— Ты хочешь сказать, что Калачев не ровня твоей маме, потому что стоит ниже ее на социальной лестнице? — поинтересовалась я. — То есть относится к обслуживающему персоналу? — Не только поэтому. — Настя упрямо тряхнула головой. — Он всегда был каким-то двуличным, этот Костик. Вроде бы улыбается, а взгляд какой-то… Не знаю даже, как лучше сказать. Полумертвый, что ли. Будто ты ему до лампочки. Будешь умирать у него на глазах, а он и пальцем не шевельнет, чтобы помочь. Признаться, я не совсем поняла, что именно хотела сказать Настя посредством этой невнятной метафоры. Видимо, для того чтобы выразить свою мысль более ясно, девушке не хватало словарного запаса, а возможно, и жизненного опыта. К тому же сама я не разделяла мнения Насти о Калачеве. Во время нашей с Константином беседы никакого двуличия я в нем не заметила, так же как и полумертвого взгляда. Напротив, во время разговора Калачев смотрел мне в лицо с живым интересом, взгляд у него был прямой, открытый и, пожалуй, веселый. Молодой, полный сил мужчина собирался начинать новую жизнь и не скрывал радости по поводу получения наследства. Хотя и явно сожалел, что оно досталось ему именно при таких обстоятельствах. Что касается его любовных отношений с Мариной Павловой… Что ж, должна признаться, это стало для меня неприятным открытием. Однако мужчины часто не придают адюльтеру как таковому особого значения. Предположим, Марина сама вешалась на шею сексуально привлекательному водителю собственного мужа. Это довольно тривиальный сюжет, которым в наше время никого не удивишь. И что в этой ситуации было делать самому Константину? Надевать, фигурально выражаясь, белый костюм? Или рассказать обо всем своему шефу? Этот вариант исключался, ведь даже Настя была уверена, что Павлов видел в своей супруге саму непорочность во плоти. И пойди он с подобными претензиями к собственной жене, та с пеной у рта ото всего бы отперлась, да еще обвинила бы в домогательствах самого же Константина Калачева. При таком раскладе мужика бы просто выгнали с волчьим билетом, и это был бы далеко не самый плохой исход. Так что я была не склонна рубить с плеча и обвинять Константина в предательстве, двуличии и прочем, в общем, во всех тех грехах, которые столь охотно приписывала ему Настя со всем пылом своего юношеского максимализма. — Вы еще что-то хотели спросить, а то мне пора бежать на лекцию? — спохватилась вдруг Настя. — Настя, я хотела бы попросить тебя, — серьезно сказала я, — чтобы ты еще раз постаралась вспомнить все события, предшествующие смерти твоего папы. Пойми, в этом деле много неясностей и даже явных нестыковок. Сейчас важна каждая мелочь, и многое зависит от тебя. Чем раньше мне удастся в этом разобраться, тем быстрее я найду настоящего убийцу, и Виталий окажется на свободе. Возможно, моя речь прозвучала довольно пафосно и претенциозно, но Настя, внимательно меня выслушав, кивнула с серьезным видом. — Да, я вас поняла, — ответила девушка. — Теперь постараюсь припомнить каждую мелочь. И, может быть, даже записать. А потом сразу же позвоню вам. — Договорились! — бодро ответила я. — А теперь пойдем, мне тоже уже пора. Если хочешь, могу тебя подвезти. — Нет, спасибо. Настя покачала головой. — Мне тут совсем близко, огородами доберусь! — Девушка улыбнулась и, на прощание помахав мне рукой, проворно двинулась к выходу, не забыв оставить официанту чаевые. Глава 6 В главном корпусе Первой тарасовской больницы меня встретили далеко не так благостно, как давеча в частной клинике. — Женщина, бахилы наденьте! — гаркнула от стойки администратора полная пожилая дама в мятом белом халате, более напоминавшая буфетчицу, чем медицинского работника. При этом она буравила меня неприязненным взглядом, готовясь пресечь мои попытки прорваться в медучреждение без бахил, хотя я даже не порывалась совершить подобное правонарушение. Покорно подойдя к автомату, я сунула в прорезь монеты и получила капсулу с защитной амуницией. Натянув на ботинки синие целлофановые микропакеты, я приблизилась к бдительной администраторше. — Чего вам? — неприветливо осведомилась она. В ответ я молча предъявила свое удостоверение частного детектива. — А главврача сейчас нет. — Грозная сотрудница медучреждения растерянно захлопала глазами. — Могу заму по лечебной части позвонить… — Подойдет, — коротко распорядилась я, и администраторша принялась поспешно набирать номер на стационарном аппарате. — Сергей Эдуардович? — пропела она. — К вам тут из органов… Не знаю, не сказала. Дама некоторое время молча слушала, что отвечал ей Сергей Эдуардович, то и дело бросая на меня испуганный взгляд. Меня не удивила реакция женщины на мое появление. Я уже привыкла, что люди часто не утруждают себя внимательным изучением предъявляемого документа и принимают меня за сотрудницу правоохранительных органов. Так же вышло и на этот раз. Что ж, тем лучше. Иначе незнакомый мне пока Сергей Эдуардович вполне мог распорядиться дать мне от ворот поворот, и у меня не было бы никаких законных оснований настаивать на официальной беседе. На неофициальной, впрочем, тоже. — Поднимайтесь на третий этаж, — обратилась ко мне администратор, закончив разговор. — Кабинет главврача прямо по коридору. Сергею Эдуардовичу было около семидесяти лет, невысокий и щуплый, он производил впечатление суетливого и постоянно