Пыль витает в темноте как туман. Когда грязь оседает, он слышит, как Нино зовет его с расстояния в несколько футов. Харука осматривает себя и делает вдох, проверяя руки, грудь и конечности. Он медленно начинает продвигаться вперед, перешагивая через обломки и пол пещеры, чтобы вернуться к своему супругу. Когда он оказывается рядом, Нино крепко хватает Харуку за руку, его голос напряжен. – Какого черта… Ты в порядке? – Я думаю… я не пострадал, – успокаивает его Харука, его тело дрожит от шока. – А ты? Нино кивает и обхватывает руками его плечи. Харука смотрит туда, где он стоит. Вампиры, которых он держит в плену своей ауры, не тронуты. Они застывают на месте среди камней и обломков. Но вампир с одним ухом лежит на спине в нескольких футах от него без движения, только грудь едва заметно вздымается и опускается. Земля под ним выжжена. – Это… это срикошетило, – спокойно говорит Маркус, но затем его голос повышается. – Этот идиот выстрелил себе в лицо! Вы, ребята, можете дышать своими аурами? Как чертовы драконы-вампиры? – Некоторые из нас, похоже. – Харука передергивает плечами, когда Нино выпускает его из объятий, но они снова берутся за руки. Нино притягивает Харуку ближе. – Может, хватит бродить здесь внизу? Больше не уходи от меня. – Я прошу прощения, я… Внимание всех переключается на звук приближающихся шагов. Молодой вампир с раной появляется первым, за ним следует другой худой вампир с очень длинными волосами. Он останавливается, но затем скалит белые зубы, протягивая руки. – Медовый цветочек! Эбаа, ты пришел спасти меня – я знал, что ты это сделаешь. – Он пробирается сквозь толпу застывших вампиров, чтобы встать прямо за пределами защитного пузыря. Затем он обхватывает руками изгиб большой сферы, прижимается щекой к ее поверхности и скалится. – Я верил в тебя все это время, мой прекрасный золотой ангел. – Он закрывает глаза. Медовый цветочек? Харука поворачивается к своему мужу, что-то внутри укалывает его, заставляя почувствовать обиду. – Почему он обращается к тебе так ласково? – Что бы это ни было, что бы я ни чувствовал сейчас от тебя, пожалуйста, прекрати это. Я не могу контролировать его или то, что он говорит. Он просто такой, какой есть. Карта сознания Харуки меняется, количество тусклых огоньков, которое он почувствовал до этого, внезапно начало умножаться, вспыхивая. Сто, нет, двести… затем снова удваивается, все больше и больше, по мере того как теплые пятна энергии ярче разгораются в его сознании. Его пульс учащается, когда они приближаются к ним – медленно, но верно. Такое ощущение, что они потревожили муравейник, и все существа теперь спускаются к ним. – Хару… ты чувствуешь это? – Нино в панике прижимается к нему, его разум неистовствует. Затем он делает шаг назад, меняя положение сферы. Ладислао подается вперед, удивленно моргая. – Их слишком много, – говорит Харука, делая глубокий вдох. Аура Нино достаточно сильна, чтобы отбиться от пятидесяти чистокровных… но сотни? Ладислао стоит прямо и смотрит на них, склонив голову набок, словно находясь в замешательстве. Сперва он наблюдает за тем, как все смотрят в темноту, а затем поворачивается к ним и улыбается. – А, они проснулись от шума. Не волнуйтесь за них! Все хорошо, все хорошо. Они не будут драться, поверьте мне. Им просто интересно, кто вы такие. Сейчас темно, но Харука видит и чувствует, как они толпятся в широком проеме в противоположном конце пещеры. Яркий свет их с Нино ауры придает им едва различимые очертания. Сотни чистокровных существ: скелетоподобные, осунувшиеся, с выпученными глазами и в лохмотьях. Пещерные жители древних времен, живущие в отрыве от современного мира. Харука смотрит на это все, словно находясь в трансе. Он отказывается верить в происходящее. Харука приходит в себя, только когда Ладислао стучит по твердой поверхности ауры Нино. – Ола, мои прекрасные спасители, можем ли мы теперь подняться наверх? Я бы очень хотел выбраться из этой пещеры, но сначала я хочу немного поговорить. Вы не против? – Ладислао выдвигается в путь, не дожидаясь их ответа. Он обходит сферу и направляется прямо к лестнице, ведущей на поверхность. Не зная, что еще сделать, Нино, Харука, детектив Куэвас и Маркус поворачиваются и следуют его примеру. Когда они доходят до лестницы, Харука в последний раз оглядывается назад, наблюдая за морем зомбиподобных чистокровных, которые смотрят на него. Исчезнув из их поля зрения, он отпускает свою силу и перестает держать армию, напавшую на них. Глава 30 – Você é tão bonito como…[46] как принц демонов и ангел. Нино ударяет Харуку по плечу. Видишь? Он просто говорит все, что ему вздумается. Они сидят в маленькой комнатке рядом с кухней. Там расположены два дивана в старинном стиле, маленький столик для приема пищи, покрытый пыльной скатертью, а с высокого окна свисают тяжелые бархатные шторы. Детектив Куэвас держится позади Нино и Харуки, которые сидят на диване напротив Ладислао. Маркус находится на кухне, и следит за любым движением, хотя Ладислао заверил их, цитирую: «возможно, никто не придет». Завернувшись в серое спасательное одеяло из рюкзака детектива, Ладислао встает с выцветшего бархатного дивана. Он глубоко кланяется от пояса, этот жест подчеркнул его длинные, грязные ирисо-коричневые волосы, спадавшие каскадом вперед. – Для меня большая честь познакомиться с вами, мой возлюбленный принц. Благодарю вас за то, что спасли меня… – Sente-se, por favor[47], – заверяет