала она. – Ты слышала, Лив? – Мия поймала вышитую подушку, брошенную Флоранс, чтобы освободить больше места для айпада Лотти, который та последнее время практически не выпускала из рук. – Настоящий эксперт моды не хочет признать, что она нас безумно полюбила, хотя на нашей совести её двоюродный дедушка, упрямый Господин Исполин. Я хихикнула: – Это не должно тебя огорчать! Нельзя бороться с великими чувствами. А любовь, в конце концов, требует взаимности. Эти слова я произнесла вполне искренне. После сегодняшней ночи, когда было покончено с Расмусом, мне стало так невероятно хорошо, что я готова была любить всех вокруг. Включая Флоранс. Ах, Флоранс даже особенно, когда она тут лежала, в локонах цвета карамели, и пыталась смотреть мрачно. Я бурно поцеловала её в щеку. – Без наших утренних сражений за ванную комнату мне бы чего-то не хватало. – Во всяком случае, ты бы лучше красилась, – заметила Флоранс, не стараясь при этом оставаться серьёзной. Стали видны ямочки на её щеках. – Не воображайте себе ничего. В этом доме нет никого, кто бы портил нервы больше вас. Подними подушку, Мия. – Сейчас, – сказала Мия. – Мне нужно только поскорей написать мэйл Леди Тайне. Пусть знает, что я её разоблачила. – Что?! – воскликнула я. Нельзя же так! Обладать важнейшими новостями и невозмутимо вертеться тут на кровати. – С каких пор? Рассказывай! – «До-ро-гая Тай-на! Большое тебе спасибо за твой утренний блог, – читала Мия невыносимо медленно, одновременно печатая текст. – Это была последняя деталь, которой мне не хватало, чтобы тебя идентифицировать». – Ты серьёзно, Мия? – Я через спину Флоранс ущипнула Мию. – Ты действительно знаешь, кто эта Леди Тайна? Выкладывай! – Ах, ерунда! Она просто блефует. – Флоранс презрительно фыркнула. Мия невозмутимо продолжала печатать: