– Честно говоря, помню смутно, – хмыкнул Влад. – Пока я видел, у меня как-то не было ни времени, ни желания этим заниматься. Но если хочешь, можем приготовить что-нибудь сейчас. – Ой, вы серьезно? – досадливо нахмурилась подошедшая к ним Кристина. – Я надеялась, мы закажем доставку из ресторана, который через дорогу. Я умираю от голода. – Можно приготовить что-нибудь быстрое и легкое, – предложила Юля. – Ресторану все равно понадобится время. – Тогда придется идти в магазин, – не сдавалась Кристина. – Который находится на первом этаже, – напомнил Влад. – Если, конечно, ничего не изменилось. – Не изменилось, – подтвердила Юля, – я его видела. – Ладно, – вздохнула Кристина. – Двоих мне не переспорить. Но чур готовить будете вы, а с меня только открыть бутылку вина. И, Юлек, аккуратнее с платьем. Только после этих слов Юля вспомнила, что пришлось надеть подаренное Кристиной платье, поскольку маме она сказала, что Владу и Кристине приспичило отправиться на какое-то мероприятие, на котором Влад попросил сопровождать его в качестве поводыря. Эта версия легко объясняла, почему они собираются переночевать в его московской квартире, и была достаточно близка к правде, чтобы Юля смогла ее изложить. Вариант с ночевкой у Галки, пришедший ей в голову первым, она быстро отмела: не знала, когда получится вернуться, а от Галки мама ждала бы ее пораньше, поскольку у Семки уже начались зимние каникулы и с ним должен был кто-то оставаться. Мама на тот момент только пришла с работы, где под конец года из бухгалтерии, как обычно, выжимали все соки, и сидела на кухне с реабилитационной чашкой кофе, в которую, судя по запаху, добавила немного сливочного ликера. Она устало посмотрела на Юлю и пожала плечами. – Хорошо, я отведу Семку завтра к бабушке тогда. Как вернешься, заберешь его. Юля кивнула, не зная, что будет делать, если расстояние поможет ее проблеме с монстром из колодца. Ведь тогда придется остаться в Москве еще на одну ночь. Но об этом можно подумать позже. – Так… Ты все-таки с Владом или с этим новым парнем? Робом, кажется? Вопрос застал Юлю врасплох, и пока она подбирала слова для ответа, мама успела продолжить: – Я, конечно, не вижу ничего дурного в том, чтобы флиртовать с обоими. Мало ли, с кем в итоге как сложится. Но они оба взрослые мужчины, Юль. Как бы тебе не обжечься. – Все не так… Влад… он просто сосед и моя работа. Да, мы подружились, но… это все, продолжения не будет. А Роб… Не знаю. Он милый, но… – Он не Влад, с которым продолжения не будет, – неожиданно улыбнулась мама. И Юля впервые задалась вопросом, насколько та на самом деле осведомлена о ее жизни, мыслях и чувствах. Ей всегда казалось, что маме нет до всего этого дела, что она слишком занята работой и Семкой, которому, безусловно, требовалось больше внимания. Но теперь стало очевидно, что мама замечает и понимает гораздо больше, чем говорит. – Роб тоже предложил мне работу, – брякнула она, просто чтобы увести разговор от обсуждения ее чувств к Владу. – Точнее, стажировку. Это был не самый подходящий момент для такого разговора, но пришлось выложить карты на стол. И получилось не так плохо: Юля не знала, как сказать маме, что хочет уехать аж на полгода, поэтому рисковала так и не заговорить об этом, что поставило бы крест на самой поездке. Мама удивленно приподняла брови и уточнила, доверяет ли Юля Робу достаточно, чтобы поехать по такому предложению. – Он приятель Влада. Не думаю, что он продает девушек в сексуальное рабство за границей. Во всяком случае, самого Влада это предложение не смутило. – Что ж, тогда, наверное, тебе стоит попробовать. Ты ведь хотела работать в туризме. Это неплохая возможность. – Ты справишься с Семкой без меня? – Уж как-нибудь, – улыбнулась мама. – Как ты верно заметила однажды, он мой сын, а не твой. Ты не обязана с ним нянчиться. Используй свои шансы, Юль. Пока они есть. Последние слова прозвучали как-то очень уж печально, но Юля предпочла списать их на общую мамину усталость в конце года. К тому же та вдруг спросила, есть ли ей что надеть на мероприятие, так что разговор свернул в сторону обсуждения одежды. Чтобы соответствовать собственной легенде, Юле пришлось достать из шкафа платье, подаренное Кристиной, поэтому в нем она и оказалась теперь. Переодеваться в ночную рубашку – единственную одежду, которую она взяла с собой, – было бы странно, поэтому пришлось готовить в платье. Впрочем, они не стали слишком усердствовать со сложными рецептами: есть действительно хотелось уже очень сильно. Влад вызвался нарезать овощи для салата, заявив, что это очень удобно делать на ощупь, остальным занялась Юля. Кристина, верная своему заявлению, просто открыла бутылку вина и устроилась с бокалом на высоком барном стуле, с которого наблюдала за действиями Юли и брата, едва заметно улыбаясь. Те то