— Ну конечно! — воскликнула я, для пущей убедительности округлив глаза. Как он может сомневаться! — Но я не припоминаю вас среди своих пациентов. — Симонов в замешательстве смотрел на меня. Теперь его лицо не выражало ничего, кроме искреннего недоумения. — Так что же вас беспокоит? — Меня очень беспокоит состояние вашего бывшего пациента, — заговорила я с серьезным озабоченным видом. Брови Симонова взлетели вверх. — Какого пациента? Вы его родственница? Я удрученно молчала, и Симонов возобновил свои расспросы: — Ну а почему же он сам не пришел? — Врач заметно нервничал. — Ему настолько плохо? Напомните, пожалуйста, его фамилию. — Вашему пациенту действительно очень плохо, — подтвердила я. — До того плохо, что его даже убили. Как раз перед вашим отъездом из Тарасова. А что касается фамилии… Антон Викторович, неужели вы успели ее забыть? Позвольте вам не поверить. Симонов уставился на меня во все глаза, даже рот слегка приоткрыл. — Кто вы такая? — проговорил он наконец хриплым голосом. — Я сейчас позову охрану… — И что вы ей скажете? — Я смотрела в лицо растерявшегося лекаря с нескрываемой насмешкой. — Я пришла на прием по записи, в точно назначенное время. И, заметьте, ваши услуги я уже оплатила. — Я продемонстрировала Симонову чек и квитанцию. Тот скользнул по ней равнодушным взглядом. — Лучше вернемся к обсуждению состояния здоровья Павлова Андрея Анатольевича, — благожелательно предложила я. Едва я успела произнести имя погибшего «автокороля», как с Симоновым произошла разительная метаморфоза. Он судорожно вцепился в край стола и, тяжело дыша, буквально впился мне в лицо расширившимися темными глазами. — Кто вы такая? — произнес он свистящим шепотом. — Вы из этих? — Он почему-то кивнул в сторону окна. Мне оставалось лишь гадать, кого именно он подразумевал под «этими». Вероятнее всего, бандитов, к коим он наверняка причислял и Павлова. Я сжалилась над запутавшимся эскулапом и продемонстрировала ему свое удостоверение. Тот недоуменно переводил взгляд с удостоверения на меня. — Частный детектив? Но что вам нужно? Я же просто врач, я консультирую пациентов… — Этому пациенту вы дали слишком подробную консультацию. Скажите, Симонов, кто вас надоумил убедить Павлова, что он серьезно болен и его дни сочтены? Симонов вздрогнул и ничего не ответил. — Учтите, Симонов, — я слегка повысила голос, — я не просто частный детектив. В данный момент я веду расследование совместно с полицией. Симонов посмотрел на меня затравленным взглядом. — Я… Я не могу с вами беседовать. Меня ждут пациенты, следующий прием… — Бросьте, Симонов! — Я рассмеялась. — Никто вас не ждет. Я ведь изучила ваше расписание на сегодня. Кроме меня, на сегодня к вам на прием никто не записан. Так что не ищите больше идиотских отговорок, лучше ответьте на пару вопросов. — Я вообще не обязан отвечать на ваши вопросы, — беспомощно возразил Симонов. — И не понимаю, чего вы от меня хотите. — Хорошо, — спокойно отозвалась я. — Тогда, возможно, вы найдете что рассказать в полиции. В ближайшее время вас вызовут для беседы, возможно, вам придется вернуться в Тарасов. — Но я правда ничего не знаю! — закричал Симонов. — Я просто… Один мой знакомый попросил. Он сказал, что хочет его разыграть, попросил помочь… Я не знал, что все так обернется, я же не хотел! Я вынула из сумочки смартфон и, отыскав нужную фотографию, продемонстрировала ее Симонову: — Это ваш знакомый? Тот, взглянув на экран, перевел на меня испуганный взгляд и несколько раз кивнул. — Да, — проговорил он. — Да, это он меня попросил. — Он вам заплатил? Симонов молчал, опустив голову. — Он сказал, что хочет разыграть этого Павлова, — произнес он наконец. — Так, чтобы попугать немного. Сказал, что мне не о чем беспокоиться, никто ничего не узнает. Он вновь замолчал. — И вы за определенную плату согласились поставить ложный диагноз? — уточнила я. — Вы подделали анализы, написали заключение. Потом убедили Павлова, что у него неоперабельная опухоль. Симонов поднял на меня глаза. — Я все удалил, — проговорил он безжизненным голосом. — Ни карты пациента, ни данных в компьютере. Я все