Я бегло просмотрела сведения и убрала листок в сумочку. Возможно, администратор права, и Анненков действительно перепутал клинику, в которой лечился Павлов, но я все же решила разыскать Антона Симонова. Вернувшись в машину, я набрала номер врача, однако бесстрастный женский голос уведомил меня, что абонент недоступен. Ладно, подождем сообщения, когда абонент появится в сети. А пока я решила съездить по указанному адресу, мне не терпелось разузнать хоть какие-то подробности о лечащем враче Павлова. Слишком уж насторожил меня тот факт, что Симонов уволился из клиники почти сразу же после убийства своего пациента. Антон Симонов проживал в Трубном районе, на Первой Машиностроительной улице. Я неплохо ориентировалась в этом районе и рассчитывала оказаться на месте в течение получаса. С помощью все того же навигатора мне удалось благополучно объехать все перерытые участки дороги, в которых в Тарасове недостатка не было в любое время года. Непосвященному туристу, невесть каким провидением заброшенному в наши края, могло бы показаться, что Тарасов — город землекопов или кладоискателей, до того интенсивно и практически бесперебойно ведутся вскрышные работы как на тротуарах, так и на проезжей части. Так что карта дорожных работ для автомобилистов являлась не блажью, а насущной необходимостью. Оказавшись на нужной улице, я подъехала к типовой панельной пятиэтажке и припарковалась в небольшом проулке между нужным мне строением и крытым вагонкой ларьком, гордо именовавшим себя минимаркетом. На всякий случай я вновь набрала номер Симонова, но абонент так и остался недоступным. Мне не оставалось ничего другого, как попытаться побеседовать с лечащим врачом Павлова лично, не прибегая к услугам мобильной связи. Я поднялась на третий этаж, где находилась нужная мне тридцать первая квартира. Двери квартир выходили прямо на площадку, никакого общего коридора предусмотрено не было. Через две секунды дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина в застиранном халате и шлепанцах. Судя по тому, что в руках у нее была мокрая тряпка, я застала хозяйку квартиры в самый разгар уборки. У женщины было довольно невзрачное, словно выцветшее лицо и такие же бесцветные волосы. С первого взгляда я затруднилась определить, кем она может приходиться Симонову. Для матери — слишком молода, а для супруги, пожалуй, старовата. Хотя всякое бывает… — Добрый день, — вежливо поздоровалась я, испытав легкий укол совести. Я ведь невольно отвлекла человека от дел. — Могу я увидеть Антона Симонова? На лице женщины появилось недоуменное выражение. — Какого еще Симонова? Теперь настала моя очередь изумляться. — Извините, если я что-то перепутала, но мне этот адрес дали в клинике, где он работал. — А, точно. Это тот врач, что квартиру у меня снимал, — уныло ответила женщина и пожала плечами. — Так он на днях съехал, вот уборку делаю. — Может, мы поговорим в квартире? — Я почувствовала легкое раздражение из-за того, что меня держали на пороге, но главным образом я была раздосадована, что напрасно проездила и, похоже, упустила Симонова. — А вам он зачем? — поинтересовалась дама с внезапно проснувшейся подозрительностью. Я молча показала ей свое удостоверение частного детектива. — Да что тут говорить-то, — вновь пожала плечами женщина, тем не менее посторонившись и пропустив меня в прихожую. Судя по тесноте прихожей, это была обычная малогабаритная квартира, к тому же однокомнатная. Видимо, врач не мог позволить себе снять жилье получше. Да и добираться до работы ему было далековато, особенно при отсутствии личного транспорта. — А когда он съехал? — спросила я, осмотревшись. — Да пару дней назад, — ответила владелица квартиры. — Предупредил, правда, всего лишь за день. Но договор я с ним не заключала, поэтому и претензий никаких не могла ему предъявить. Но он заплатил за все дни проживания. И потом, в квартире порядок, техникой он пользовался аккуратно, все цело. Так что меня все устраивает, претензий нет. А вот меня устраивало далеко не все. — А он оставил вам какие-нибудь координаты? — поинтересовалась я на всякий случай. — Может, сказал, куда собирался ехать или на работу устраиваться? Женщина лишь покачала головой: — Нет, ничего не сказал. Телефон у меня только его остался, пока не стерла. Женщина взяла с подзеркальника в прихожей свой мобильник и, потыкав в кнопки, показала мне экран. Взглянув на цифры, я убедилась, что это тот же самый номер, который мне сообщили в клинике. — То есть вообще ничего о себе не сообщил? — не оставляла я попыток хоть что-нибудь разузнать о бесследно пропавшем докторе. — Ни где жил до этого, ни откуда приехал, ни о своих планах? Женщина отрицательно качала головой в такт моим вопросам: — Нет, он вообще не особо был разговорчивый, хотя и вежливый. А я вообще-то и не расспрашивала. Плату за квартиру он не задерживал, в комнате всегда