— Но теперь, когда Андрея Анатольевича уже нет в живых, вы по-прежнему не собираетесь восстановить Ярослава в его законных правах и побороться за наследство? — спросила я. — Ведь вы можете получить гораздо больше. Лада отрицательно покачала головой: — Нет, денег нам хватает. Теперь я, возможно, открою собственный детский сад или оставлю деньги на образование Ярослава. — Но ведь вы можете стать совладелицей фирмы «Авторай», например, — продолжала я настаивать. — Или получить в собственность один из отелей, вы об этом не думали? Мещерская вновь покачала головой: — Нет. — В ее голосе слышалась непонятная решимость. — Я обещала Андрею, что никогда и никому не скажу, что Ярослав его сын. А теперь, когда Андрея не стало, как я могу нарушить волю покойного. Да это будет просто непорядочно по отношению к нему, к его памяти. Я молчала, мысленно соглашаясь с Ладой. Да и что я могла возразить. — Андрей столько для нас сделал, — продолжала Лада, воодушевившись. — Благодаря ему у меня теперь есть образование, профессия, перспективы. Но главное — мой сын. У него есть все, что нужно для счастливой жизни. И с этим не поспоришь. — Я решила, что никогда не выйду замуж, — заявила вдруг Лада. — Ни за что не стану тащить в дом мужика, лишь бы рядом были штаны. Хватит с меня… И никому не позволю издеваться над моим сыном! Последнюю фразу Мещерская произнесла угрожающе, даже голос повысила. Со стороны могло показаться, будто это я вознамерилась издеваться над ее сыном. Я решила поскорее сменить тему. — Скажите, Лада, а когда вы в последний раз общались с Андреем Анатольевичем? Я имею в виду, когда вы говорили с ним по телефону? Лада уставилась на меня, словно не сразу уловила суть вопроса. — Да в общем-то… — Она задумалась, припоминая. — Достаточно давно, может, месяца два назад, если не больше. Он вообще редко мне звонил, раз в несколько месяцев. А мне и вовсе запретил его беспокоить, ну, я и не беспокоила. Из новостей узнала, что Андрея убили, а потом мне адвокат его позвонил… — Лада коротко всхлипнула и сразу взяла себя в руки. Когда она вновь посмотрела на меня, ее глаза были совершенно сухими. — Я могу вам еще чем-нибудь помочь? — Ее голос звучал глухо, а сам вопрос не оставлял никаких сомнений, что мне пора и честь знать. Ну что ж… — Спасибо, вы мне действительно очень помогли, — ответила я, встав из кресла и направляясь к выходу. — Если вспомните какие-нибудь подробности, то, пожалуйста, позвоните мне. Мой телефон у вас есть. Речь идет о задержании, возможно, невиновного человека. Разве вы не хотите, чтобы за убийство Андрея Анатольевича понес наказание его настоящий убийца? Мещерская ничего мне не ответила, лишь посмотрела мне вслед каким-то странным растерянным взглядом. Я молча открыла входную дверь и, не оглядываясь, вышла из квартиры. Всю обратную дорогу из Самары в Тарасов меня преследовало какое-то неотвязное подозрение, что Мещерская рассказала мне далеко не всю правду о своих отношениях с Павловым. К тому же она явно чего-то боится. Или кого-то, так будет точнее. Кто же ее запугал? Марина Павлова? Или обе женщины действовали заодно, и теперь Мещерская занервничала, поняв, что я на верном пути. А что, сюжет, когда жена и любовница объединяют усилия, чтобы наказать мужчину не самых стойких моральных убеждений, далеко не нов. Он уже не один десяток лет раскручивается мировым кинематографом. Однако у меня были серьезные сомнения, что Павлова и Мещерская могли вступить в сговор. И зачем, спрашивается, им было столько лет выжидать? Искали, кого бы подставить, и наконец нашли бедолагу Сурикова? Нет, эта версия вряд ли заслуживает рассмотрения. Скорее уж, поездка в Самару позволила мне полностью исключить Ладу Мещерскую из числа подозреваемых. Мещерская ясно дала понять, что бороться за наследство в интересах своего ребенка она не намерена, то есть не будет предъявлять в суде доказательства отцовства Павлова. Но, может быть, о том, что Павлов был отцом ребенка Мещерской, узнала Настя? Но как? Предположим, она подслушала телефонный разговор отца с бывшей любовницей, а потом сопоставила этот разговор с содержанием завещания. Настя вполне могла узнать детали завещания от самого Павлова, он ведь не скрывал его от членов семьи. От меня же этот факт Настя могла скрыть. Потом Настя быстро сообразила, зачем ее отцу понадобилось увольнять Ладочку сразу после аварии. Это тогда она была семилетней девчушкой, теперь же Настя Павлова — взрослая и далеко не глупая девушка. Предположим, Андрей Павлов, устав от холодности и частых измен жены, решил, что называется, начать жизнь заново, с молодой женой и сыном. Настя выросла, ее