подчистил, перед тем как уволился. — Вы выдали Павлову подписанное вами заключение, — заявила я. — А заодно и копии тех самых обследований. Разумеется, я врала напропалую. Никаких копий обследований я в глаза не видела, как не видел их и следователь Волков. Но Симонов и не догадывался, что я блефую, поэтому окончательно сник. — Я просто хотел помочь своему другу, — пробормотал он, не глядя на меня. — А заодно и подзаработать, — дополнила я с фальшивой доброжелательностью в голосе. Симонов помотал головой. — Нет, не собирался я зарабатывать! — с жаром возразил он. При этом у доктора был такой вид, словно я нанесла ему смертельное оскорбление. — Человек попросил об услуге, сказал, что хочет проучить этого толстосума, чтоб неповадно было. Ну, я и согласился. Я и сам не люблю всех этих нуворишей, чтоб им пусто было. Ну, я и согласился. — А как же клятва Гиппократа? — поинтересовалась я. — Человек обратился к вам за помощью, а вы вместо этого его запугали и довели до смерти. Здесь я, конечно, слегка переборщила, если ложный диагноз и имел отношение к гибели Павлова, то весьма опосредованное. — Да не доводил я его! — взвился Симонов. — К тому же я ведь мог не специально выдать ему такое заключение. Ну, ошибка произошла. Я что, ошибиться не могу? Знаете, какой процент врачебных ошибок ежегодно фиксируется во всем мире?! Ого, а он, оказывается, далеко не так прост, этот доктор Симонов. Грамотно выкручивается. Надо срочно менять тактику. — Вы совершили побег из Тарасова непосредственно после убийства Андрея Павлова, — жестко заявила я. — Следствие уже связало оба этих факта, вас собираются объявить в федеральный розыск. Поэтому прекратите нести чушь и рассказывайте все по порядку. Сама я превосходно понимала, что мои доводы не выдерживают никакой критики, не понял этого только Симонов, побелевший как полотно. Я с нескрываемым злорадством наблюдала за его смятением. Как ни крути, а он все-таки подонок. Врач не должен допускать подобных розыгрышей по отношению к пациентам. — Хорошо, я… Я все расскажу, — пробормотал перепуганный Симонов. — Но это действительно он все придумал, я только сделал, как он просил. — И что же он придумал? — Меня уже порядком утомило столь пространное вступление. — Он сказал, что пришлет мне на консультацию одного очень богатого мужика. У него, мол, странные симптомы, тошнота, боли в животе, слабость и все такое. Еще спросил меня, может ли это быть признаком онкологии. — Симонов облизнул губы. — Ну а вы что? — А что я, — врач пожал плечами. — Говорю, что по таким симптомам трудно о чем-то судить, это характерно для многих заболеваний, в том числе и моего профиля. Пусть, говорю, придет ко мне на консультацию, я посмотрю. — То есть в тот раз ваш приятель еще не просил выдать Павлову ложное заключение? — уточнила я на всякий случай. Умно придумано! Видимо, расчет был на то, что у Павлова действительно могло быть выявлено онкологическое заболевание. — Нет, — подтвердил мою догадку Симонов. — Просто попросил осмотреть, назначить обследования, то да се… — А когда вы осмотрели Павлова, то сразу поняли, что онкологии там рядом не стояло? — продолжала я свои расспросы. Врач покачал головой. — Не все так просто, — возразил он. — Мужик пришел ко мне на прием, по его виду я сразу понял, что ему хреново. Пощупал живот, ничего страшного вроде бы, но небольшая болезненность все же была. Да и выглядел он паршиво, бледный, лицо осунулось. Спрашиваю, какие еще у него жалобы. Сказал, что аппетит хуже некуда, да и спит плохо, тошнит постоянно, как беременных. Шутить пытался, но я-то видел, что мужик напуган. — А вы не посоветовали ему пройти обследование у других специалистов? Например, у гастроэнтеролога? — Мне показалось, что было бы вполне естественно назначить подобные обследования. Едва я успела это спросить, как Симонов кивнул на мой смартфон, который я положила на стол перед собой. — Он-то как раз и просил меня этого не делать, — пояснил Симонов, и я заметила, что он почему-то опасается вслух называть своего друга по имени. Может, боится, что я записываю наш разговор? Осторожный тип…