Калачев покачал головой. — Я прошмыгнул полуприседом к байку, заводить его не стал, так катил по тропинке. Есть там такая, в обход коттеджей, я давно все изучил. За столько-то лет… Добрался до шоссе, дал по газам, к отелю вернулся, байк на место поставил, как и не брал. Потом ключи тому парню в карман куртки вернул, он и не хватился, не до того было. Весь вечер и полночи крутился как белка в колесе, отельная прислуга. Ну а я поднялся к себе в номер и к сонной Аньке под бочок. Как и не выходил никуда. Анька-то так и думала, а мне только того и надо. — Значит, и в отеле никто не заметил вашего отсутствия, — подвел итог следователь. — Да кто ж его там заметит! — усмехнулся Калачев. — Народ уже дошел до кондиции, а многие по кроватям разошлись. Хоть дивизия терминаторов мимо промарширует — всем пофиг. В комнате ненадолго воцарилось молчание, затем Калачев, повернувшись в мою сторону, спросил: — Вот вы можете сказать, где я так прокололся? В чем моя ошибка? Поскольку вопрос был адресован именно мне, я и ответила со всей искренностью, на которую только была способна: — Ваша ошибка в том, что вы не умеете прощать. Калачев опустил голову и задумался. — Собирайтесь, гражданин Калачев, — жестко произнес следователь. — Вы задержаны. Через несколько минут Калачев в наручниках в сопровождении полицейских был препровожден в служебное авто. Я вышла из квартиры и направилась к своему автомобилю, из которого позвонила своей клиентке Анастасии Павловой. В тот же день с Виталия Сурикова сняли все обвинения и освободили из-под стражи. Настя примчалась ко мне, сияющая от счастья, и буквально бросилась мне на шею, сбивчиво бормоча слова благодарности. — Татьяна Александровна, вы лучшая! — заявила девушка, и я не нашла нужным ей возражать. — Виталика выпустили, я ему все рассказала, и он тоже очень вам благодарен. Он даже говорит, что обязан вам жизнью! Сказал, что не знает, сколько бы еще там выдержал. На глазах у девушки появились слезы, и я успокаивающе похлопала ее по руке. — Все самое страшное уже позади, — заверила я Настю, да так оно и было. — Кстати, какие у вас планы на будущее? Я задала этот вопрос только для того, чтобы отвлечь Анастасию от грустных воспоминаний. Терпеть не могу, когда при мне разводят сырость. Девушка сразу же оживилась. — Мы с Виталиком теперь всегда будем вместе! — заявила она. — Будем развивать мастерскую, которую оставил мне папа, и жить на доходы от нее. От матери я съеду. По милому Настиному лицу пробежала тень, но хмурое выражение тотчас сменилось улыбкой. — У Виталика столько идей! — продолжала она делиться своими планами на перспективу. — Он собирается разработать специальную программу и раскрутить сайт. Говорит, деньги к нам рекой потекут. Но это ведь не важно, главное, что мы теперь вместе! Мне пришло в голову, может ли парень, который в свое время предпочел жить на доходы богатой зрелой женщины, отказаться в дальнейшем от подобных соблазнов, чтобы начать зарабатывать собственным трудом и головой. И действительно ли он способен сделать счастливой совсем еще юную наивную девушку. Однако эти соображения я предпочла оставить при себе. Настя получила своего возлюбленного, целого и невредимого, а я — заслуженный гонорар. С тем мы и распрощались, весьма довольные друг другом. Настя полетела на крыльях любви к своему бойфренду, а я открыла ноутбук и уселась писать новое письмо одной своей давней знакомой: «Дорогая Вероника! Надеюсь, твое предложение насчет Карибов все еще в силе. Я уже жду не дождусь момента, когда наконец смогу поваляться на пляже под пальмами в отпадном купальнике, который присмотрела в каталоге…»