безбедное будущее он обеспечил. А тут еще известие о страшной болезни. И остаток жизни он решает провести в тишине и покое, окруженный заботой и вниманием молодой женщины, беззаветно любившей его все эти годы. Этими мыслями он и делится с Настей, надеясь на ее поддержку и понимание. Павлов ведь не был дураком и отлично знал, что Настя терпеть не может собственную мать, которая отвечала ей взаимностью. Так что ни о каком предательстве и разрушении семьи в данном случае не могло быть и речи. Ведь и семьи-то, по сути, не было. Однако здесь Павлов просчитался. В планы Настеньки не входило делиться наследством с новообретенным единокровным братом. К тому же ее и без того обделили, если учесть, что согласно завещанию большая часть имущества отходила Марине. Настенька ничего не знала о болезни отца и считала, что все будущие его наработки пойдут в карман новой жене и невесть откуда свалившемуся брату. Это известие так разозлило девушку, что она решила действовать незамедлительно, пока отец не вступил в новый брак и не признал официально побочного сына. Ведь тогда он станет равноправным законным наследником. Меня вдруг увлекла эта версия, и я не заметила, как начала методично выискивать факты, которые могли бы подтвердить данную гипотезу. Так, например, Настя не сомневалась, что отец ради нее сорвется с любого корпоратива. Она могла сказать по телефону все что угодно: что ей сейчас очень плохо или что, если отец немедленно не приедет в коттедж, она покончит жизнь самоубийством, да мало ли что еще. К тому же девушка знала, что отец не поедет на собственной машине, а его водитель вряд ли будет трезв, ведь корпоратив был запланирован на два дня. Значит, он доберется на другой машине. Марина же, увидев, что автомобиль мужа находится на стоянке отеля, решит этим воспользоваться и вернуться домой, чтобы провести ночь с молодым любовником. Ну или просто без постылого мужа. Согласна, это произвольное допущение, но вполне логичное. Тут же я припомнила нервозное поведение Мещерской, она ведь явно кого-то боится. Что, если этот кто-то и есть Анастасия Павлова? Может, Мещерская мне солгала и Павлов звонил ей не несколько месяцев назад, а незадолго до своей гибели. Или он приезжал в Самару, чтобы увидеться с ней и сыном. Ведь версию их отношений я знаю только со слов самой Мещерской, как знать, не выдумала ли она все это, чтобы отвести мне глаза? А теперь, когда Павлова нашли застреленным в собственной квартире, Лада и вовсе поняла, что с Настей, в прошлом милой и послушной девочкой, шутки плохи. Может, Настя ей угрожала, предупреждала, чтобы Лада не смела претендовать на восстановление Ярослава в законных правах. Мещерская, будучи хорошей матерью, решила не рисковать жизнью собственного сына и заверила Настю, а заодно и меня, что и не думает претендовать на нечто большее, чем ей уже было определено в завещании. Непонятно лишь, чем могла так уж сильно испугать Мещерскую хрупкая Настя. Прямыми угрозами в стиле: «Я застрелила в упор собственного папочку, готовься, ты следующая»? Звучит не слишком правдоподобно, мягко говоря. Хотя, если допустить подобный расклад, то на впечатлительную молодую женщину подобные аргументы вполне могут возыметь действие. В любом случае в ближайшее время необходимо проверить распечатку звонков Павлова, а заодно и Насти. Опять придется Кирьянова дергать… Я с досадой сжала руль, осознав, что, вместо того чтобы сузить круг подозреваемых, я, как нарочно, наращиваю этот количественный показатель. Жаль, что с качеством пока не очень… Да и Настю, честно говоря, мне не очень-то хотелось подозревать. В своем стремлении найти настоящего убийцу своего отца, а заодно вызволить из беды незадачливого возлюбленного Настя казалась вполне искренней и очень трогательной. Но что поделаешь, моя работа не терпит сантиментов, и я обязана проверить любую мало-мальски правдоподобную версию. К тому же в моей практике уже бывали случаи, когда преступником оказывался сам же клиент. Правда, среди тех изощренных интриганов не было ни одной наивной романтически настроенной барышни. Уже оказавшись дома, я подвела итог своим размышлениям — Мещерская не имеет отношения ни к организации убийства Павлова, ни тем более к самому убийству. Тем не менее в какой-то части своего душещипательного повествования она мне солгала. Возможно, необходимость лгать была обусловлена причинами, не имеющими отношения к убийству Павлова, однако именно с его смертью правда грозила выйти наружу. Значит, живой Павлов для Мещерской был безопасен, а вот его смерть может принести ей кучу проблем. Если это так, то молодой женщине можно посочувствовать, а заодно