нервно подшучивали друг над другом, то замолкали, случайно столкнувшись руками. Юля не хотела пить, боясь, что алкоголь расслабит и вызовет сонливость, а она совершенно определенно не собиралась спать этой ночью, но Кристина все равно налила ей вина, когда дело дошло до еды. И то оказалось таким вкусным, что Юля не удержалась и выпила примерно полбокала. Влад к своему едва прикасался, вероятно, тоже не желая терять бдительность, зато Кристина к концу ужина налила себе уже третий, после чего предложила пересесть к камину. Зажигать его не стали, но Юле все равно понравилось. Она слушала разговоры брата и сестры, сидя в красивом платье у целого камина и держа в руках бокал с порядком согревшимся вином, и это кружило голову, заставляло забыть обо всех страхах, как будто Юля сбежала от монстра не просто в Москву, а в совсем другую реальность. Шуточные перепалки Влада и Кристины заставляли смеяться, а рассказы увлекали. Они говорили о вещах, бесконечно далеких от Юли и ее жизни, но сами оставались при этом такими обычными, такими земными, что это плохо укладывалось в ее голове. Темы колодца, нападения на Соболева, прочитанного им в записях ведьмы, возможного убийства маньяка этой ночью и перспектив Юли пережить следующую никто не затрагивал. Иногда становилось заметно, что Влад уплывает мыслями куда-то далеко, на его лбу собиралась хмурая складка, но тогда Кристина сразу обращалась к нему с каким-нибудь вопросом или просьбой что-то рассказать, и он возвращался в беседу. – Ладно, девушки, уже поздно, – наконец заявил Влад, когда стрелки часов, висящих на стене, сошлись на двенадцати. – Чур я первый в душ, а то знаю я вас: пропущу дам вперед, сам потом никогда туда не попаду. – А я тебе говорила: бери квартиру с двумя полноценными ванными комнатами, – напомнила Кристина. – Помню-помню, но не так часто они нужны, а мне нравилась эта. Он осторожно поставил бокал с так и недопитым вином на столик и неторопливо поднялся. Юля инстинктивно подалась вперед, испытывая желание вскочить, взять его под руку и отвести, куда нужно, но Кристина успела первой: – Тебе помочь? – Нет, я справлюсь, – заверил Влад, делая аккуратный шаг в сторону лестницы на второй этаж и выставляя вперед руку. – Я ведь жил здесь, ориентируюсь. Они обе напряженно проследили за тем, как он добрался до лестницы и поднялся на второй этаж. Только когда Влад полностью скрылся из вида и наверху хлопнула какая-то дверь, Кристина тихо заметила: – Знаешь, он становится совсем другим, когда ты рядом. Юля удивленно обернулась к ней, непроизвольно сжимая бокал в руках сильнее. Кристина сидела, расслабленно откинувшись на спинку дивана и подперев голову рукой. Ее опустевший бокал уже стоял на столике, но сама она не выглядела сильно опьяневшей, хоть и выпила больше остальных. – Я хочу сказать, он становится почти похожим на себя прежнего и так много улыбается. – Он всегда улыбается, – возразила Юля внезапно охрипшим от волнения голосом. – Ты про эту его жуткую гримасу? – хмыкнула Кристина, демонстративно сморщилась и покачала головой. – Это не настоящее, это просто маска. Его способ сказать окружающим: «Даже не думайте меня жалеть, у меня все хорошо». Но это неправда, уж я-то знаю. А с тобой он улыбается по-настоящему. И я вижу, как его захватывает вся эта история. Ваши расследования. Даже не знаю, что лучше: дать ему и дальше влезать в это дело, рискуя в конце концов потерять, или пожаловаться Артему, рассказать обо всем, чтобы он закрыл Влада в хорошей частной клинике с каким-нибудь нервным срывом или другим безобидным диагнозом. Юля недоверчиво нахмурилась и осторожно предположила: – Ты не веришь, что все это по-настоящему, да? До сих пор ей казалось, что Кристина с братом заодно, что она полностью на его стороне. Та только пожала плечами. – В монстра из колодца? Юлек, я тебе так скажу… Я не знаю, чего боюсь больше: того, что все это правда, или того, что мой бедный брат сошел с ума, пытаясь справиться с потерей зрения и привычного образа жизни. – Он не сошел с ума, – уверенно заявила Юля. – Все это происходит на самом деле. Лицо Кристины помрачнело, она опустила взгляд, едва заметно сдвинув брови. Вероятно, того, что это может оказаться правдой, она боялась все-таки больше, чем гипотетического душевного расстройства Влада. Душевное расстройство можно вылечить или хотя бы купировать. Что делать со сверхъестественным злом, ворвавшимся в твою жизнь, совершенно непонятно. – Он нравится тебе? – неожиданно поинтересовалась Кристина. Только теперь Юля заметила, что та снова смотрит на нее. И почувствовала, как щекам стало теплее. – В смысле? Ну, конечно… Я бы не работала… и не общалась с ним, если бы не нравилось. – Я не об этом, – раздраженно отмахнулась Кристина. – Как мужчина он тебе нравится? Теперь щекам стало не просто тепло, а