чисто. А что мне еще надо? Меньше знаешь, крепче спишь. Женщина рассмеялась, показав крупные желтоватые зубы. — А что он натворил-то, что им полиция интересуется? — внезапно спохватилась она. Я вздохнула. Мне уже давно следовало привыкнуть, что благодаря удостоверению частного детектива меня часто принимают за сотрудницу правоохранительных органов. — Пока ничего, — успокоила я бдительную владелицу недвижимости. — Мне всего лишь нужно было кое-что уточнить. — А-а, ну, если уточнить… — Женщина понимающе кивнула. Я поблагодарила хозяйку квартиры, которую некстати отвлекла от домашних хлопот, и вернулась в машину. От моего внимания, естественно, не могла укрыться странность подобного совпадения. Практически сразу после гибели пациента его лечащий врач бесследно исчезает. Казалось бы, прямой взаимосвязи между убийством и серьезной болезнью не просматривается. Не будет же врач убивать собственного пациента просто потому, что тот ему надоел. А что, если это действительно так, и Андрей Павлов рванул с корпоратива домой, чтобы встретиться именно с Симоновым? В деле было столько неясностей и темных мест, что меня уже ничего не удивляло, в том числе и это на первый взгляд довольно абсурдное предположение. Где же ты, врач Антон Симонов? Почему ты прячешься? И от кого? Вернувшись домой и сварив себе кофе, я набрала номер Лады Мещерской, единственной упомянутой в завещании особы, с которой мне до сих пор так и не удалось побеседовать лично. Константин Калачев упомянул о некой горничной и по совместительству няне, которая чем-то не угодила госпоже Павловой и впоследствии была уволена. Но Калачев пояснил, что горничная была немолодой. Ее имени он не называл, но мне казалось, что вряд ли это была та самая Мещерская, забеременевшая от Павлова. — Алло, — в трубке послышался встревоженный женский голос, молодой и довольно приятный. — Добрый день, — я вежливо поздоровалась и без всяких приготовлений заявила: — Я частный детектив Татьяна Иванова. Мне необходимо встретиться с вами, чтобы уточнить некоторые подробности в связи со смертью Андрея Анатольевича Павлова. — Но что я могу сообщить? — К усилившемуся беспокойству в голосе женщины присоединилось раздражение. — Я ведь уже десять лет не была в Тарасове. Какое отношение я имею к смерти Андрея Анатольевича? — Возможно, самое непосредственное, — жестко парировала я. — Я ознакомилась с условиями завещания, согласно которому вы получаете довольно крупную сумму плюс ежемесячное содержание. Когда вы собираетесь приехать в Тарасов, чтобы вступить в права наследования? — Я… — Теперь голос собеседницы звучал несколько тише и не так враждебно. — Я уже вступила. Мне помог адвокат. Я озадаченно молчала, моя собеседница тоже замолкла. — Я не могу приехать в Тарасов, — Мещерская первой нарушила молчание. — У меня есть причина… Но я не против нашей с вами встречи и отвечу на все ваши вопросы, если вы сами приедете ко мне домой. Что ж, видно, ничего не поделаешь, придется проехаться в Самару. — Диктуйте адрес, — обреченно вздохнула я. — Улица Краснокамская, четырнадцать, — продиктовала Мещерская. — Когда вас ждать? — Завтра около десяти утра вас устроит? — Д-да, — не очень уверенно отозвалась моя собеседница. — Если обещаете быть в Самаре завтра утром, то всю первую половину дня я буду дома, специально отпрошусь на работе. — Хорошо, договорились, — милостиво согласилась я. — Завтра около десяти утра буду у вас. Может, чуть раньше. Мещерскую это устроило. Она вежливо попрощалась и отсоединилась. Должна признаться, разговор с Ладой Мещерской меня заинтриговал. Судя по всему, молодая женщина ничуть не боялась, что ее могут заподозрить в причастности к убийству Павлова. Тем не менее она всеми возможными способами избегала поездок в Тарасов. Даже получение немалого наследства не могло подвигнуть ее на это путешествие. Она предпочла потратиться на услуги адвоката, чем потратить день на то, чтобы приехать в соседний областной центр и подписать нужные бумаги. Что ее останавливало? Ребенок? Судя по моим подсчетам, ему уже девять лет. Давным-давно не грудничок и даже не дошкольник, чтобы нельзя было оставить его с кем-нибудь из знакомых примерно на сутки. Или взять с собой, заодно показать город. Пусть Тарасов и не центр мирового туризма и вряд ли когда-нибудь обретет подобный статус, но все же в нем есть что посмотреть, найдется и чем развлечь ребенка школьного возраста. Хотя вряд ли дело в ребенке. У меня возникло стойкое подозрение, что Мещерская кого-то боится. Вот только кого? Марину Павлову? У меня вдруг мелькнула мысль, что Лада Мещерская не только не сочла нужным посетить нотариальную контору в Тарасове. Она не приехала даже на похороны Андрея Павлова, отца собственного ребенка. А приезжал ли сам Павлов в Тарасов, чтобы навестить свою любовницу и подрастающего ребенка? Этого я тоже не знала. Ладно, завтра выясню.