— Успокойтесь, — сказал Клод, — все нормально, мы сделаем анализ. Не думаю, что мы много потеряли — я все равно сейчас не стал бы назначать лечение. — Как вы думаете, что это может быть за бактерия? — спросила Трейси. — Скорее всего, сальмонелла, шигелла или какой-нибудь новый штамм кишечной палочки. Да это может быть все что угодно, — ответил Клод. — Ее оставят в больнице? — спросила она. Клод посмотрел на Дэвида. — Да, это хорошая мысль, — сказал тот. — Ей нужна капельница, и так мы сможем исключить возможность анемии и кровотечений. — А антибиотики? — спросила Трейси Клода. — Пока не поставим точного диагноза, их применять нельзя. Если мы имеем дело с кишечной палочкой, антибиотики только ухудшат положение. Нормальная флора кишечника будет уничтожена, и бактерия сможет свободно размножаться. — Ее положат к вам? — Нет, это невозможно, — сказал Клод. — «АмериКэр» не позволит, тут нужна особая страховка. Но я буду приглядывать за ней. — Так как у Бекки нет своего педиатра, она поступит к Клэр Стивенс, — подал голос Дэвид. — Сейчас ее смена. Я ей позвоню. — Лучше Клэр никого нет, — заметил Клод. — Она лечит моих детей. Могу сказать, что вам повезло. — Наконец хоть что-то налаживается, — сказал Ким. Глава 4 Среда, 21 января Ким приехал на больничную стоянку в начале седьмого утра. Даже не заходя в свой кабинет, он пошел проведать Бекки. Прошлым вечером доктор Клэр Стивенс появилась в неотложке через полчаса после того, как ей позвонили. Это была высокая, худая женщина одного с Кимом возраста. Резкие черты ее лица контрастировали с мягкой, успокаивающей манерой поведения. Ее компетентность и опыт были заметны с первого взгляда, и она быстро нашла с Бекки общий язык. Ким зашел в палату к Бекки. Ночник на полу освещал комнату слабым светом. Он тихо подошел к кровати и посмотрел на свою спящую дочь. Ее дыхание было ровным и спокойным. Он вышел, радуясь, что она мирно отдыхает. Ким взял у медсестер карту дочери. Просмотрев пометки, сделанные Клэр, он начал читать записи ночных дежурных. Ночью Бекки два раза ходила в туалет и сказала, что была кровь, но никто из медсестер этого не видел, так как она постеснялась им показать и спустила воду. Ким мысленно отметил, что надо поговорить об этом с Клэр и Бекки. Затем он взял список вызовов специалистов и с удовлетворением отметил, что Клэр назначила на сегодня консультацию детского гастроэнтеролога. Он сделал обход, потом заскочил на собрание персонала и, наконец, поторопился в свой кабинет. Как всегда, он отставал от графика. Почти сразу после того как он вошел в кабинет, позвонила Трейси. Она была в больнице и жаловалась, что ей не нравится, как выглядит Бекки: у нее стеклянный взгляд и полная апатия. Хотя его приемная была полна пациентов, он переговорил с Трейси и попросил ее обо всем сообщить Клэр. Кроме того, он велел ей позвонить ему, как только придет гастроэнтеролог. Ким вышел в коридор и вынул из ящика, висевшего на двери приемной, толстую историю болезни первого пациента. Он даже не успел прочесть его имя, как появилась Джинджер. — Только что звонили с этажа, где лежит Бекки. Сказали, что пришел гастроэнтеролог, — сообщила она. — Тогда я побежал, — быстро сказал Ким. — Скажи больным, что у меня срочное дело и я буду через полтора часа. Джинджер неодобрительно покачала головой. Она знала, как расстроятся пациенты, особенно те, кто приехал издалека. Ким бросился к машине и помчался к больнице. Поднявшись к Бекки на этаж, он побежал по коридору. Когда Ким наконец добрался до ее палаты, он еле дышал. Трейси стояла сбоку у стены и разговаривала с женщиной в длинном белом халате. Взглянув на нее, он понял, что его бывшая жена в отчаянии. Бекки лежала на спине, ее голова покоилась на подушке. Она смотрела