горячо. Настала очередь Юли отводить взгляд. Она сделала нервный глоток вина, просто чтобы дать себе время продумать ответ. – А какая разница? – выдавила наконец. – Хочу ему личную жизнь устроить, – хмыкнула Кристина, криво улыбнувшись. – Вот, рассматриваю твою кандидатуру. Юля недоверчиво покосилась на нее и буркнула: – Я ему не подхожу, ты и сама это прекрасно понимаешь. – Почему? – Потому что я не из вашего мира. Или как это правильно сказать? Не вашего круга? Я даже разговоры ваши поддержать не могу, только слушать с раскрытым ртом… – Ну, если ты не знала, то внимательно слушающие девушки мужчинам очень даже нравятся, – заметила Кристина. – Особенно если слушают с должным восхищением. Еще аргументы? Юля стиснула зубы. Кристина каким-то образом так располагала к себе, что с ней хотелось делиться сокровенным. Или так действовали те несчастные полбокала вина, которые Юля все же выпила? Или очередная нависшая над ее головой смертельная угроза? Вот только не пожалеть бы потом об этой откровенности… – Он мне нравится, – призналась она. – Только понимаешь… По-настоящему нравится. И хочется чего-то настоящего в ответ. Один раз я уже была просто удобной подружкой, вовремя подвернувшейся под руку. Мне не понравилось, я больше не хочу так. Та история с усадьбой… Ну, когда мы познакомились, знаешь? Она не только открыла мне глаза на существование другого мира и монстров. Она научила тому, что князь потом все равно женится на девушке из своего круга, а дворовая девка, развлекавшая его какое-то время, остается в своей деревне. На лице Кристины не дрогнул ни один мускул, она смотрела на Юлю, кажется, даже не мигая. И после небольшой паузы заметила: – Мы ведь не князья, знаешь? Первая жена моего отца ушла потому, что он был простым инженером. Ну, ладно, не совсем простым, а очень талантливым, со связями и хорошей должностью на предприятии, работающем на оборонку, но… Сама понимаешь. Не «золотая молодежь», а всего лишь научная и техническая элита в стране, которая уже тогда шла к своему краху. Она работала переводчиком и сбежала с каким-то иностранцем из посольства, сына тут бросила… Ради красивой сытой жизни за границей. Папу это и ранило, и разозлило. Он стал работать больше, стремился выжать из имеющихся у него возможностей максимум. В нем, видимо, уже тогда была предпринимательская жилка. Он умел находить подход к людям, умел себя подать. Болезнь и смерть второй жены стали для него еще большим ударом, но он из тех, кого обстоятельства не ломают, а лишь делают сильней и заставляют брать от жизни еще больше, чтобы доказать себе и всем, что его не сломало. Думаю, именно поэтому, когда страну начало по-настоящему штормить и все начало рушиться, он оказался одним из тех, кто не растерялся и попытался использовать все свои связи и возможности, чтобы подняться на накрывающей всех волне и не дать ей разрушить его мир снова. Смею надеяться, что моя мама сыграла в этом свою роль и стала для него надежной опорой. Она, кстати, в свое время приехала в Москву на заработки и попала в их семью няней. В их, в смысле – мама Влада тогда еще была жива. Но ей требовалась помощь с ребенком, поэтому мою маму наняли в качестве няни и помощницы по хозяйству. Когда мама Влада умерла, моя так и осталась при нем, а потом уже у них с папой закрутилось. Мои бабушка и дедушка – те, что по маминой линии, – даже когда папа неприлично разбогател, сохранили свой прежний образ жизни. Разрешили только дом себе построить новый. Добротный, но без излишеств, чтоб как у людей, понимаешь? Мы не князья. Мы даже не то, что называется «из грязи в князи». Это было не быстро и не просто, но в какой-то момент семейный капитал стал расти какими-то нереальными темпами, особенно когда к бизнесу подключились сначала Артем, а потом Влад. Для Артема это вообще стало смыслом жизни, как мне кажется. Но ни он, ни Влад, ни даже я не родились в роскоши и не росли в ней. Наши дети – да, уже будут состоятельными с рождения, а мы пока другие. – Отец Влада женился на его няне? – только и смогла переспросить Юля, когда Кристина замолчала. Та улыбнулась и кивнула. – Ох, там такая история… Ее бы экранизировать – сериал стал бы хитом на определенных телеканалах. Как-нибудь я выпью побольше и расскажу ее тебе. А пока скажу вот что. У моего брата уже была девушка из «хорошей семьи», так сказать. То есть нашего круга, как ты изволила выразиться. Эта стерва бросила его после аварии, едва он вышел из комы и оказался слеп и парализован. Он лежал, пленник в собственном теле, и нуждался в ее поддержке как никогда, а она пошла искать утешения в объятиях его приятеля. Так что к черту этих девушек из хороших семей, урожденных, мать их, принцесс. Важно на самом деле только одно: ты можешь смириться с тем, что он слеп и, вероятно, не прозреет никогда, или нет?