его Харука, подняв ладонь. – Não seja tão formal[48]. Ладислао моргает в замешательстве, его глаза светятся. – Ты говоришь на моем родном языке? Невероятно. Теперь я понимаю твою преданность, милый. Я бы пошел за этим сексуальным, древним созданием в адский огонь… эти рубиново-красные глаза и темные волосы… Когда Харука подносит пальцы к переносице, Нино чувствует, что пора переходить к делу. – Что случилось? Почему ты был там внизу? Когда я был здесь, все еще жили в той деревне. Ладислао снова опускается на диван. Пыль взлетает и снова оседает вокруг него. – Правильно. Моего tio не было около двух дней, поэтому сработал какой-то чрезвычайный план и всех перевели под землю. Одноухий парень был на нервах, пытаясь управлять всеми. Я думаю, он в ужасе из-за свалившейся на его голову ответственности. – Твой tio в тюрьме в Нью-Йорке, – говорит детектив Куэвас, стоя позади них. Нино поворачивается к ней, ее руки сложены, а подбородок вздернут в вызове. – Хорошо. – Ладислао сосредотачивается на детективе. – Там он и должен быть. А вы красивая. Детектив Куэвас начинает: – Это сейчас важно? – Для меня – да. – Ладислао прикусывает губу. – Аппетитная и мягкая, полнотелая женщина – вы второго поколения? Детектив разводит руками и переступает с ноги на ногу, выражая недовольство, но ее лицо заливается ярким румянцем. – Простите меня, но вы можете сосредоточиться? – Я не могу. – Ладислао пожимает плечами. – Вы определенно второго поколения. Каждый вампир второго поколения, которого я встречаю, немного ворчлив, как вы сейчас – потому что вы средние дети аристократии, разве нет? Задыхаясь, детектив отступает назад, ее лицо застывает в ожидании ответной тирады, но Харука прерывает ее. – Почему твой дядя так поступил? – спрашивает он. – Почему он украл этих существ и заставил их существовать в таком… убожестве? Разве они не знают, что их жизнь противоестественна? Неужели они слепы к своему окружению? Детектив скалится. – Забавно. Вчера ты ругал меня за то, что я осуждаю людей, живущих в нищете. – Нет, – отрицает Харука. – Это другое дело. Эти вампиры находятся в неосознанном рабстве. Эти чистокровные… – Промыты мозги. – Все трое кидают взгляд на Ладислао, и он продолжает. – Они не знают ничего лучшего. Мой tio приучил их к мысли, что именно так должны жить чистокровные. Без ничего. Только пить кровь. Только спариваться и размножаться. Он позволил им знать языки, математику и естественные науки, а также некоторые ремесленные навыки для строительства. Они разбираются в этих вещах, что странно… но это все! Он говорит им, что внешний мир – это зло и что они будут несчастны, если попытаются уйти. – И они ему верят? – спрашивает Харука. – А как же те, кого он изначально забрал в Исчезновение? Им лучше знать, что внешний мир может предложить гораздо больше, чем этот. – Я не знаю всего, темный принц, но… – Не называй меня так. Ладислао удивленно моргает. – Но тебе это подходит. – Нино усмехается, когда Ладислао продолжает. – Как я уже сказал, я не знаю всей истории, но я встретил очень старого чистокровного после того, как они заставили меня спуститься в пещеру. Айзека. Он был первым чистокровным британцем, которого я встретил… – Там внизу есть британские чистокровные? – Детектив опирается ладонями о витиеватый деревянный молдинг[49] спинки сиденья, ее глаза расширяются. – Нет, амиго. Он умер на прошлой неделе, и он был там единственным. Он и его жена приехали во время Исчезновения. Они добровольно пришли сюда! Ты можешь в это поверить? Он сказал, что в то время по всей Англии шли ужасные войны между кланами и многие вампиры шли на радикальные меры, чтобы выжить и сохранить свою родословную. Он сказал, что ему не нравилось направление, в котором двигался его народ – некоторые решения, которые они принимали. Поэтому он выбрал Лайоса. Он сказал, что его спутница умерла при родах много лет назад и что он всегда хотел уехать, но не мог. Мой tio не отпускал его. Я сказал ему: «Айзек, ты последний чистокровный британец на планете!» Он возразил и произнес тогда: «Ты не видишь моих людей, но они там. Они спрятаны у всех на виду…» Честно говоря, мне стало жутко, и я не спал две ночи после того, как он это сказал… там, в той ледяной пещере. Ладислао вздрагивает всем телом и драматически жестикулирует. – Как в сказке про привидение… А британские чистокровные – это привидения? Харука откидывается на спинку пыльного сиденья, скрестив руки. Нино чувствует, как колесики его разума поворачиваются и анализируют информацию, которую дает ему Ладислао. Повернувшись, он встречает его блестящие глаза. – Итак… некоторые из вампиров там внизу хотят уйти? Он пожимает плечами под своим одеялом. – Может быть. Я думаю, они напуганы. А некоторые верят утверждениям моего tio, что внешний мир так ужасен. Ты встретил его приспешников в пещере – «смертников». Они будут защищать это место, пока мой tio не вернется, даже если этого никогда не произойдет. Но мы должны спросить, не хочет ли кто-нибудь уйти. Я думаю, это хорошая идея. – Я подумала о том же, – соглашается детектив Куэвас. – Харука упомянул, что некоторые могут не захотеть уходить, и после того, как мы услышали это, ну… мы не должны никого заставлять делать что-то радикальное. Может быть, мы можем спросить сейчас, а через несколько месяцев повторить попытку? Найти способ присматривать за ними? Ладислао поднимает бровь и устремляет острый взгляд на детектива.