чем-то озабоченного пожилого человека. — Чем же наша скромная больница могла заинтересовать следственные органы? — поинтересовался он, невнятно поздоровавшись и нервным движением руки предложив мне сесть в кресло возле его стола. — Вас не совсем правильно информировали, — поспешила я успокоить эскулапа, усаживаясь в предложенное кресло и вновь демонстрируя свое удостоверение. — Ах, частный детектив, — протянул Сергей Эдуардович, во взгляде и голосе которого причудливо смешались облегчение и досада. — Что же… Доктор не окончил фразы, но я и без того поняла, что именно он собирался сказать, и постаралась скрыть ухмылку. — Ну-с, чем могу служить? — Доктор, справившись с раздражением, сложил перед собой руки и устремил на меня взгляд темных, глубоко посаженных глаз. — Я расследую убийство бизнесмена, который проходил обследование в вашей больнице. — Я решила говорить без обиняков. — Его звали Павлов Андрей Анатольевич. Вам это о чем-нибудь говорит? — И? — Врач смотрел мне в лицо, ничуть не смутившись. — Что требуется лично от меня? Сергей Эдуардович явно оправился от потрясения, вызванного известием, что в больницу пожаловала полиция. Наверняка он вспомнил о своих правах и успел сообразить, что вообще не обязан со мной беседовать, не говоря уж о том, чтобы отвечать на неудобные вопросы. — Я веду расследование совместно с официальным следствием, поэтому в ваших интересах ответить на все мои вопросы. — Я пыталась говорить строгим официальным тоном, зная по опыту, что в большинстве случаев этот прием успешно срабатывает. — Уважаемая Татьяна Александровна, — мой собеседник сладко улыбался, а его обманчиво вежливый голос буквально сочился ехидством, — позвольте вам напомнить, что перед вами, мягко говоря, не ребенок. Я вздохнула. Сбылись худшие мои опасения — заместитель главного врача явно не из тех, кого можно запросто провести стандартными приемами и напугать последствиями отказа в сотрудничестве. Что ж, попробуем зайти с другой стороны… — Сергей Эдуардович, я ведь не требую от вас совершить нечто противозаконное, — уверила я несговорчивого эскулапа. — Речь идет о смерти известного в городе уважаемого человека. Несколько свидетелей уже официально подтвердили, что Андрей Павлов проходил лечение именно в этой больнице. Мне нужно лишь подтверждение, что они не ошибаются. В противном случае за этим же подтверждением к вам придут сотрудники правоохранительных органов. А это лишнее время, ненужная нервозность ваших подчиненных, а возможно, и пациентов. Сергей Эдуардович внимательно меня слушал, но по его лицу нельзя было понять, дошли ли мои увещевания, что называется, до его сердца. — Ладно уж, — произнес он наконец со вздохом и принялся щелкать мышью ноутбука. — Говорите, Павлов Андрей?… — Анатольевич, — подсказала я. — А год рождения? Я назвала дату рождения Павлова. — Угу… — промычал врач, вглядываясь в экран. — Да, действительно, Павлов проходил в нашей больнице обследование, а вовсе не лечение. Причем делал это в частном порядке, по хозрасчету. Но карточку на него действительно завели, таков порядок. Всё! Последнее восклицание прозвучало довольно резко, заместитель главврача явно давал понять, что больше никаких сведений сообщать не намерен. Та же решимость появилась и во взгляде его прищуренных глаз. — И каковы результаты обследования? — Я, естественно, не могла не задать этого вопроса, хотя прекрасно знала, каковы шансы получить ответ. — А вот это уже врачебная тайна, — услышала я вполне ожидаемый ответ. — Пусть официальное следствие отправляет запрос, тогда на все вопросы мы с удовольствием и подробно ответим. В противном случае… — Врач слегка развел руками. Да уж, заместитель главного врача тот еще фрукт, его голыми ногами не возьмешь. Впрочем, я и не пыталась. — Но вы можете, по крайней мере, сообщить, был ли сам Павлов ознакомлен с этими результатами? — бросила я еще один пробный шар. На лице врача появилась едва заметная язвительная усмешка, и он вновь защелкал мышью. — Только ради ваших прекрасных глаз, так и быть, сообщу, — торжественно возвестил он наконец. — Результаты обследования были отправлены господину Павлову заказным письмом с уведомлением на его домашний адрес. Мы, конечно, могли бы отправить эти сведения на электронный адрес, но пациент почему-то выбрал именно такой способ… Мне это тоже показалось в высшей степени странным. Мало того что Павлов, оказывается, проходил обследование вовсе не в клинике «Асклепий», а в муниципальной больнице, так еще и эта причуда с получением сведений заказным письмом. И где же это письмо сейчас? Получил ли его Павлов? Сплошные вопросы и ни одного ответа. Понимая, что больше никаких разъяснений у упрямого доктора мне получить не удастся, я попрощалась и вышла из кабинета. К явному облегчению и даже радости Сергея Эдуардовича. Оказавшись в машине, я принялась звонить следователю Волкову. — Слушаю. — Голос Олега Романовича прозвучал довольно кисло. Ничего хорошего от общения со мной он явно не ожидал. — Добрый день, Олег Романович! — бодро поприветствовала я своего почти коллегу. — У меня появились новые важные сведения по делу об убийстве Павлова, — отрапортовала я скороговоркой. — Мне необходимо ими с вами поделиться. Желательно прямо сейчас. — Ну что ж, делитесь, — отозвался Волков с издевательским спокойствием.