прямо перед собой. Ким подошел к кровати. — Ну как ты, зайчик? — Он взял ее обмякшую руку и приподнял, почти не ощутив сопротивления. — Я устала, — сказала Бекки. — Конечно, дорогая. — Ким машинально проверил пульс — слегка учащенный. Ким понял, что имела в виду Трейси: состояние девочки изменилось. — Мне надо поговорить с мамой, — сказал он. — Ладно, — ответила Бекки. Подойдя к Трейси, он заметил, что ее трясет. — Это доктор Кейтлин Морган, гастроэнтеролог, — сказала она. Внешне Кейтлин была полной противоположностью Клэр Стивенс: рост чуть больше полутора метров, круглое лицо с мягкими чертами, очки в тонкой оправе и посеребренные ранней сединой волосы. — Доктор Морган думает, что у Бекки тяжелый случай, — с трудом выговорила Трейси. — Тяжелый? — мрачно усмехнулся Ким. — Если бы он не был тяжелым, она бы здесь не лежала. Его реакция смутила Кейтлин. — Мне позвонят из лаборатории, как только будут готовы анализы, — осторожно сказала она, — а до этого у нас связаны руки. — Вы ее уже осмотрели? — спросил он. — Да, и просмотрела результаты готовых анализов. Я пока согласна с диагнозом доктора Фарадея — бактериальная инфекция, занесенная с пищей. — Мне кажется, ее состояние ухудшилось, — сказал Ким. — Мне тоже, — добавила Трейси. — Вечером она выглядела лучше. Кейтлин взглянула в сторону Бекки и предложила всем выйти в коридор. — Я хочу, чтобы за ней вели более тщательное наблюдение, — сказал Ким. — Может, перевести ее в отделение интенсивной терапии? — Я только консультант, — сказала Кейтлин. — Но, честно говоря, я не думаю, что ваша дочь нуждается в интенсивной терапии. По крайней мере, пока. — Это радует, — огрызнулся Ким. — Другими словами, вы все ожидаете ухудшения, но никто не хочет ничего делать? — Это несправедливо, доктор Реггис, — обиделась Кейтлин. — А по-моему, справедливо! — возразил он. — Я хирург, я ставлю больному диагноз, а потом иду и лечу его. — Ким, прекрати! — воскликнула Трейси, чуть не плача. — Твои постоянные перепалки с врачами и медсестрами делу не помогут. — Доктор Реггис, пожалуйста, пойдемте со мной, — неожиданно сказала Кейтлин и, поманив его рукой, направилась к посту медсестер. — Иди, — сказала Трейси, — только возьми себя в руки. Трейси вернулась к Бекки, а Ким догнал Кейтлин. — Я хочу вам показать кое-что, — сказала она. — И думаю, мы должны поговорить как врач с врачом. — Она отвела его в комнату, где хранились карты больных: маленький закуток без окон, со встроенными стеллажами, аппаратом для просмотра рентгеновских снимков и кофеваркой. Кейтлин достала из папки несколько снимков и положила их на стекло с подсветкой. Это были снимки брюшной полости Бекки. Ким наклонился, чтобы лучше рассмотреть их. Он разбирался в этом хуже, чем в снимках грудной клетки, но знал основные вещи. — Кишечник равномерно отечный, — сказал он. — Совершенно верно. Слизистая распухла почти по всей его длине. — И о чем это говорит? — проговорил Ким. — Скорее всего, мы имеем дело с палочкой 0157:Н7. Такая же картина бывает при дизентерии, вызванной шигеллой, но в этом случае была бы температура, а у Бекки ее нет. — А как проверить этот диагноз? — Можно сделать анализ на наличие токсина, — сказала Кейтлин. — К сожалению, «АмериКэр» не позволяет провести этот анализ в нашей лаборатории. Его делают слишком редко, так что расходы не оправдываются. Но я послала образец в «Шерринг лэбс». Результаты будут уже через сутки, максимум через двое. — Спасибо вам и извините, что я вас обидел. — Что вы знаете об этой палочке и ее токсине? — спросила Кейтлин. — Если, конечно, у Бекки именно она. — Не много. Я даже не знал, что антибиотики не помогут: я ведь не сталкиваюсь с этим в своей практике. — Думаю, вам с женой надо знать, что это очень опасная бактерия.