и вычеркнуть ее из списка подозреваемых. И все же что же такое кроется за тревожным взглядом ее широко распахнутых карих глаз? Возможно, мне еще предстоит это выяснить, когда я распутаю дело об убийстве Андрея Павлова. — Значит, Виталик пробудет там еще неизвестно сколько? — Настя с мольбой смотрела мне в глаза, машинально вертя в тонких пальцах десертную ложечку. — Ну можно его хотя бы до суда освободить под залог? Я читала, что так часто делают. Мы сидели с Настей за столиком полупустого кафе, в котором договорились о встрече. Позвонив накануне своей клиентке, я предложила ей встретиться, чтобы подробнее расспросить о предшествовавших трагедии событиях в семье Павловых. Возможно, от меня ускользнула какая-то деталь, которая на первый взгляд казалась ничего не значащей, но тем не менее могла бы дать подсказку, в каком направлении вести поиски убийцы. Мы заказали по шарлотке с эспрессо, но Настя так и не смогла съесть ни кусочка и лишь размазывала десерт по тарелке. — Настя, постарайся предположить, к кому твой отец мог бы сорваться по телефонному звонку. — Я все еще не оставляла попыток детально изучить ближний круг погибшего бизнесмена. — Может, ты припомнишь какие-нибудь подробности того вечера? Последний вопрос я задала не без тайного умысла. Я все еще никак не могла отделаться от подозрения, что стрелять в Павлова могла сама Настя. Девушка на минуту задумалась. — Нет, ничего в голову не приходит. Я ведь была дома, в нашей квартире. Ко мне Ленка в гости пришла, ну, подружка моя еще со школы. Мы комедии разные смотрели, потом она меня краситься учила, прикольно вышло… Так где-то до часу ночи и протусили, а потом спать завалились… Настя вдруг осеклась и часто заморгала. — А ведь папу в это время убили. Если б я только могла знать… Настя всхлипнула и обеими руками вцепилась в чашку с эспрессо. — А твой папа не предлагал тебе вместе со всеми поехать на корпоратив? — спросила я, когда поняла, что Настя немного успокоилась. — Нет, наоборот отговаривал. Сказал даже, что нечего мне там делать среди взрослых дяденек и тетенек, которые напьются и начнут невесть что вытворять. Да я особо и не напрашивалась, просто так спросила, для приличия. Все-таки юбилей фирмы, а папа так гордился своим детищем. Да, хорошего же мнения был Андрей Павлов о своих сотрудниках. Хотя, возможно, он просто так едко пошутил. Да и чем еще обычно люди занимаются на корпоративных вечеринках, как не напиваются в стельку, а потом отплясывают на столе? Ну и далее по списку, кто на каком этапе сможет остановиться. Например, если верить Константину Калачеву, водителю Павлова, он уединился в номере с одной из молоденьких сотрудниц, с которой только что на том же корпоративе и познакомился. А некоторые даже не считают нужным и уединяться, предаваясь разврату прямо на публике. Мне, во всяком случае, и о таком приходилось слышать. Я, правда, ничего подобного не практикую, однако читать мораль никому не собираюсь. К тому же не я ведь учредила всю эту корпоративную этику с ее неизбежными издержками. — А кто мог позвонить, вы спрашиваете? — Настя наморщила лоб. — Да мать и могла. Подобная версия тут же вызвала у меня отторжение — каким образом Марина Павлова могла звонить супругу из коттеджа, если она находилась в том же отеле среди гостей. Про себя я вновь отметила, что очень уж Анастасии хотелось, чтобы преступницей оказалась именно ее мать. Как же Марина Павлова должна была тиранить все эти годы своего единственного ребенка, чтобы достичь такого результата. Сомнительное достижение, надо сказать. Или же сейчас именно Анастасия преследовала какие-то свои тайные цели, пытаясь загнать мать в ловушку. И опять-таки мой вывод не стал оригинальным — отец в могиле, мать в тюрьме, а сама Настя — единственная наследница немаленького состояния, богатая и свободная. Круг замкнулся, больше мне предположить было нечего. Вот разве что хитрая бессердечная Марина решила одним махом избавиться и от ненавистного мужа, и от надоевшего молодого любовника, который к тому же собирался ее шантажировать. Тогда в предположении Насти есть определенный резон. Предположим, Марина просчитала всю комбинацию, договорилась вернуться с любовником в коттедж, втайне от него позвонила мужу и вызвала его домой. Да, здесь были явные несовпадения во времени, нарушения, так сказать, хронологии событий. Однако кто, кроме той же Марины, мог бы подтвердить или опровергнуть, в какой именно последовательности развивались эти самые события? Ведь что мне известно: любовник Марины, Виталий Суриков, поднялся наверх, где уже находился Павлов. Ни Суриков, ни якобы сама Марина об этом не знали.